Лорд с холодным взглядом

— Меня огорчила новость, которую он сообщил, — мягко сказала я. — Но лорд Валентиг не пытался задеть меня, если ты вдруг об этом…

— Лорд Валентиг, — с неожиданной горечью произнес Лиар. — Только о нем и все мысли… Мартрина, ну, почему именно он?

Я не знала, что сказать. В глазах Лиара стояла неподдельная скорбь. И он как будто намекал…

Я нахмурилась. Никогда прежде не замечала, что Ридель мной заинтересован, так откуда вдруг такие вопросы?

— Лиар, ведь ты не собираешься сделать какую-то глупость? — спросила я, нахмурившись. — Если тебе… если ты пытаешься дать понять, что испытывает чувство…

Старший Ридель моргнул.

— Я… так очевидно? Простите, Мартрина, не хотел вас вмешивать. Но что мне делать?! Гидея только о нем и говорит!

Я едва не села там, где стояла. И едва не рассмеялась от удивления, смешанного с облегчением. Мне показалось, что Лиар испытывает ко мне чувство… А речь о моей сестре! Которая, кстати, больше подходит ему по возрасту.

Рука моя невольно оказалась на кисете.

— О лорде больше говорит Дора. Они просто увлечены слухами. Это не означает, что Гидея…

— Не увлечена лордом? — завершил за меня Лиар. — Возможно, она сама не понимает. Но что, если он хотя бы намекнет… А ваша сестра не замечает никого другого, ей достаточно…

— Хватит! — резко оборвала я. — Лиар, я понимаю, вы расстроены, но это не дает вам право клеветать на лорда Валентига или на мою сестру! Лорд не давал повода называть себя повесой, не выказывал моим сестрам особого внимания. Гидея же не выказывала недостойного поведения…

Лиар опустил голову.

— Вы правы, Мартрина… Я повел себя в высшей степени недостойно.

Сожалел он искренне, и я смягчилась.

— Если вы хотите внимания Гидеи, придумайте, как его привлечь вместо того, чтобы искать, кого бы обвинить! Я знаю, что вы прекрасный человек и не позволите себе обидеть ее. И все же, как старшая сестра, вынуждена предупредить…

— Я внял вашему предупреждению, — внезапно улыбнулся Лиар. — Всегда завидовал вашей рассудительности. И все же… не могли бы мы забыть об этом разговоре?

— Каком разговоре? Разве мы не танцуем?

Лиар благодарно вздохнул. Хотя он и не казался более счастливым, по крайней мере, перестал выглядеть так, будто намерен что-нибудь сломать.

Вскоре я снова оказалась в паре с Тайном. Его холодное молчание должно было бы заставить насторожиться, но мне удалось вздохнуть спокойней.

— Это не бал, а настоящее испытание, — пробормотала я, и услышала тихий смешок. Но комментария так и не дождалась.

Глава 12

— В этом году в Морозах большая ярмарка, — сказала мама.

— Да! И еще там собираются водить в какие-то пещеры! — оживилась Дора. — Мы можем поехать? Хотя бы ненадолго?

Папа отвлекся от чтения газеты, на первой полосе которой красовался большой заголовок: «Летний бал в зимнюю ночь». Мама недовольно поджимала губы каждый раз, когда бросала на газету взгляд. Заголовок статьи, посвященной балу в доме градоправителя, был куда скромнее. В этом году герцогиня Рове явно сделала все, чтобы победить в негласном соперничестве.

— Я не могу покинуть город сейчас. Работа требует моего присутствия, — заявил папа, взглянув на нас поверх газеты. Дора разочарованно вздохнула.

— Скоро благотворительная ярмарка, — напомнила я, чтобы отвлечь ее внимание. — Мы ведь помогаем в ее обустройстве.

— Вы и так достаточно помогли, — внезапно сказала мама. — Ридели и леди Тира с Розали Элвин отправляются в Морозы через два дня. Они вполне могут взять вас на свое попечение… Конечно, если поедет Мартрина.

— Ну да, — задумчиво кивнул папа. — Мартрина у нас лучше всех ориентируется в неприятностях.

Я покраснела.

— Так вышло только один раз.

Папа вздохнул.

— Уверяю, этого раза мне хватило на всю жизнь!

— Значит, не едем? — разочарованно спросила Дора и посмотрела на Гидею.

— Я бы поехала, — тихо сказала та.

Я вспомнила тоскливый взгляд Лиара Риделя, и заподозрила, что совершаю серьезную ошибку. Но все же добавила:

— И я поехала бы тоже. Хочу посмотреть на варежки.

Папа заметил наконец недовольный мамин взгляд, сложил газету и убрал ее с глаз долой.

— Значит, решено! — заключил он. — Повеселитесь там на славу.

Тем дело и решилось. Весь день прошел в приготовлениях. А вечером, закрывшись в своей комнате, я достала из кисета книжицу-десятисловник и задумалась.

Есть определенные правила, которые требуют, чтобы в письме для начала имелось обращение, затем следовало бы обозначить цель письма. А как ограничиться таким скромным набором слов? Похоже, правилами вежливости придется пренебречь. Но даже без них уложить все свои наблюдения за день в пару, а то и в одно предложение — невыполнимая задача.

Начинало смеркаться, а я все смотрела на книжицу, не решаясь ее открыть. Что стоило бы написать Тайну? Вряд ли его так уж увлекут наши обсуждения нарядов или простое описание погоды, с которого было бы уместно начать в обычном послании.

Оказывается и выбрать наиболее подходящее наблюдение не так-то просто.

Что дает мне эта волшебная книжица? На десять слов больше, чем я могла бы каждый день говорить лорду Валентигу. Действительно бесценный подарок. А я так и не могу собраться с мыслями.

Я вздохнула. Похоже, глубоких фраз я сегодня не подыщу. Металлическое перышко было почти невесомым. Я испугалась, что сломаю его, как только попытаюсь хоть что-то написать. Чернила мне не требовались — сапфировый наконечник выводил букву за буквой, и они вспыхивали синим.

«Спокойный день. Пики кряжа на закате будто в малиновом варенье».

Пришлось перейти на следующую страницу, чтобы завершить фразу. Страница вспыхнула серебром, и слова пропали. Перышко в моей руке стало холодным. Магический заряд закончился. Я осознала, что так и не сумела написать все, что хотела. Ведь только начала!