Ловец теней

— Прощай, — тихо сказал Тьяго, перебираясь обратно на ветку.

«Может, оно так надо, — уговаривал он себя по дороге. — С ней ничего не случится. Она не пострадает, как Драйден».

И пусть она смотрела сейчас на него с сожалением. Это все же лучше, чем если бы с ненавистью и обидой. По крайней мере, ее семья никак не задета.

Думая о семье, Тьяго доехал до дома, где жили мать с Карлосом. Отчим в это время обычно напивался, и можно было не опасаться с ним столкнуться. А вот с матушкой им надо было поговорить.

Поднявшись на второй этаж, где была их квартирка, Тьяго отпер дверь и вошел внутрь.

— Карлос? — послышался чуть удивленный голос.

— Нет, мама, это я.

Она выбежала из комнаты и заключила его в крепкие объятья.

— Тьяго, как же давно ты не заходил!

Они прошли на кухню, и он рассказал, где пропадал. Даже живя вместе, он редко делился с матерью своими проблемами. Но сегодня ему, как никогда, нужно было выговориться.

— Знаешь, мам, — парень вздохнул. — Такое ощущение, что я везде проиграл. Элоизу не спас, а Генри и Герду потерял. Сеньору тоже ничем не помог.

— Ты принес мне самую главную новость, — возразила мама. — Моя девочка жива! Пусть пока не дома, но жива! И другие смогли вырваться, — она сжала его ладонь. — Понимаешь, Тьяго, тебе хочется сразу всего. И работу по душе, и признание общества, и любовь, и дружбу. У тебя много энергии, и тебе кажется, что ты со всем справишься. Но иногда… Иногда так бывает, что если бежишь во всех направлениях разом, получается круг. И ты возвращаешься туда, откуда начал. А надо бы выбрать что-то одно. Герда права. Она, как и многие девочки ее возраста, мечтает о свадьбе и семье. А ты ее мечты осуществить пока не готов. И не потому что не любишь, а просто тебе хочется другого. Поверь, я прекрасно понимаю, что она чувствует.

— У тебя было так же? — Тьяго посмотрел матери в глаза. — Когда ты встретила отца.

— С Карлосом было иначе, — она качнула головой.

— Я не о Карлосе. А о моем настоящем отце. Расскажи мне. Прошу.

Матушка налила из кувшина в кружку воды и отпила.

— Что ж, ты достаточно взрослый теперь, — она повертела кружку в изящных пальцах. — Но история эта простая. Почти как у тебя с Гердой. Я тогда уже жила одна, работала в прачечной и снимала комнату вместе с другой девушкой. Кто-то из наших сослуживиц однажды увидел, как моя соседка якобы вызывала тень. На нее донесли, прибыли служители церкви, и среди них — он. Молодой, красивый. Ты на него внешне похож. Принялся допрашивать, сначала формальности, а потом мы как-то разговорились. И на следующий день он пришел снова. И еще раз. Это была сильная страсть, Тьяго. Такая, о какой слагают стихи. И хотя служителям церкви не положено жениться, мы рассматривали все варианты. Я была так влюблена, что была готова встречаться с ним втайне. И наплевать на мнение других. Только… — матушка снова отпила из кружки. — Однажды он просто не пришел. Ни в уговоренный день, ни на следующий. Потом я его, конечно, видела, но он в мою сторону не смотрел. И мне так и не представилось шанса рассказать о тебе.

— Ты мне скажешь, как его зовут? — спросил Тьяго.

— Не хочу, чтобы ты наделал глупостей, — качнула головой мама. — Он теперь высокопоставленная персона, а ты парень горячий…

— А если я обещаю не бежать к нему с кулаками? Мне нужно знать.

— Это ничего не изменит, — упрямилась матушка.

— Когда я был на черном острове, забытый бог уверял, что моя душа была обещана ему еще до моего рождения, — сказал Тьяго. — Я хочу понять, о чем он говорил.

На лице женщины отразилась растерянность.

— Впервые о таком слышу. Я тебя точно никому не обещала. Тем более тени.

— Но отец мог.

— Он о тебе даже не знал, — возразила мать. — Еще до того, как ты родился, я перебралась к родителям в другой район. А потом встретила Карлоса. По всем бумагам ты Пириньо.

«Странная история, — подумал Тьяго. — Что-то тут пропущено».

— Знаешь что, — женщина встала. — Давай я согрею тебе молока с печеньем. Как в детстве. И ты сразу заснешь. Оставайся на ночь.

Матушка обняла его со спины, и Тьяго вдруг ощутил, как вселенская усталость таяла под редким чувством тепла. На мгновение он позволил себе раствориться в нем.

***

Всю ночь Герда так и не смогла сомкнуть глаз. Она перебирала разговор с Тьяго и каждое сказанное слово, как бусины на четках. Она чувствовала, что поступила правильно. Пусть это выглядело холодно и бессердечно. Она ведь даже не сказала, как рада, что Элоиза жива. Но иначе она не смогла бы прогнать его. И все бы продолжилось. Он наведывался бы по ночам, когда ему заблагорассудится, а ей вечно пришлось бы скрываться от родителей. И что будет, если она понесет, как Иветт, даже не хотелось думать. Бедная мама, она такой позор не переживет.

Впрочем, мама тоже хороша.

Проворочавшись до рассвета, Герда спустилась вниз и постучала в комнату родителей.

— Что случилось? — шепотом спросила мать. — Ты чего так рано?

— Отдай мне письмо, — Герда вытянула руку.

Мать подхватила лежащую на стуле шаль и набросила на плечи.

— Какое письмо? О чем ты?

— Мама, — она продолжала держать руку. — Письмо от Тьяго, которое ты от меня скрыла.

— Давай-ка выйдем, — женщина закуталась в шаль. — Пусть отец поспит.

Они прошли на кухню, где мать села за стол, а Герда так и осталась стоять.

— Письмо, — напомнила она.

— Ты пойми, — мать вздохнула, — он тебе не пара. Родился вне брака неизвестно от кого. Работает на сомнительного сеньора, пропадает неизвестно где. Я знаю, что вы встречаетесь. Земля слухами полнится. Но я не могу допустить, чтобы ты пострадала так же, как Иветт.

— Но Иветт счастлива, — возразила Герда. — Она любит Фернандо.

— Это она сейчас так говорит. А с годами страсти улягутся, да чувства пройдут. А вот бытовые трудности никуда не денутся. Вот тогда Иветт поймет, что могла быть жить безбедно, если бы сделала правильный выбор.

— Кто сказал, что чувства пройдут? — Герда нахмурилась.

— Потому что они всегда проходят, — мать печально улыбнулась. — Это правда жизни. И когда в тебе перестанут бушевать страсти, ты поймешь что Тьяго твой — обычная дворовая шантрапа и бессеребреник. Поверь, девочка моя, ты достойна гораздо большего.

— Это мне решать, — сухо сказала Герда и снова вытянула руку. — Отдай письмо!

— Только если пообещаешь больше с ним не видеться, — мать тоже умела упрямиться.

— Мы расстались. Но я все равно хочу знать.

— Зачем?

— Мама…

Женщина встала и подойдя к шкафчику, где хранила специи, достала распечатанный конверт.

— Ты читала? — спросила Герда с упреком.

— Мой долг — тебя защищать.

Девушка перехватила у матери конверт. Она понимала, что ничего уже не изменить. Она приняла решение. Правильное. И все же…

Вернувшись к себе, Герда принялась читать. В конце Тьяго писал, как соскучился и любит ее, а еще как они вот-вот заживут долго и счастливо. Он разоблачит секту, вернет сестру, и дальше все будет, как надо.