Ловец мудрости

– Таким образом, она не знала?

– Не знала, - прошептал он, - но было много разговоров в газетах, затем инцидент в Девоншире и другое… и она начала сомневаться в намерениях Кингсли. Она намеревалась три дня назад пойти в Министерство и обвинить его в угрозе студентам.

Я нахмурилась. Здесь происходило намного больше, чем я предполагала первоначально. Я считала, равно как и другие, что МакГонагалл участвовала в схеме по вычислению ведьмы или колдуна под Империусом, но, по словам Эдварда, она ничего не знала об этом. Действительно ли ситуация становилась серьезней с тем, что министр манипулировал директором школы?

– Я не уверен, чью сторону принять, - подчеркнул Эдвард. – С одной стороны, я могу понять опасения профессора МакГонагалл – последнее, что она хочет сделать, это подвергнуть своих учеников риску; с другой стороны, если сегодняшнее событие поможет предотвратить другие убийства…

Он покачал головой, произнося это. Через несколько минут он вздохнул, красивая улыбка снова появилась. Поставив свой пустой бокал на стол, он взял мою руку и произнес:

– Ну, хватит об этом. Пошли насладимся этим вечером.

– А что насчет твоего расследования? – спросила я, допивая свой напиток.

Эдвард улыбнулся шире и постучал пальцем по своей голове: - Я вампир, я могу выполнять несколько дел сразу.

Возможно, прошло несколько минут или часов, которые мы провели, кружась под музыку. Хотя я прекрасно понимала, что часть мыслей Эдварда была в другом месте, играя роль детектива, это никак не отразилось на его лице. Он носил лишь ослепительную улыбку, направляя ее на меня, словно я была единственной девушкой в мире.

Без четверти одиннадцать профессор Флитвик взошел на платформу, взобрался на стул, чтобы его можно было увидеть поверх голов остальных ведьм и колдунов, и представил Никс, последнюю группу, знаменующую кульминацию вечера.

В ней было шесть парней, каждый одетый в стильные, рваные, черные костюмы, и одна девушка, которая надела темную кожаную куртку поверх короткого шелкового платья, выглядевшего так, словно оно побывало в бою с оборотнями. Она держала в руках скрипку. Были так же соло и ритм гитары, одна бас-гитара, виолончель, барабанная установка и пианино. Студенты закричали, как маньяки, когда вокалист и клавишник, бледный, молодой маг по имени Элфи Спаулер, запел свою песню с первым аккордом.

Элис и Розали решительно забрали меня от Эдварда, указывая ему на своих мужей, оба из которых стояли в стороне, посмеиваясь. Потом, к моему ужасу, они начали раскачиваться, как простые подростки, с тем, чтобы я сделала то же самое. Я слышала громкий смех парней, пока стояла. Я бы смылась отсюда, если бы Розали не остановила меня.

В конце концов, я присоединилась к ним. Обе заразили меня своим энтузиазмом, так что через минуту мне стало сложно бороться с этим. К тому времени как Никс начали свою третью песню, я была развязной, как сумасшедший клоун, прыгая и размахивая руками в воздухе, раскачиваясь в такт, целиком и полностью безудержной.

Ледяная рука неожиданно обвилась вокруг моей талии, рычание эхом донеслось до моих ушей. Я подняла глаза и увидела Эдварда, его губы скривились, угрожающе обнажая блестящие, ядовитые зубы. Его взгляд был направлен на человека поодаль, который небрежно опирался на стену.

Хотя он, очевидно, точно знал об Эдварде, он не стал смотреть на него. Он был слишком занят, изучая меня, источая уверенность, которая нашла отражение в прохладном голубом свечении вокруг него.

Без всякого предупреждения он оттолкнулся от стены и подошел к нам, нацепив дерзкую улыбку, пока приближался. Думаю, я знала кое-что о нем, но маска, что он носил, была довольно крупной и скрывала большую часть его лица. Эммет и Джаспер присоединились к своему брату, когда мужчина остановился в метре перед нами.

– Так, так, так, не уж-то это пресловутая Изабелла Свон?

Я знала только один голос, что имел такое количество высокомерия.

– Кормак. (7) – Колдун широко улыбнулся, прежде чем снял маску. – Я удивлена, что ты здесь. Избавился от своего страха перед балами, да?

Эммет громко засмеялся, вспомнив, что я рассказала ему и его братьям и сестрам в Хогвартс-Экспрессе.

Кормак фыркнул: – Я никогда не боялся их, во-первых. Веришь или нет, Белла, я люблю напористых женщин. Немного придает остроты, на самом деле.

Затем он подмигнул мне. Эдвард зашипел, зеленое отвращение прокатилось по его твердому телу. Это заставило мой желудок сжаться. Маг изогнул бровь на ярость моего жениха, оставаясь спокойным.

– Ты, должно быть, чтец мыслей, - ухмыльнулся он задиристо.

– Ты, должно быть, тот, кто провел последний бал, засовывая хлебные палочки себе в нос.

Несмотря на насмешку, слышимую в голосе Эдварда, Кормак оставался спокойным, даже забавляющимся. Это было не удивительно; он всегда думал о себе, как о даре Божьем.

– Что ты делаешь здесь, так или иначе? – потребовала я.

Еще одна высокомерная улыбка. – Я был приглашен, как и остальные из Департамента Магического Правопорядка.

– Так твоя работа сортировщика почты имеет свои льготы, да? – спросил Эдвард с преувеличенной вежливостью.

Впервые выражение лица Кормака изменилось, слегка потемнев. Хотя он быстро собрался.

– Разумеется. Это всего лишь стажировка у моего дяди Тиберия. Теперь, когда Кингсли устраивает шоу, он вернулся в Визенгомот. (8) Он ушел, когда Фадж (9) назначил Амбридж на пост Верховного Судьи.

– В любом случае, ты знаешь, что они говорят о связях. – Он махнул рукой и засмеялся. – Все здесь от них зависят.

Я сузила глаза, задаваясь вопросом, действительно ли он настолько помпезный и уверенный в себе внутри. Любопытствуя, я вдохнула фиолетовую энергию Эдварда, решив выяснить это.

Я послушала только пять секунд, но этого было достаточно. Он мысленно повторял слова к очень грубой песне о метле и ведьме по имени Таллула Фалула, лицо Эдварда было перед его мысленным взором. Я сдерживала рычание. Только тупица, как Кормак, мог из кожи вон лесть, чтобы мучить моего джентльмена-парня столь вульгарными рифмами.

Меня не удивило, что Эдвард хотел уйти от него, и я, конечно, не сильно расстроилась, когда послала тому короткое и энергичное «прощай».

– Что за задница! – воскликнула Розали. – Я так рада, что ты ударила его в самое больное место на Рождественском балу, Белла. Хотя я хотела бы, чтобы ты сделала это снова!

– Я тоже, - прорычала я, немного сожалея, что упустила эту возможность.

– Он не смеялся, когда ты высказался о его работе, - ухмыльнулся Джаспер Эдварду. – На самом деле, он был немного смущен.