Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2)

14. Наконец «Мы отправились, пока не достигли реки Багнади». И здесь «услужливые» переводчики вставляют в скобочках: «река Чеган, вытекающая из южной оконечности Мугоджар…» и продолжают как ни в чем не бывало: «Люди вытащили свои дорожные мешки, а они из кож верблюдов. Они расстелили их и взяли самок турецких верблюдов, так как они круглы, и поместили их в их пустоту (углубление), пока они (мешки) не растянутся. Потом они наложили их одеждами и (домашними) вещами, и когда они наполнились, то в каждый дорожный мешок села группа (человек) в пять, шесть, четыре, — меньше или больше. Они взяли в руки деревяшки из хаданга (белого тополя) и держали их, как весла, непрерывно ударяя, а вода несла их дорожные мешки и они (мешки) вертелись, пока они не переправились. А что касается лошадей и верблюдов, то на них кричат, и они переправляются вплавь. Необходимо, чтобы переправился отряд бойцов, имеющих при себе оружие, прежде чем переправится что — либо из каравана. Они — авангард для людей, (следующих) за ними, (для защиты) от башкир, (на случай) чтобы они (т. е. башкиры) не захватили их, когда они будут переправляться. Итак, мы переправились через Багнади способом, описание которого мы сообщили».

Ох, и трудно же доказывать вранье, вернее, не трудно вовсе, но требуется такое многословие на коротенькую цитату, что редко кто возьмется за это неблагодарное дело, примерно как у Гоголя: «редкая птица долетает до середины…». Меня в шестом классе заставили выучить этот отрывок: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит он полные воды свои…». Так я его и в семьдесят не могу забыть. Но не в этом дело.

Во — первых, не забудьте, у нас с Ибн — Фадланом — самый конец июля, вернее даже — август ближе к середине. Весенний паводок давно прошел, а осенние дожди еще не начинались. На макушке Мугоджар — примерно как на горячей сковородке («лето сухое и жаркое» — написано в БСЭ). Поэтому из Мугоджар в данное время ничего не вытекает, не считая небольших ключей, которые не далее трех метров от истока проваливаются в песок. От небольшой речки, гордо названной переводчиками «рекой Чеган», осталась только цепочка крошечных солоноватых озер. Поэтому все остальное, включая «дорожные мешки», — блеф в чистом виде.

Во — вторых, я не ставлю под сомнение сам метод переправы, только он не относится к указанной речушке. Но историкам — то нужно давно уже разворачивать «посольство» Ибн — Фадлана на запад, чтоб он попал, наконец, на Волгу и оставил нам на память свои «записки» о Руси. Вернее, не столько о Руси, сколько о Московии, ведь она сегодня такая большая, аж до Тихого океана. Ради такой глобальной задачи как не вырастить из мухи слона? Но пойдем дальше.

15. «Потом мы переправились через реку, называемую Джам (река Эмба — услужливо добавляют переводчики), также в дорожных мешках, потом мы переправились через Джахаш, потом Адал, потом Ардан, потом Вариш, потом Ахти, потом Вабна (реки между Эмбой и Уралом — вновь встревают переводчики), а это все большие реки (выделено мной).

И тут я окончательно взбеленился, чего уж нас так — то грубо дурить, приглашаю и вас к тому же самому. Во — первых, расширю цитату насчет Мугоджар, ибо «лета сухого и жаркого», мне кажется, мало. Из статьи в БСЭ о Мугоджарах: «зима холодная, малоснежная, со средней температурой января — 14 °C; лето сухое и жаркое, средняя температура июля 24 °C. Годовое количество осадков 200–250 мм». «Малоснежная» зима вкупе с «годовым осадком в 200–250 мм при среднем по европейской России 600 мм должно однозначно показывать, что с Мугоджар в пик лета ничего не должно вытекать: снег растаял в апреле, а дождичка тут ждут чуть меньше, чем в Сахаре.

Во — вторых, дезавуирую ссылочку переводчиков на Эмбу, ибо она согласно все той же БСЭ «теряется среди солончаков в 5 км от Каспийского моря», то есть, вообще до Каспийского моря не доходит, хотя и стремится к нему. И, коль скоро, Ибн — Фадлан нацелился на Волгу, на запад, ему в самый раз именно здесь Эмбу посуху перейти.

В — третьих, но и «в верхнем течении Эмба сильно меандрирует», то есть распадается на озера, «летом русло на верхнем участке состоит из разобщённых плёсов; ниже плёсы глубиной до 4–5 м сменяются мелководными участками». Другими словами, всегда можно найти место не далее километра друг от друга, по которому Эмбу в любом случае можно не переплыть на бурдюках, а просто перейти как по мосту. Ибо и «в низовье река пересыхает, разбиваясь на плёсы». Притом заметьте, ее «питание преимущественно снеговое». И еще заметьте, что «основной сток в период весеннего половодья (апрель — май)», а весь май, как показано выше, Ибн — Фадлан «закалывал верблюдов, выделывал кожи и шил бурдюки».

В — четвертых, привожу карту событий. Она нам потребуется не только для того, чтобы представить реальный его путь, но и найти место, где бурдюки Ибн — Фадлану потребуются в действительности, а не на бумаге. Это место — от Уральска через Оренбург до Орска, за линией которых — вожделенные горы Урал. В которых до сих пор лежит то, что когда — нибудь надобилось и впредь понадобится человечеству. И как раз перед этой большой переправой, каковую так красочно описал Ибн — Фадлан немного выше, лежит небольшая «кучка» маленьких переправ, которые обозначены в его сочинении непереводимыми словами. Которые вообще — то говоря можно и вброд перейти или даже просто обойти посуху, помня о только что сообщенных вам «меандрах». Правда, в дождливое лето «меандр» может и не быть, это же все — таки не более южное пекло, но вброд — всегда можно место найти. Только я еще не все сказал.

В — пятых, немного правее (восточнее) Орска лежит надежда археологов — Аркаим, которому эти археологи понапридумывали столько чуши, что я вынужден был написать специальную статью на этот счет. Мало того, выше есть древнейший городок Карталы, в котором я расположил столь же древнейшее Картаусово царство, (см. на этот счет специальные статьи об Еруслане Лазаревиче и самом Картаусовом царстве). А то Пушкин обо всем этом знал, так как списал с Еруслана Лазаревича своего богатыря Руслана, того самого, временно неудачливого любовника Людмилы, а вы об этом ничего не знаете. Как же так? — Некрасиво.

На этом самом месте (см. саму цитату, которую я так долго критиковал) труд Ибн — Фадлана дает большой скачок, притом так хитро замаскированный, чтоб вы сами догадались, что он уже и Волгу переплыл. Ибо дальше следует.

16. «Потом мы прибыли после этого к печенегам, и вот они остановились у воды похожей на море, не текущей, и вот они темные брюнеты, и вот они с совершенно бритыми бородами, бедны в противоположность гуззам. Ведь я видел из (числа) гуззов таких, что владели десятью тысячами лошадей и ста тысячами голов овец».

Если забыли, то гуззы — на Мугоджарах, а «не текущая вода» — Аральское, Черное и Каспийское моря, выбирайте! Хотя историки и знают, что печенеги жили в Причерноморье, с ними еще киевские князья все воевали. Но, чтоб труднее отгадать, к печенегам пристроена следующая фраза: «…овцы пасутся на снегу, выбивая копытами и разыскивая траву. А если они не находят ее, то они грызут снег и до крайности жиреют. А когда бывает лето, то они едят траву и худеют». То есть, Ибн — Фадлан как птичка слетал на один день с Мугоджар к Черному морю, каковое получилось у него намного севернее Мугоджар из — за овечек, «жиреющих от снега». Не верите, что на один день? Тогда читайте: «Мы оставались у печенегов один день, потом отправились и остановились у реки Джайх (Хайдж) (Яик), а это самая большая река, какую мы видели, самая огромная и с самым сильным течением. И действительно, я видел дорожный мешок, который перевернулся в ней, и те, кто был в ней, потонули, и люди (мужи) погибли во множестве, и потонуло (значительное) количество верблюдов и лошадей. Мы переправились через нее только с трудом». Так как все это блеф, а услужливые переводчики вновь в скобочках добавили «у реки Джайх (Хайдж) (Яик)», мне ничего не остается, кроме упомянутой птички.

17. Потом последовали переправы через реки Джаха, Азхан, Баджа, Самур, Кабал, Сух, Ка(н)джалу, при которых переводчики ничего не пишут в скобочках, так что следы Фадлана потерялись окончательно и вдруг всплыли «в стране народа турок, называемого аль — Башгирд», которые «едят вшей». Приятного, так сказать, аппетита! Причем в скобочках не написано, что это башкиры. И не башкиры их интересовали, а полезные ископаемые, особенно гора Магнитная, целиком состоящая из магнетита с содержанием чистого железа более 70 процентов. Конечно, не Ибн — Фадлана лично, а вообще — торговое племя, что и отразилось в романе.

Только я хочу добавить две весьма перспективные догадки. Первая: Урал начал осваиваться торговым племенем намного раньше Среднерусской возвышенности с центром в городе Москве и даже во Владимире, ибо там из полезных «ископаемых» одни лесные грибы. Вторая: собственно, даже не Центральная Азия была заинтересована в этом освоении Урала, и даже не Индия (вместе с нынешним Пакистаном, а именно торговое племя, так как в Горной Шории тоже плавили железо из магнетита, но это слишком далеко от потребителя. Притом надо учесть конкуренцию волжских торговцев из Ирана западного и торговцев из восточного Ирана, о которых я сейчас речь и веду. Поэтому весьма сомнительно, чтобы Ибн — Фадлан, даже не будучи простым писателем, а — разведчиком, сильно бы заинтересовался Волгой. Здесь давно царствовали купцы из нынешнего Дагестана.