Лоза Шерена

– Аланна, - Рэми на мгновение замолчал, тщательно подбирая слова.

Ни один разговор ни до того, ни после, не казался ему столь тяжелым. С одной стороны ему хотелось обнять девушку, успокоить, как тогда, в лесу. С другой... Аланна явно и сама не знала, во что играет. Единственное, что он может для нее сделать - это оттолкнуть. Поплачет и забудет. У архан это проходит быстро.

– Аланна, и ты меня пойми... тот мальчик и в самом деле полюбил ту девочку. И ему было больно отдавать ее в руки архана. Но мальчик знал - девочке не место с ним в лесу...

– Зачем, Рэми, - заплакала Аланна.
– Зачем? Я же просила тебя, богами молила, забери...

– Ты не знаешь, что такое жить, как я, - жестко ответил Рэми.
– Ты - архана. Твой род...

– ...принес мне только несчастье. Жених меня ненавидит и опасается. Я знаю его тайну. И хоть дала клятву, а могу ее выдать. Просто из страха. Я каждый день вижу сомнение в его глазах - сначала за общим завтраком, потом за обедом, потом за ужином. И, странно, я его понимаю. С одной стороны Эдлай, что шантажирует, с другой - Аланна, что его боится. Они думали тогда, что я мертва... если бы...

– Не может быть этого "если бы". Как стало, так стало.

– Лучше б я тебя не встретила! Умерла бы тогда в лесу или во время бури...

Рэми похолодел. Не бежала она в тот день от Эдлая, от жизни бежала. К смерти. Аланна же, будто поняв, что сморозила глупость, побледнела еще больше, и быстро приказала:

– Греби к берегу. Забудь об этом разговоре.

– А ты - ты забудешь о своих мыслях?
– воскликнул Рэми.
– Выбросишь из головы? Боги, да куда смотрит твой виссавиец! Слепой он, что ли?

– Не такой уж и слепой. Элан понял, что я не ночевала дома.

Рэми напрягся, а Аланна продолжала:

– Он встретил меня на пороге комнаты. Сказал, что могу больше не убегать. Потому что он маг, и маг, в отличие от Эдлая, неплохой. Если я только подумаю о побеге, он меня остановит. И знаешь, я поверила... Потом он сказал, что на этот раз поможет утаить мое бегство...

– В обмен на что?
– насторожился Рэми.

– В обмен на прощение, - пожала плечами Аланна, слегка улыбнувшись. У Рэми перехватило дыхание от этой улыбки. О боги, как она наивна! Как легко ее обмануть...
– Представляешь, виссавиец попросил у меня прощения. За то, что напугал в тот вечер. За свои угрозы. За то, что ошибся... он ведь думал, что я за одно с Эдлаем. И лишь позднее догадался...

– ...что вы враги?
– усмехнулся Рэми.
– Я б на твоем месте особо жениху не доверял. Неужели не понимаешь, что Эдлай держит его за горло? Надеюсь, ты не рассказала ему о письме?

– Не рассказала. Как и о разговоре с твоей матерью. И о настоящей причине возвращения. Элан всерьез полагает, что я испугалась. Потому и вернулась.

– Считает тебя трусливой дурочкой...

– А ты?
– внезапно спросила Аланна, заглянув в глаза Рэми.

– Не все ли тебе равно?
– парировал Рэми.

– А если - нет?

– А если нет, - медленно ответил Рэми, - то ты совершаешь большую ошибку, Аланна.

– Ошибку в чем?

– Видишь во мне человека, не слугу. И это ошибка. Я помогу тебе. Не знаю чем, не знаю - как, но помогу. Этого ты хочешь?

– Нет. Я и сама не знаю, чего хочу. Ты прав, я не имею права ничего от тебя требовать.

– Поздно, Аланна. Ты не оставила мне выбора.

– Я не буду тебе навязываться!

– Да не навязываешься ты!
– закричал Рэми.
– Никогда не навязывалась. Там, на поляне, я первый тебя увидел. И что? Ты бы прошла мимо застывшего в горе ребенка? А потом... ты была такой несчастной, что мне захотелось тебя приободрить. Видимо, перестарался.

– Не перестарался...

– Разговор это бессмысленен, всегда таким был. Видимо, судьбой мне писано быть твоим телохранителем, архана, и помогать тебе избежать глупостей. О, только не смотри на меня так!
– прошептал Рэми, когда в глазах Аланны вновь показались слезы, на этот раз благодарности.
– Одним хорошим поступком больше, одним меньше, надеюсь, что после смерти мне боги зачтут... за старание.

Рэми и самому хотелось плакать. Ну почему? Почему она не выбрала Лию? Или, на худший случай, его мать? И почему ему в последнее время так везет - сначала Бранше с его проблемами, а теперь и Аланна...

– Зачем тебя делать из меня героя, а, Аланна? Не лучше ли присмотреться к жениху... Может, вы сживетесь?

– Никогда не сживемся!
– опустила глаза Аланна, и посмотрела на проплывавшего мимо лебедя, внезапно спросила:

– Почему они такие спокойные? Я думала, вольные птицы боятся людей.

– Меня не боятся, - усмехнулся Рэми.
– Они знают, что я их не обижу. В прошлом году этот лебедь повредил крыло, а моя мама его выходила. Но дозора они опасаются...

– Почему?

– Дозорные любят есть на обед свежее мясо.

– Вот и я тебя не боюсь. Знаю, что ты меня не обидишь.

– Если так говоришь, - прошептал Рэми, окунувшись в глубину чистых, синих глаз, - то я уже тебя обидел.

Аланна пожала плечами и опустила руку в воду, сорвав желтую кубышку.

Рэми сглотнул. Боги, что же он делает? Почему жаждет обнять, прижать к себе, успокоить. Как сестру? Нет...

Пухловатые губы притягивали, глаза волновали и хотелось сорвать с ее волос золотистую сетку, распустить их по плечам, смыть поцелуями краску с бледных щек, заставить ее вновь превратиться в ту самую девочку, что сидела тогда на поляне.

Но нельзя.

Хоть и знал Рэми, что и она того жаждет, а нельзя.

Потому что больше то, чем страсть... это любовь.

Нельзя, чтобы она страдала. А ведь будет. Будет, если Рэми не сможет сдержаться, если выдаст свои чувства.