Ловушка для птички

— Все хорошо, — она зевает, а я неконтролируемо улыбаюсь, — Николь повисла на мне обезьянкой и висела бы до завтра, не усни я прямо на диване. И вправду превращаюсь в соню с маленькой буквы, — снова зевает куда-то в сторону. — Извини, сейчас взбодрюсь, уже вышла на террасу. Расскажи пока, как прошел твой день.

— В больничной суете и переживаниях, — признаюсь. — Мы с тобой странно попрощались.

— Мы и поговорили вчера необычно, — шутит. Явно просыпается.

— Так разговаривать с тобой я намерен на постоянной основе, — не упускаю возможности обозначить, что это был не разовый секс, — Не обязательно начинать в окне, в доме еще много неопробованных мест.

Птичка чуть слышно сопит в трубку. Наверняка покраснела.

— Давай включим камеры, я соскучился и хочу тебя видеть, — прошу, не боясь показаться навязчивым. С ней всегда хочется быть инициативным и гнуть свою линию.

— Ой, я сонная, лохматая и не особо привлекательная сейчас, — пытается отказаться, но я уже жму иконку, переводя вызов в режим с видео.

Соня тоже включает камеру. У меня горит ночник, у нее совсем темно, но её глаза… Они искрят круче любой подсветки! Румянец на ее щеках ожидаемо присутствует.

— Ты охрененно сексуальная, когда смущаешься. Знаешь это? Как я мог тебя отпустить? — я с жадностью рассматриваю ее, — Смотри, где я, — вытягиваю руку с телефоном и верчу, показывая спальню, — Моя подушка пахнет тобой, и я хочу, чтобы так было всегда.

Птичка отводит глаза и никак не комментирует. Это напрягает. Меня распирает от желания поговорить о нас.

— Как тебе предложение? Согласна засыпать и просыпаться вместе? Попробуем? Я сейчас серьезно, — договариваю под неожиданно громкие удары сердца.

Она молчит. Пауза затягивается. Мое загрудинное пространство ощутимо сжимается, тарабанящему сердцу там становится тесно. Не ожидал от себя такой реакции. Так разволновался, что даже вспотел.

— Предложение заманчивое, — отзывается тихим голоском. Наконец-то! Я аж выдыхаю, но рано. Она добавляет: — Только преждевременное. Поговорить нам по-прежнему необходимо. У меня никак не получается сказать тебе что-то крайне важное, касающееся нас. Устала пытаться, и сама на себя злюсь!

— Злиться не надо, тебе не идет. Это мое амплуа, — усмехаюсь. — Ты мне нравишься доброй и милой.

— Но я не такая!

— Я знаю, какая ты, Соня. Хватит себя мучить. Говори прямо сейчас! Что бы ты не сказала, мое предложение останется в силе.

Она закусывает губу. Вижу, что собирается с духом.

— Блин, давай при встрече, — вздыхает, — Я вернусь в воскресенье…

— Меня здесь уже не будет. Нужно перевезти Шурика в российскую клинику, и в холдинге есть неотложные дела.

Она опускает глаза, а потом и вовсе отворачивается.

— Я все понимаю, Птичка. Знаю, как это выглядит. Ты расстаешься с женихом, а я улетаю с женой и сыном домой. Извини, но моя ситуация несколько сложней, по одному звонку не решится. Нужно чуть больше времени…

— Никит, — перебивает. Смотрит серьезно, — Не надо. Это отвратительно, когда мужчина обещает любовнице все порешать и обязательно уйти от жены, но чуть позже. Избавь меня от этой пошлости.

Ее голос тихий, но при этом звенит. Она явно себя сдерживает.

— Вернусь через несколько недель, — произношу спокойно.

— Хорошо, я поняла. Спокойной ночи, — она отключается, не дождавшись ответа.

Глава 26

Почему Соня так поступила со мной?

Никита

Еще один день с сыном в больнице, и к вечеру я снова выжат, как лимон.

Медицинские заключения отправлены в Краснодар, трансферы забронированы, Юля о времени вылета предупреждена. Осталось упаковать чемоданы.

Уже довольно поздним вечером еду в Барсу на ужин с Гариком. Завтра они с Ариной возвращаются в Краков, а нам есть что обсудить с глазу на глаз.

Вот уже два года, как я практически не принимаю участия в управлении компанией. Поэтому в прошлом году за символическую сумму продал другу четверть своей доли. Теперь он хочет выкупить оставшуюся часть и предлагает оговорить сумму.

Пообщаться на вечеринке у нас не получилось. Но на то она и вечеринка, чтобы веселиться, а не дела перетирать. На следующий день случилась беда с Шуриком, и я отменил договоренный обед.

Для встречи Гарик выбирает тихий ресторанчик в центре города. Я немного опаздываю из-за проблем с парковкой. Когда прихожу, он уже попивает пивко и машет, завидев меня на входе.

— Что там твой сынуля, бро? Рассказывай, как это вышло-то?

— Знаешь такое слово — недосмотрели? Вот оно идеально объясняет «как». Пока Юля дрыхла, он пошел гулять. Увидел зеленого робота и решил его перевернуть. Ногой, как обычно делает со своими грузовиками.

— Много крови потерял?

— Обошлось. Его София спасла, представляешь? — В глазах друга читается немой вопрос, поэтому объясняюсь. — После вечеринки я ночевал у неё, мы вместе приехали. Она сообразила, куда он пошёл, и нашла раньше полиции.

— Так вы с ней вместе?

Я не знаю, как ответить, и молча смотрю в окно. Мы с Соней точно не порознь, но и не вместе пока. После вчерашнего разговора на душе хреново. Я прямо предложил ей отношения, но ответа не услышал. Она съехала с темы, вспомнив, что мы еще о чем-то там недоговорили. Вечная женская потребность мусолить и без того понятные вещи.

Гарик делает несколько глотков пива и вздыхает:

— А как же Юля?

— Как всегда — лучше всех. Шляется с подругой по бутикам, скупает новые коллекции.

Этой фразой даю понять, что говорить о личном не настроен.

Гарик меняет тему. Мы обсуждаем условия, на которых я окончательно выйду из состава учредителей «BE: GO»[1]. И без того хреновое настроение портится. Тяжело расставаться с мечтой, которая сбылась. Сама идея создания компании принадлежала мне, большинство стартапов тоже придумал я. Гарик всегда отвечал за техническую часть и поражался моей неуемной креативности. Но последние годы я погряз в проблемах и, кажется, потерял эту суперспособность. Теперь идеи придумывает Арина, и логично, что компания должна стать их семейной.

— Ты всегда сможешь вернуться, — говорит друг, распознавая мои терзания. — Если передумаешь баллотироваться… ну или отец выздоровеет.

— Нереально. На днях был очередной инсульт, его перевели на искусственную вентиляцию лёгких. До месяца дают.

— Бро-о, — вздыхает Гарик, — искренне тебе сочувствую.

— Это жизнь. Выход из неё у всех один.

— Моего бати почти три года как нет, — вспоминает.

Я тоже помню. У него случился инфаркт на охоте, а до больницы довезти его не успели. Тогда я был в Барселоне с Птичкой. У нас только начиналось всё, но пришлось сорваться и на пару дней улететь, чтобы поддержать друга.