Ловушка для Ангела

* * *

— Привет, Андрей! — певуче пропели соблазнительные женские губы.

На кровать рядом со мной прилегла красивая голубоглазая блондинка. Мой персональный ангел… Нет, не забывайся, Андрей, всего лишь бессердечный демон в прекрасной оболочке.

От неё исходил свет — яркий, притягательный, согревающий. Возникло желание прижать девушку к себе, гладить светящуюся кожу, целовать пухлые губы. Черт, нет…

— Уходи, Ангел, скройся от меня, пока не поздно… Ибо потом я тебя найду, обязательно найду, и тогда не жди милосердия.

— Нет, Андрюша, не прогоняй меня, — жалостливо шепчет прекрасное создание.

Как же нестерпимо захотелось ей поверить, как же нестерпимо захотелось её обнять. Нет. Схватил и с рыком, со всей силы, подбросил вверх. Ангелы должны летать, парить в облаках. Она рассыпается, распыляется в воздухе, на десятки таких же прекрасных ангелочков, каждый из которых почему-то заключен в рамку. Фотоподборка от ведьмы Ангелины — пусть мой образ навечно засядет у тебя в печенках.

— Больной, вы меня слышите?!

— Слышу, Ангел.

Кто-то засмеялся.

— Нет, на небеса рановато собрался, тебе еще срок мотать.

Ангелы в квадратиках стали исчезать, лопаться в воздухе, словно мыльные пузыри. Всего лишь обычный подвесной потолок и никаких заключенных в рамки райско-прекрасных созданий. Огляделся. Судя по всему, я находился в больнице, поскольку окружал меня обычный унылый медицинский пейзаж: стены, выкрашенные до середины светло-голубой эмалью, железные кровати, застеленные проштампованным застиранным бельем. Полноватый мужик лет сорока проверял лекарство в капельнице, которая была воткнута в мою вену. Вся нижняя часть лица пылала болью.

— Скоро подлечим, и будешь опять как новенький, — обрадовал меня то ли доктор, то ли санитар.

Новенький… Смешно. Наверно, непроизвольно усмехнулся. О, черт, боль усилилась. Попытался сказать и понял, рот стягивают какие-то железяки, не позволяющие говорить. Что за чертово БДСМ?! Неужто я, в самом деле, угодил в ад?!

— Тебе, браток, нельзя пока разговаривать, челюсть в нескольких местах сломана, это очень серьезная травма. Так что ещё долго придётся в больничке прохлаждаться, восстановление потребует времени.

* * *

Через полтора месяца

— Боже, Андрюша, что они с тобой сделали за это время! — с родных темных глаз побежали слезы, чертя влажные дорожки боли по покрытым небольшими морщинками щекам. — Скелет да кожа.

Конечно, я похудел за малым на пятнадцать килограмм, ведь пришлось больше месяца сосать пищу из трубочки, точнее, жидкую перемолотую бурду, которая совсем не отличалась калорийностью. Нектар от моего прекрасного Ангела.

— Мамочка, перестань, — обнял самого близкого человека за плечи, прислоняя к себе. — Со мной всё уже в порядке, поправляюсь потихоньку. Скоро наберусь сил, стану толстым, как твой любимый кот.

— Андрей, Андрюшечка, хороший мой мальчик, — продолжала ласково шептать мама.

Родные руки гладили мои щеки, плечи и уже кое-где начинающие седеть волосы. Тоже мне, мальчика нашла. Но от этих ласковых, наполненных любовью и теплом движений, в самом деле захотелось реветь маленьким незаслуженно обиженным парнишкой, в надежде, как в детстве, получить облегчение. Мама поцелует и все пройдет… Хрен там! Детство уже давно закончилось. Ну же, Андрей, возьми себя в руки, нельзя расстраивать её ещё сильнее.

— Мам, а ты мне привезла своих фирменных пирожков? — излишне бодро, даже весело, произнес я.

— Конечно, Андрей, целый тазик, всей семьей лепили.

Родительница засуетилась, доставая угощение.

— С капустой, печенкой и яблоками.

Помнится, раньше, я на неё постоянно ругался за эти самые пирожки, поскольку пытался вести здоровый образ жизни, да и не принято было в кругах, где я последнее время вращался, есть такую слишком домашнюю, слишком русскую пищу. Сейчас же, зажмурив глаза от удовольствия, засунул почти полностью пирожок себе в рот. Материнская еда самая вкусная, никакие дорогие изысканные блюда лучших ресторанов мира с ней не могут сравниться. Опять нестерпимо захотелось реветь и я потянулся за вторым пирожком, как нашкодивший щенок, пряча от матери глаза. А она продолжала меня гладить, руки, плечи, жующие щеки и смотрела, словно не может мной налюбоваться.

Я съел, наверно, десяток пирожков, причем не разбирая. После капусты яблоки, затем печенку, и снова яблоки.

— Кушай, кушай, сыночек, — продолжала ласково шептать мама.

— Мамуль, ну хватит. Расскажи лучше, как вы живете? Татьяна с Виктором тебе не обижают?

— Нет, Андрей, что ты.

— Хорошо, а то выйду, да задам сестренке и её муженьку трепку.

— Андрюшенька, представляешь, Машенька уже научилась читать и пытается писать.

Мама полезла в свою дамскую сумочку.

— Посмотри, она тебе письмо написала.

На обычном тетрадном листе было выведено неровными печатными буквами: «Дядя Адрей, я тебя жду. Призжаибыстрее. И куклу привези». Слова скакали, многие написаны слитно, а некоторые буквы развернуты в другую сторону или вовсе пропущены. Сглотнул подступивший к горлу ком. Черт, я еще лет шесть не смогу привезти любимой племяннице игрушку.

— Что вы ей сказали? Где я?

— Уехал в зарубежную командировку, — в голосе мамы слышалась грусть.

Да уж, в хорошую командировочку отправила меня прекрасная голубоглазая блондинка. Ангел, Ангел, счет к тебе растёт в геометрической прогрессии.

— Мам, ты много заплатила, чтобы меня перевели сюда?

— Нет, Андрей, так, пустяки. Главное, чтобы всё хорошо было.

Млять, ни хрена не пустяки, потому что мама, до этого вопроса постоянно смотревшая в моё лицо, отвела глаза. И хорошо мне будет, только когда я найду Ангела, да вытрясу из прекрасного тела признание, зачем она устроила эту западню с насилием и кто её на это надоумил.

— Мама, сколько ты отдала денег?! — произнес настойчивее я.

— Андрей, да ну их, те деньги.

— Мама?! — теперь в моем голосе звенел металл.

Что-что, а командные нотки мне всегда удавались.

— Полтора миллиона. Владислав Алексеевич нашел человека, который помог осуществить твой перевод.

— Сдается мне, Владислав Алексеевич ободрал вас как липку, ничего серьезного не сделав. Лучше бы он помог с помощью этих денег повлиять на судью, что-то мне слабо верится в неподкупность нашей судебной системы.