Ловушка для духа

Внутри слышалось мелодичное позвякивание ветряных колокольчиков. Ароматы дерева и сухих цветов безуспешно пытались заглушить дуновения, несущие с собой человеческий страх, боль и отчаяние.

Заклинатели находились в небольшом зале для тренировок. Один, судя по запаху сухой кожи и ленивой, тягучей крови, – пожилой мужчина. Он умирал. Жизнь текла из его плохо перевязанных ран и впитывалась в циновки, расстеленные на полу. Ее силой он пытался разрушить барьер, окружающий храм, чтобы спасти ученика и, быть может, спастись самому. Отчаяние толкнуло на призыв сущности-разрушителя, когда он понял, что защитники уже не помогут. К сожалению, его услышал только Сагюнаро.

– Шиисан! – крикнул дрожащим от страха и беспомощности голосом, увидев вошедшего, второй заклинатель – юноша, едва окончивший обучение.

Вскочил, пытаясь применить какую-то формулу, но та едва уловимым дуновением воздуха пронеслась мимо цели и развеялась весенним ветерком.

На месте руки неизгоняемого безболезненно появился меч. Повернув его плашмя, Сагюнаро отбросил в сторону мальчишку, чтобы не путался под ногами. Тот ударился о стену и потерял сознание. Одержимый склонился над мужчиной.

– Ты умираешь, – сказал он, вдыхая смерть, струящуюся из его ран. – Но еще не скоро.

– Так убей меня сейчас, тварь, – прохрипел, задыхаясь, старший наставник. – Чего ждешь?

Сагюнаро почувствовал тень удивления. Человеку реально было договориться с ним. Даже теперь, в доме, осажденном магами, без возможности вызвать защитника. Заплатить своей кровью или плотью за спасение себя или своего ученика. Сагюнаро знал заклинателей, которые могли найти общий язык с самой темной сущностью. Вернее, заклинателя. Одного. И тот сейчас очень далеко. А этому было не дотянуться до способностей Рэя.

Только теперь бывший маг понял, что могли испытывать разумные сущности, когда являлись на зов и натыкались на подобный прием. Неужели неизгоняемый не заслуживает немного элементарной вежливости?

– Ты сам позвал меня.

Мужчина выругался, пытаясь приподняться и оглянуться на оглушенного ученика.

– Тебя я не звал, шиисан.

– Тогда ты глуп, если думал, что на зов крови к тебе не явится подобный мне дух. Но мы можем достичь соглашения, – сказал он прямо, надеясь на здравый смысл служителя храма. – Я помогу тебе.

– Убирайся. Здесь ты ничего не получишь.

Сагюнаро выпрямился, глядя на человека с усиливающимся интересом. Тот не желал получить спасение от неизгоняемого. Он считал, что может позволить себе выбирать. Или просто боялся.

– Ты все равно умираешь.

– Лучше умереть… чем говорить с таким… как ты… – Его голос прервался, в горле заклокотало. Кровь полилась сильнее.

– Как хочешь, не буду настаивать. – Сагюнаро отвернулся и подошел к ученику, понимая, что его любопытство становится сильнее голода. И решил попробовать другую тактику.

Наклонился, ударил несколько раз по щекам рукой, свободной от меча, приводя в чувство, взял за волосы и заставил смотреть на себя.

– Вставай и беги. Если можешь.

Вряд ли тот понимал, о чем ему говорят. Сладкий запах страха бил в ноздри одержимого, становясь приторным до отвращения. Сагюнаро не был уверен, что его вообще слышат.

– Ты можешь ускользнуть, если захочешь.

Юношу трясла нервная дрожь, он задыхался, глядя в невидящие глаза неигоняемого.

– Я выведу тебя.

Молодой заклинатель сжался, пробормотал что-то, удар его руки был довольно быстрым для человека. Сагюнаро почувствовал, как в его тело входит холодная сталь, колючая из-за магии, наполнявшей ее, и ответил машинально, прежде чем успел понять, что делает. В грудь мальчишки вонзился костяной клинок. Тот сдавленно вскрикнул и безвольно повалился вперед, еще сильнее насаживая себя на оружие шиисана.

Сагюнаро вырвал меч из человеческого тела, но было уже поздно. Мертвый заклинатель повалился на циновки, а оружие жадно впитывало свежую кровь.

– Великолепно, – произнес за спиной восторженный голос Ари. – Быстро и чисто.

Шурша подолом длинного платья по циновкам, женщина подошла к одержимому.

– Пришла проверить? – спросил он, взялся за рукоять ножа, торчащую из живота, и потянул. Боли не было, но магия, наполнявшая оружие, причиняла неудобство.

– Не стану скрывать, я сомневалась в тебе, – честно повинилась маг. – Готова признать свои ошибки. Разреши, помогу.

Сагюнаро, ничего не ответив, выдернул кинжал из раны, отбросил его в сторону.

– Крови нет, – заметила Ари, касаясь кончиками пальцев его одежды. – Ты все быстрее переходишь в сферу потусторонних сущностей. Скоро совсем перестанешь быть человеком.

– Я уже не человек.

Он первым вышел из храма, больше не замечая ни перезвона колокольчиков, ни шепота дождя, ни запахов сада. Женщина спешила следом.

– Оба мертвы, – сказала она, подходя к Руаму.

Тот удовлетворенно хмыкнул и обратился к кому-то, стоящему рядом:

– Я говорил, что смогу приручить его, а ты не верил. Твой бывший ученик делает большие успехи.

Сагюнаро повернулся к новому действующему лицу, почувствовал запах чистой полотняной одежды, терпкого корня алатана, а также сосредоточенного спокойствия и узнал магистра Хейона.

– Ты убил их? – спросил тот своим негромким, уверенным голосом.

– Я убью и тебя, если потребуется, – ответил одержимый, отворачиваясь, – ты же хотел научить меня именно этому.

– Я говорил, что смогу приручить его, – смеясь, повторил Руам и обратился к Сагюнаро: – Ты ранен. Возьми.

К нему подтолкнули кого-то. Он вытянул руки, сжал между ладонями теплое, гладкое лицо, кожа которого была покрыта испариной, услышал прерывистое дыхание, стук зубов, которые сомкнулись, чтобы сдержать крик, приблизился к нему, почувствовал запах листьев, мха, сухой травы, панического страха, надежды и отчаяния… Узнал. Нара, которая бежала вместе с ним и пыталась помочь. Значит, она осталась жива и жила все это время.

Притянул ближе, ощущая горячий ток крови, а еще – отдаленную слабую вибрацию чуждой потусторонней сущности. Он мог убить девушку, но отчего-то не хотел делать этого.

– Я не уничтожаю подобных себе. Пока они не угрожают. А эта испугана и беспомощна.

– Она – человек.

– С ней дух. Я его чувствую.

– Тебе не нужно убивать ее, – прошелестел рядом вкрадчивый голос Ари, плеча коснулась, лаская, живая рука. – Просто поешь.

– Я сыт. Но девушку оставьте. Мне нужны ее глаза.