Ловушка для артефактора
Шрифт:
Довыпендривалась!
Не могу сказать, что перестала себя винить, но от понимания, что команда на эту ситуацию смотрит иначе, мне стало легче. Поддержке я была искренне благодарна.
20. О том, как время расставляет все по своим местам
Будто подгадав момент, впереди показалась группа людей. Кас оттолкнулся от бревна и сделал несколько шагов вперед, навстречу Элене.
— Согласно приказа командования отряд прибыл в ваше распоряжение, — громкий, четкий голос второго командира разнесся по округе.
Она протянула Касьяну конверт, прям как я когда-то. Остальные
Вскрыв конверт, Касьян быстро пробежался по написанному взглядом, после чего удовлетворенно кивнул.
— Я уж думал, завтрашний обход придется делать без вас, — прозвучало весьма добродушно. Совсем не по-командирски, а так, словно встретил старых друзей. — Рад, что у вас все в порядке.
Витающее в воздухе напряжение пусть не исчезло полностью, но новенькие явно расслабились.
— А уж как мы рады, — подал голос темноволосый близнец, усмехнувшись. — Думали, света белого больше не увидим. Кто бы мог подумать, что я буду скучать по серой зоне.
— Идемте в крепость, — пригласил Касьян. — Чувствую, у вас есть, что нам рассказать.
— Ты даже не представляешь, какие у меня новости, — на выдохе произнесла Элена.
Девушка вытащила из сумки пухлую газету, сложенную пополам и протянула её Касьяну.
Мы с ребятами подобрались ближе.
— Он попался, — сообщила девушка, не в силах сдержать обуревающее её волнение.
Мне даже показалось, что выдержка ей вот-вот откажет, и тогда она не то рассмеется, не то заплачет. Что могло вывести из равновесия королевскую гончую?
Стоило мне только взглянуть на газету, как я все поняла без подсказок. Новость была, что называется, сногсшибательной. С первой полосы на меня смотрел Ролан крупным планом. Заголовок гласил: «Точку в истории поставит топор палача».
Даже не знаю, что ошеломило меня сильнее — новость о предстоящей казни Ролана или то, что об этом напечатали в газете «Глашатай короля»? Я даже не рассчитывала, что эту историю предадут гласности, скорее уж замнут, как это обычно бывает с аристократами, а тут такое!
— Менталист? Как его, тёмные твари, проглядели? — обалдел Касьян, углубившись в статью. — То есть это из-за него ты...
Он вдруг замолчал, словно от прочитанного потерял дар речи. Обескураженность сменилась на тень гадливости, плечи напряглись, а пальцы так сильно сжали края газеты, что едва её не порвали. Что же там, в этой демоновой статье?!
На душе стало тревожно, нехорошо как-то.
— И я, и другие ребята, — подтвердила Элена. — Никто и подумать не мог, что во дворце ошивается тайный маг разума, — пожала она плечами. — Зато сейчас всё встало на свои места.
— Погоди, — нахмурился Кас, раздраженно сложив газету пополам и зажав её подмышкой, — так с тебя сняли обвинения или нет?
— Ага, — довольно улыбнулась Элена, перекинув косу за спину. — Чиста как стёклышко. Собственно, поэтому мы и задержались, — она махнула рукой, указывая на команду, — я общалась с командованием, решали, как поступить.
— И тебя не отозвали? — усомнился командир.
— Хотели, — девушка пожала плечом, — но я решила,
что отработаю контракт до конца, осталось не так уж долго. Не бросать же команду сейчас, когда на границе проблемы.— А можно подробнее? — заикнулся Киран.
И я за это была искренне благодарна: в кои-то веки его любопытство мне на руку.
Парни стояли плотным кольцом, не торопясь выпускать командиров и нахально грея уши. Жизнь в крепости скучна, а тут что-то интригующее. Казни на плахе у нас практикуют исключительно редко, а уж обезглавить аристократа — даже не припомню такого на своем веку, понятно, отчего ребята так оживились. Непонятно только, почему у Элены глаза фанатично блестят, как она связана с Роланом, как тут замешан Касьян и как мне добраться до этой статьи, чтобы выяснить подробности.
Склонив голову набок, Элена смотрела на нашего огневика прищурившись, как будто пыталась решить, стоит ли делиться информацией. В то же время члены второй команды заметно оживились, словно предвкушая что-то интересное.
— По личным вопросам я говорю исключительно на плацу, — заявила наконец Элена. — Победишь — отвечу на любой вопрос.
Натан удивлённо поднял брови и оттопырил губу, покивал — мол, ну ничего себе поворот.
— Прямо-таки на любой? — уточнил огневик, прищурившись.
— Если победишь, — глаза Элены смеялись, словно она знала какую-то тайну, и её это забавляло.
И я даже догадывалась, что это. Касьян ведь не зря предупреждал, чтобы Киран был с ней поосторожнее, а он, видимо, не оценил совета. Пятой точкой чую, что огневик выложит всю свою подноготную, прежде чем сможет узнать хоть что-то об Элене. Если вообще сможет…
Но как там говорят? Удача любит дураков? Это точно про Кирана!
— Готовься раскрыть все свои секреты, — с шутливой улыбкой разведя руки в стороны, демонстрируя свою мускулатуру, заявил огневик. Вот же позер!
— Такой большой, — произнесла Элена чарующим голосом, обращаясь куда-то в воздух, — и такой наивный.
Все вокруг рассмеялись, кроме командира. Он, кажется, вообще не слушал всю эту болтовню, думая о своём. И эти мысли не были приятными.
— Дьявол, это будет интересно, — заявил темненький из близнецов с лукавой улыбкой. — Делаем ставки?
Ухмыльнувшись, братья хлопнули Кирана по плечам с двух сторон, словно подталкивая вперёд, к Элене. Мол, отступать поздно. Я же едва не расхохоталась в полный голос от комичности ситуации и от того, насколько удивленным выглядел Киран. Несколько дней назад огневик спорил на меня, а сегодня сам стал объектом спора. Так ему!
— Встречаемся на площадке через два часа, — сообщил Касьян, полностью взяв себя в руки. — Уже завтра нам предстоит длительная прогулка к разлому, так что стоит узнать друг друга поближе. Проверим вашу физическую подготовку, отработаем стандартные схемы защиты и немного поболтаем, раз уж на то пошло.
Веррон, как самый уравновешенный, откололся от толпы первый. И двинулся к баулам, которые новенькие поскидывали в кучу. Два из них были такими большими, что, казалось, я в них полностью помещусь. Страшно представить, сколько они весят! Но земляной неожиданно так легко вскинул один из этих огромных тюков на плечо, что сам обалдел. Но сказать ничего не успел.