Ловушка для артефактора

Касьян, ничего не говоря, повел меня вдоль стены, крепко держа за руку. Можно было бы посопротивляться, поиграть в самостоятельность, потому что выглянувшая луна давала достаточно света, но мне отчего-то не хотелось. Вот он остановился, взглянул куда-то вверх и заговорщически шепнул мне над самым ухом:

— Только не кричи.

Я судорожно сглотнула, поняв, что он что-то задумал. Не успела что-либо сказать, как Касьян хитро подмигнул, быстрым движением прижал меня к своей груди, и мы взлетели. Ветер засвистел в ушах, заставляя зажмуриться и вцепиться в Касьяна изо всех сил. Я не закричала лишь потому, что крик застрял в горле. И тут все закончилось. Мы опустились на какой-то выступ на крыше крепости. Места было немного, поэтому сесть пришлось так близко, что мы без труда могли коснуться друг друга.

— Крыша? — уточнила я, уже зная ответ, под рукой ощущалась замшелая черепица.

— Ага. Ты только потише говори, Натан и Веррон спят почти

под нами.

— Но как?

Кас понял мой вопрос — конусообразная крыша башни имела весьма крутой скат и была круглой, но мы не скользили, сидели удобно, как на низком широком топчане.

— Слуховое окно. Его снизу не видно. Эта часть чердака совсем заброшена, но окно крепкое, и я устроил себе здесь логово.

— Тайное?

— А то! Иногда, знаешь ли, хочется побыть одному. Совсем одному. Даже отдельная комната такого уединения не дает. А лазить по крышам я с детства люблю. Нашел это окно, устроил сидушку и прихожу сюда отдохнуть душой. Посмотри, какая красота.

С вершины было видно всю округу, даже драконий купол мерцал где-то вдали. Удивительно, но ночью он был завораживающе красив. Голубоватая дымка переливалась и сияла, будто подсвечивалась тысячей магических огней.

— Всполохи — это места, где тьма пытается прорваться… — сказал Кас, указывая вдаль, на более яркие места.

От напоминания о том, какая угроза таится за этой красотой, по спине побежали мурашки.

Какое-то время мы просто молчали, наслаждаясь ночным воздухом, а затем я спросила то, ради чего мы здесь оказались:

— Так ты расскажешь, как так вышло, что твой отец — Верховный?

На губах Каса появилась грустная улыбка.

— Помнишь, как меня перед самым ритуалом Хранителей вызвали домой? — Я кивнула. Конечно помню, да так отчетливо, словно это было вчера. — Ну вот тогда-то мне «отец» и сообщил, что как глава рода заключил брачный договор от моего имени, и жениться нужно прямо сейчас. До того, как стану Хранителем.

— Значит, ты не знал… — я едва узнала свой голос. В нем были и боль, и сожаление, и злость на себя, на его отца и на обстоятельства.

А еще грусть от невозможности вернуться в прошлое и поступить иначе.

— Это стало для меня

очень неприятным сюрпризом, ведь до полного совершеннолетия я абсолютно и полностью завишу от главы рода. — Кас взлохматил волосы. — Отчим считал себя вправе так распорядиться моей судьбой, решив, что я ему должен.

— Должен? За что?

— За то, что он дал мне свою фамилию. Я, уже давно знал, что брак моих родителей договорной, в высшем свете обратное скорее исключение, чем правило. Вот только не знал, что предмет этого договора — я. И уж точно не ожидал, что отчим решит, что получил от этого брака недостаточно и мной можно торговать. Рассказывал, как много потерял, отказавшись от своей невесты, которую безумно любил, ради того, чтобы прикрыть позор моей матери! Только за эти годы почему-то ни разу не постеснялся воспользоваться ее богатым приданым, высоким положением в обществе, которое занял благодаря этому браку, и обширными связями деда. Теперь вот ему показалось этого мало, и он посчитал, что я должен повторить его судьбу и ради его выгоды отказаться от тебя и жениться по его указке! — Касьян был напряжен и еле сдерживал подкатившую ярость.

Я давно уже молчала, прикрыв рот руками.

— Отказался от любви… — прошептала я, не веря, что этот папаша так все перевернул в свою пользу. А потом взорвалась яростным шепотом: — Да если бы любил, разве выбрал бы деньги? Он ведь просто использовал вас с матерью, а делает вид, что он тут жертва! Вот же негодяй!

— Ну, я ему примерно то же самое сказал, — хмыкнул Кас, усмиряя свою злость на отчима. Перехватил мою ладонь и крепко сжал. — Конечно, я пошел в отказ. Меня не волновали ни его планы, ни последствия — когда он понял, что я не собираюсь следовать его приказам, мне пригрозили отлучением от рода. Но и это не сработало. Во-первых,

у меня сильный дар, хорошее образование. И я думал, что всего в жизни смогу добиться сам. А еще... был уверен, что ты меня полюбила не за статус, к тому же я вот-вот должен был стать Хранителем. Сама знаешь, какую силу это дает. Посчитал, что мы с тобой со всем справимся, а потому спокойно уехал в храм, чтобы пройти ритуал, решив, что вопрос закрыт.

Кас прервался. Замолчал, громко дыша. Он снова был напряжен, вокруг витала аура тщательно сдерживаемой ярости. Я чувствовала, что ему нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями. Его слова про отъезд из отчего дома прозвучали так странно… словно после этого случилось что-то ужасное. Я подцепила парня под локоть, переплела наши руки и уткнулась лбом в его плечо, пытаясь хоть как-то выразить поддержку.

— Представь моё удивление, когда перед самым ритуалом прямо в храме ко мне подходит какой-то разодетый престарелый хрен и заявляет, что, если я здесь и сейчас не подпишу магический брачный контракт с его дочерью, Хранителем мне не быть. Я ему не поверил тогда. Посмеялся, сказал, что отрекся от рода, а его дочь меня не интересует. А во время ритуала потерял контроль над своей силой, — Кас осекся и громко сглотнул, — и едва не убил всю команду.

— Но обошлось ведь? — уточнила негромко.

— Обошлось. Такие ритуалы проводятся под контролем старших Хранителей, они в случае чего перехватывают потоки. Если бы не они… В общем, очнулся я через несколько дней в госпитале в состоянии поднятого некромантом мертвяка. А у кровати отчим. Ставит перед фактом, что он все исправит, уладит, и я таки стану Хранителем…

— Если женишься, — закончила я за него.

— Да. И я в тот же момент понял, что потеря контроля вовсе не случайность, не моя вина. В конце концов я ради этого дня тренировался не один месяц, прошел кучу

отборов! Единственное объяснение — мне в ритуальный бокал что-то подсыпали, чтобы проучить. И потом надавить, поманить мечтой, как осла морковкой. Знаешь, почему им было так важно, чтобы я женился до ритуала? — поинтересовался Касьян с какой-то горечью. — Почему вообще маги стремятся стать Хранителями? И кто вообще такие Хранители?

Вопросы были риторические, но я все же поинтересовалась.

— Откуда бы?!

— Если упрощенно, то это команда телохранителей, а их объект — потомок дракона. Это способ защитить оставшуюся драконью кровь, Иветта. Таких, как ты. Тех, в ком теплится древняя магия. Весь ритуал строится вокруг потомков. Потому что, когда появился этот гребаный разлом, королевская видящая сказала, что спасение принесет потомок. Кто это будет, когда, откуда придет, женщина это будет или мужчина, каким образом спасет мир от тьмы — вообще ничего неизвестно. Только то, что в спасителе течет древняя кровь. И тогда маги придумали этот ритуал, насочиняли вокруг него баек для народа, возвели Хранителей чуть ли не в статус героев. А по факту все просто: потомок получает защиту, а хранители — усиление дара и долголетие. Взаимовыгодный обмен. А так как Хранители вместе с силой приобретают долголетие, для их избранников есть особый ритуал. Вот и получается, что, если бы я женился до ритуала, магия бы сама перешла на мою супругу, а после все зависело бы только от меня — захочу ли я сам провести ритуал долголетия для супруги, переплетая наши жизни навсегда. Ну и раз план папаши и его дружка не сработал,

они сделали так, что я не стал Хранителем.

— Тебя подставили…

— Да. И как только целители дали разрешение, я сразу отправился в академию. И тут же получил твоё письмо.

На секунду я даже забыла, как дышать, а затем сердце заколотилось с новой силой. Он выбрал меня. А я… отвернулась без объяснений, убежала, как маленькая девочка.

Я не могла найти подходящих слов. Да и не была уверена, что они вообще существуют.

— Мне так жаль, Кас, — осознав сказанное, я отстранилась и потерла руками лицо, силясь не заплакать от горечи, что ощущалась на языке. — Из-за меня ты испортил отношения с семьей, лишился мечты и оказался здесь.