Литконкурс Тенета-98

Майкл задумался. Внимательно оглядел комнату, меня.

— Олле, конечно, после института жизни я могу поверить в самое невероятное, но мне бы хотелось каких-нибудь фактов. Ты себя действительно себя нормально чувствуешь? Тебе все это не кажется?

Практицизм Майкла меня всегда поражал. Работая в необычном отряде, он всегда сохранял здравое отношение к миру.

— Я понимаю, что это звучит необычно. Но появление болевого поля в коридоре, а потом его исчезновение — факт. Ты его испытал на себе.

— И ты считаешь, что это поле создал Пуф?

— Не совсем. Он просто хотел откупиться, чтобы вы его не трогали.

— Боль для него — средство расчетов?

— Боль для него — один из видов энергии, а энергия самое дорогое, что у него есть.

— А другой способ он не пробовал?

— Пробовал. Он еще отдавал тепло.

— Ага. И Тог заработал ожоги второй степени.

— Он еще маленький и не умеет распределять силы.

Я заметила, что Пуф слегка проявляется, но молчала. Мне хотелось посмотреть на реакцию Майкла. Сначала он не обращал внимания. Потом моргнул.

— Олле, случайно не Пуф у тебя на коленях?

— Да, это Пуф.

— Но его же не было.

— Его не было видно. Когда он боится, то становиться прозрачным.

Тепло в ладонях у меня запульсировало.

— Олле, я что, неправильно отдавал энергию?

— Все нормально, ты научишься.

— Это ты с ним разговариваешь?

— Ты слышишь наш разговор?

— Только тебя.

— Пуф, ты слышишь Майкла?

— Да.

— Почему ты тогда с ним не разговариваешь?

— Я попробовал, он меня не слышит.

— Но я тоже не слышала, как ты с ним разговаривал.

— А как ты могла слышать? Я же его звал, а не тебя.

— Ты не можешь разговаривать с обоими одновременно?

— А мне так можно?

— Разве тебе кто-нибудь это запрещал?

— Нет, но так разговаривают только взрослые.

— Попробуй, вдруг ты уже повзрослел

После небольшого молчания, я услышала Пуфа, обращающегося к Майклу.

— Привет, Майкл, ты слышишь меня?

У Майкла был очень удивленный вид. Он внимательно посмотрел на меня, но потом все-таки ответил.

— Привет. Вот уж не думал, что услышу тебя. Ты был невидимым потому, что я тебя чем-то напугал?

— Да, ты желал мне плохого.

— Я же даже не знал, что ты есть здесь. Как я мог желать тебе плохого?

— Ты хотел устранить любого, кто обидит Олле.

— Но ты же ее не обижал?

— Ты мог об этом не знать.

Майкл тоже заулыбался.

— Теперь я знаю. А потрогать тебя можно?

Майкл нерешительно протянул руку. Хорошо, что Пуф не научился глупым шуткам. Берк бы в этой ситуации обязательно чтонибудь вытворил. Пуф же стал только голубее и от места прикосновения по его поверхности пошли слабые волны.

— Осязание говорит о тебе больше, чем зрение.

— Может нам уже хватит сидеть в помещении? Пора в мир.

— А что, мы расскажем остальным?

— Может, лучше не будем никому ничего рассказывать? Сложно будет им объяснить кто такой Пуф. Даже мы этого еще не знаем.

— Так его как раз и исследуют.

— Майкл, он же еще маленький. Его же замучат исследованиями. Пусть он подрастет хоть немного.

— Хорошо, если он больше не будет так интенсивно отдавать энергию.

— Я не буду. Я просто не знал, что вам она не нужна.

Лейсл с недоверием выслушал наш рассказ о том, что поле просто исчезло. Тог со Сторном не поверили вообще, но как воспитанные люди не стали надоедать. Все вернулось в привычную колею. Меня перевели (естественно вместе с Пуфом) в блок выздоравливающих. Пуф привык к людям, но по-прежнему прятался, просто растекаясь по мне, от всех кроме Майкла и Берка. Ему очень нравилось днем в парке.

Майкл, Берк и Пуф устраивали потасовки, когда ребята пытались что-то делать, а Пуф им мешал. Иногда слегка придерживаясь за меня, Пуф просто носился по парку,

Однажды расшалившись, он оторвался от нас. Мы, увлеченные разговором, это не сразу заметили. Вдруг я услышала стон. Обернулась. Майкл тоже. Пуфа не было видно. Это случалось часто, но я его не почувствовала. Ощущение тепла в ладони пропало.

Мы проверили весь сквер. Казалось, перевернули каждый лист. Пуфа нигде не было. Я расплакалась как девчонка. Как мы могли его потерять? Он был еще ребенком. Правда, земные дети не пропадают оттого, что выдернут руку из ладони родителей.

Самое плохое было то, что уже вечерело, а Пуф плохо переносил ночи. Он говорил — холодно. Уже совсем стемнело, я не могла уйти из сквера. Может, совсем рядом находится Пуф. Будет звать, а я не услышу. Майкл тоже чувствовал себя виноватым, тем более, что должен был уйти.

Я сидела и просто смотрела на поляну, где так любил гулять Пуф. На лавочке в кругу света от фонаря умывался котенок. Но вот шерсть у него стала дыбом, глаза засверкали, и он опрометью бросился с лавки.

— Пуф, где ты?

Еще ни к одной садовой скамейке не кидались с такой радостью. Я осмотрела все, но опять пусто. Скамейка была абсолютно холодной. А тут еще замигал фонарь. Не хватало только, чтобы он погас. Нет, все нормально. Я присела на лавочку и почувствовала знакомое прикосновение тепла к руке.

— Пуф, отзовись же.

— Олле, это я.

Голос был таким слабым. Я обхватила его руками. Он был раза в три меньше, чем обычно.

— Пуф, у тебя все в порядке?

— Нет, я умираю из-за своей же глупости. Мне нельзя было отрываться от вас надолго.

— Мы тебя так долго искали, думали уже не найдем.

— Только ваши эмоции и дали мне силы добраться до электричества. Это, конечно, суррогатная энергия, но она мне дала силы добраться до тебя.

Я унесла его в палату. Он выглядел очень плохо. Облачко было неровное, рваное, голубой цвет сменился мутно-белым. Он совсем не разговаривал.

Майкл приехал через полчаса после моего звонка. Увидев Пуфа так же, заволновался.

— Олле, а может, ты попробуешь его восстановить в институте жизни, как тех детей?

— Но он же не человек.

— Это единственный способ попробовать ему помочь.

Майкл заехал за мной, и отпросившись у Тога, мы направились в институт жизни. Пуф лежал на коленях, и я чувствовала, что он становится все холоднее и холоднее.

— Пуф, ты меня слышишь? Мы хотим тебе помочь, но не уверены в результате. Эта машина работала только с людьми. Если тебе станет хуже, скажи, хорошо?