Ловец теней

Адан бросился было вперед, но вдруг резко замер на полпути и схватился за горло. Закашляв, он упал на колени и захаркал кровью. Обе ложи пришли в движение, среди зрителей раздались охи и ахи, в мгновение сменившиеся криками:

— Тень, колдовство!

Диего де Лигеро подскочил на ноги и, перемахнув через барьер, кинулся к умирающему в муках Адану. К Кальдере подбежало пятеро стражников. Тьяго никогда не видел на лице сеньора такой растерянности. У него отобрали оружие и в мгновение скрутили.

Среди паникующей толпы Тьяго поискал глазами Анжелику, но ее, как водится, и след простыл.

***

Связанного Кальдеру отвезли в ближайший монастырь. Тьяго последовал за стражниками, но ему пришлось несколько часов дежурить во внутреннем дворе под присмотром пожилого монаха.

На этот раз приговор вынесли кулуарно. Без долгого заседания и показательных слушаний.

— Завтра на рассвете его отправляют на костер, — хмуро проговорит Диего, поднимаясь из подвала.

Тьяго встал со скамейки.

— Я могу его увидеть? — спросил он.

— Он сейчас не в лучшей форме, — уклончиво ответил аюдант.

Тьяго шагнул к нему.

— Прошу вас.

Диего провел рукой по светлым волосам и шумно выдохнул.

— Хорошо. Только оружие оставь здесь, — он качнул головой, и следивший за Тьяго монах подошел к ним.

Разоружившись, Тьяго последовал за аюдантом в подвал. На него тут же нахлынули воспоминания о его собственном печальном опыте в монастыре. Вдруг стало холодно, и он поежился.

Диего снял со стены факел и, освещая дорогу, провел Тьяго под длинному каменному коридору. В конце была небольшая площадка с факелом поменьше, а под ним сидел усталого вида стражник.

— Открывай, — скомандовал Диего.

— Да, монсеньор, — резво ответил мужчина, но поднялся неторопливо.

Замок на двери звякнул, и Тьяго ринулся в камеру первым.

С каменного потолка свисали куски паутины. Воздух был затхлый. Окон, даже крошечных здесь не было вовсе. Посреди камеры стояла деревянная дыба. Кальдера был привязан к ней руками и ногами. Он был полностью обнажен, и по всему телу были видны ожоги и порезы.

На их приход и внезапный свет факела мужчина никак не отреагировал.

— Он без сознания, — сообщил из-за спины Диего. — Мне жаль, я не мог это остановить.

— По чьему приказу его пытали? — Тьяго обернулся к аюданту. — Дюваля?

Он сжал кулаки. Диего качнул головой.

— Нам лучше уйти отсюда. Ему уже ничем не поможешь.

Тьяго снова бросил отчаянный взгляд на сеньора. Тот выглядел изможденным и беззащитным. Ни в каких кошмарах Тьяго не мог себе представить, что когда-нибудь увидит Кальдеру таким. Нет, он всегда оставался сильным и волевым, даже на дурацком суде. Он никогда не терял присутствия духа. И за все это время стал ему почти родным. Нет, даже роднее отца.

Тьяго прикрыл глаза ладонью и глубоко вдохнул, сдерживая внезапно подступившие слезы.

— Что можно сделать? — спросил он, не глядя на Диего. — Прошение? Апелл… или как это называется?

— Апелляция, — вполголоса проговорил аюдант. — Но боюсь, приговор уже вынесен. Александра обвиняют в колдовстве, у которого сотни свидетелей. Ты сам видел, как де Вегу убила сильнейшая тень. Не боящаяся света.

Такое случалось и раньше. Танцовщицу Авелин тоже убила подобная тень…

— Но зачем нужно было его пытать? — Тьяго поднял покрасневшие глаза.

— Чтобы понять, как и кого именно он вызвал, — пояснил Диего. — Но он, конечно, все отрицал.

— Вы… вы за этим наблюдали?

Адъютант коснулся его плеча.

— Тебе нельзя здесь оставаться.

Понурый, Тьяго вернулся во внутренний дворик и, забрав свое оружие, покинул монастырь верхом на Сомбре. Он не знал, куда ехал, на душе было отвратительно, а в голове пусто. И только какой-то неведомый инстинкт уже решил за него, куда направляться.

Перед глазами проносились воспоминания о тренировках и поучениях Кальдеры. О том, как они познакомились. Как все было непросто в самом начале. А потом Тьяго к нему прикипел и уже жизни не мыслил без службы сеньору.

Очнулся парень, лишь обнаружив себя в верхнем городе перед дверьми того самого приюта для одаренных детей, где когда-то служила Анжелика. Солнце уже закатилось за горизонт, и повсюду зажигались фонари.

Спешившись, Тьяго постучал. Он пока сам не понимал, что делает. Но и терять ему было нечего.

Дверь открыла знакомая женщина в переднике.

— Добрый вечер? — она окинула его вопросительным взглядом.

— Прошу вас, — сразу выпалил Тьяго, — передайте Анжелике, что я согласен.

— Молодой человек… — начала было женщина.

— Она поймет. Я буду ждать ее на месте храма Талана за южными воротами.

Воспитательница приюта хотела возражать и дальше, но не стала. Вероятно, его отчаянный вид не оставлял сомнений, что он абсолютно серьезен.

— Я передам, — она кивнула.

— Это срочно, — добавил Тьяго. — Сегодня ночью или уже никогда.

***

В небе высыпали звезды, а вот луны не было видно совсем. Ночь выдалась теплой, что в мае бывало не часто, и безветренной. На месте храма Талана не осталось почти ничего, кроме пьедестала, на котором некогда стояла статуя бога. Сейчас камень покрылся мхом, а вокруг разросся дикий шиповник.

Поляну с пьедесталом окружали деревья и кусты, закрывая это местечко от посторонних глаз. Когда Тьяго прискакал сюда, то застал целующуюся парочку. Пригрозив крестьянам оружием, он вынужден был прогнать влюбленных. Те бросили ему в след немало ругательств, но Тьяго было все равно. Для него, как для летящей пули, существовала только цель.

Он привязал Сомбру к дереву и, забравшись на пьедестал с ногами, лег на спину. Приготовился ждать, если придется, до утра.

Но Анжелика появилась довольно скоро. Вышла из рощи, держа в руках зажженный фонарь.

— Не ожидала, — увидев его, она улыбнулась.

— Неправда, — Тьяго сел. — Это ведь вы убили де Вегу.

— Не я, — заверила она.

— Но знаете, кто, — продолжал парень.

— Ты меня за этим позвал?

Анжелика остановилась перед пьедесталом и посмотрела прямо на него. Тьяго спрыгнул вниз.

— Я согласен стать сосудом для Учителя, — проговорил он сквозь внезапно застрявший в горле ком. — Но у меня есть два условия.

— Слушаю, — Анжелика поставила фонарь себе под ноги.