Ловушка для лжепринцессы

— Хорошо, — я покорно вернулась к нему и пошла следом.

— Лалисса, что с тобой происходит? Ты три дня не появлялась на завтраках.

Как раз четыре дня назад меня и сбила машина, разделив жизнь на до и после. И произошло это в день исчезновения принцессы из Таланна. Не нужно быть гениальной сыщицей, чтобы сложить два плюс два. Но я уже и не сомневалась в том, что синевласка организовала мне несчастный случай, чтобы использовать после. Иначе я бы ни за что не согласилась на эту авантюру. По крайней мере, не настолько дёшево.

Интересно, почему принцесса меня просто не заколдовала?

«Вайсленира Кроная, а почему Лалисса не сделала мне какое-нибудь ментальное внушение, чтобы я заняла её место?» — мысленно спросила я у призрака.

«Потому что ментальное внушение работает на короткий отрезок времени и обычно представляет собой очень простую инструкцию. Приказ изображать принцессу на протяжении года просто не сработал бы, это во-первых. А дальше ты бы внутренне сопротивлялась, получались бы казусы, это во-вторых. Например, тебе сказали бы убираться, в смысле уходить, а ты бы брала швабру и тряпку и начинала бы мыть полы. Кроме того, ментальное внушение канцлер и Верховный распорядитель распознали бы сразу, и оно вызвало бы массу вопросов. Нет, для долгосрочного исполнения подобной роли подходит только добровольная сделка», — отозвалась она.

«Спасибо за пояснения. Ещё вопрос: а почему меня так плохо подготовили? Неужели нельзя было как-то ответственнее подойти, потренировать?»

«Лалка — вертихвостка, сбежала раньше времени. Сеолт, бедняга, и так занят. А его бестолковая жёнушка свалила всё на меня. А я, между прочим, к своим покоям привязана, как к месту кончины, и не везде могу тебя сопровождать. Да и вообще, я на такое не подписывалась…»

Голос призрачной старухи в голове затих, а неуловимое ощущение её присутствия исчезло. Кажется, привычку сбегать от трудностей Лалисса унаследовала от прабабки.

До нужной учебной комнаты мы с канцлером дошли молча. На прощание он одарил меня очередным чересчур проницательным взглядом.

Зайдя в класс, я обнаружила в нём примерно три десятка взволнованных девушек и одну пожилую преподавательницу, сделавшую замысловатый поклон при моём появлении, что сильно смутило. Все взгляды тут же устремились на меня, а миниатюрная брюнетка с острым носиком вдруг вскочила и повторила поклон, пусть и не настолько элегантно. Остальные посмотрели на неё с недоумением.

— Не обращайте на меня внимания, — пробормотала я и заняла первое попавшееся свободное место.

Если честно, от всеобщего подобострастия довольно быстро устаёшь. Вероятно, Лалисса устроила бы истерику, что ей в ножки не падают, но я не могла заставить себя поступать подобным образом. Остроносая улыбалась так, будто от этого зависела её жизнь, а по остальным рядам прошёл недоумённый шепоток.

— Итак, начнём заново. Сегодня у нас по плану изучение иностранного языка. Берём тетради и записываем алфавит, — встала перед нами благообразная преподавательница.

Тетради у меня не было, но она пожертвовала мне одну на бедность. Местные металлические перьевые ручки напоминали гелевые, так что трудностей с письмом не возникло. Я старательно зарисовывала символы незнакомого алфавита, а потом вместе с другими девочками проговаривала их и складывала в слова. Язык оказался невероятно мелодичным и поэтичным. Особенно понравилось, что понятие «жена» складывалось из двух — счастье и цветок. Романтичненько.

Пришедшие на занятие девушки и молодые женщины старательно записывали слова и заметно нервничали. У некоторых даже руки дрожали. Неужели это из-за моего присутствия? Когда преподавательница наконец объявила перерыв, появилась возможность разглядеть лица. И вот что забавно: все, включая меня, чувствовали себя здесь не в своей тарелке.

Рядом со мной сидела полненькая веснушчатая барышня с рыжеватой непослушной копной пушистых волос. Таких, которые ни в кудри не укладываются, ни прямыми не лежат. Девушка отчаянно волновалась и искусала до крови все губы — вполне пухлые и красивые, если бы не появившиеся на них ранки.

— Я Куманта, — испуганно распахнула она глаза, когда поняла, что ею заинтересовались. — То есть Куманта из рода Бреугарийев сейчас. В смысле теперь, — пробормотала она и отчаянно покраснела.

— Лалисса из рода Банрийев, — представилась я. — Приятно познакомиться.

«Что ты мелешь? Принцессы так не говорят! Что тебе приятно? С дворовыми девками одним воздухом дышать? Идиотка безалаберная!» — взвыла в голове призрачная старуха.

«Тогда раньше надо было предупреждать!» — зло отрезала я.

В этот момент Куманта и остальные девушки вдруг повскакивали с мест и принялись неуклюже кланяться. Большинство окончательно стушевалось, как и я. Многие опустили лица в пол, а Куманта стала настолько пунцовой, что я растерялась. Как реагировать-то?

— Для меня большая честь свести знакомство с принцессой Гленнвайса, — выдавила веснушчатая и задышала так, что я испугалась за её здоровье.

Не свалится же она в обморок?

— Да что вы так волнуетесь? Садитесь! Я пришла сюда, чтобы… оценить качество преподавания. Стало интересно, что за новые курсы открыли во дворце.

— Так это же для недавно принятых в кланы девиц, — шёпотом ответила Куманта, отчаянно краснея.

— Просто стало интересно, — пожала плечами я.

Но моё объяснение, кажется, никого не удовлетворило. К счастью, от неловкой паузы длиною в бесконечность нас спасла вернувшаяся преподавательница. Мы позанимались ещё два часа и разошлись перед обедом. В общей атмосфере неловкости и нервозности я не решалась задавать вопросы, но так и не поняла главного: какой язык мы изучали и зачем?

«Разве нельзя воспользоваться тем заклинанием, что наложила на меня Лалисса, чтобы выучить язык? К чему тратить драгоценное время, если есть магия?» — спросила я у своей призрачной собеседницы.

«Нельзя это заклинание слишком часто применять, для мозгов вредно. Да и где напасёшься магов на всех? Знаешь, что половина из этих курсисток — такие же бездари, как и ты? Полнейший неликвид. Внебрачные дочки, типа этой Куманты, которые не достойны того, чтобы их приняли в род. Бреугарий — древний и могущественный клан, и эта деревенская простушка должна от счастья рыдать, что её приняли в ряды достойнейших и позволят послужить на благо роду».

«А мне все девушки показались очень даже приятными», — поделилась наблюдениями я.

«Бестолочи! Бездарные, безродные, бесполезные простолюдинки», — презрительно бросила венценосная старуха, и я не стала ничего отвечать.

Противно продолжать разговор в таком ключе.

Вернувшись к себе, обнаружила в покоях поджидавшую меня королеву-мать.

— Лисса, это просто возмутительно! — упрекнула она, как только я вошла в покои. — Тебе категорически не стоило называть Манна и Салаира по именам. Зачем?