Ложь

Он закатил глаза к небу, ища какой-то божественной помощи после моего дерьмового каламбура, а затем посмотрел на меня ровным взглядом.

— Ты даже не представляешь, МК. Мне пришлось представлять маму Стила в нижнем белье по меньшей мере шестнадцать раз.

Я рассмеялась, затем сильно зевнула. Я не шутила, когда сказала, что спала как мертвая на Коди. Иногда трудно понять, насколько глубока усталость, пока не получишь по лицу пощечину в виде обещания настоящего, спокойного сна.

— Итак, это поместье Д'Ат, да? — я снова выглянула в окно, и Коди хмыкнул в знак согласия. Никто из нас не спешил выходить из пикапа, и я подумала, не наслаждается ли он, как и я, приятной тишиной между нами. — Не буду врать, Кодиак Джонс, я вроде как считала вас всех брошенными, преступными детьми из неполных семей рабочего класса. Это… это определенно не то, откуда, как я думала, Арчер.

Коди слегка рассмеялась.

— Ну да, тебе простительно так думать. Единственная семья, которую ты знаешь, это Зейн — гангстер, и Черри — золотоискательница. Давай, пойдем в дом, пока нас никто не искал.

Я задрожала, когда мы покинули теплый грузовик Арчера, вспомнив, что бросила свое пальто в сумку для ночевки. Однако Коди обхватил меня за плечи, обмениваясь теплом своего тела, пока мы не оказались внутри массивного особняка из песчаника.

Как только за нами закрылась дверь – а Коди не постучал, — к нам вышла крепкая женщина с глубокими чертами лица и черными волосами, отливающими серебром. Она была одета в классическую черно-белую форму домашнего персонала, но улыбка, которой она одарила Коди, была по-семейному теплой.

— Кодиак, — воскликнула она, протягивая руку, чтобы взять его лицо в ладони, — о Боже, ты становишься все красивее с каждым разом, когда я тебя вижу. Как дела? Ты хорошо выглядишь на тех полуобнаженных фотографиях, которые выкладываешь в Интернете, — она резко обернулась, и Коди рассмеялся. Ее голос был с сильным акцентом, но он не был мне знаком. Может быть, из Восточной Европы, если угадать.

— Я тоже рад тебя видеть, Ана. Похоже, ты хорошо себя чувствуешь. А хозяйка дома хорошо к тебе относится? — он посмотрел на нее с издевательской серьезностью, и она звонко рассмеялась.

— Ты знаешь, что да, Кодиак, мой мальчик, — ее темный взгляд переместился на меня, стоявшею, как неловкая мороженая картошка. — А, и ты, должно быть, принцесса, да? — я нахмурилась, и она со смехом откинула голову назад. — Я просто дразнюсь, девочка, — заверила она меня с теплой улыбкой. — Пойдемте, остальные нарушители спокойствия находятся в гостиной с ее светлостью.

Ана провела нас по мраморному кафельному полу, несмотря на то, что Коди явно уже знал дорогу, в старомодную гостиную. В ней были картины в золотых рамках, изображающие прямых женщин, суровых усатых мужчин,

И их биглей.

— Мадам Констанс, я обнаружила отставших.

В тоне экономки звучали нотки поддразнивания, и это меня удивило. Я, конечно, не любила, когда персонал ведет себя почтительно, потому что мы им платим, но это было то, на чем я выросла. Уровень знакомства Аны с ее работодателем, который выглядел очень похожим на чопорную и правильную женщину из высшего общества, заставил меня задуматься.

— Спасибо, Ана, — безукоризненно одетая и накрашенная женщина сидела в шезлонге. Глубокие морщины обрамляли ее глаза, а кожа рук и шеи обладала нежной хрупкостью преклонного возраста, но она все еще была великолепна. Белые волосы были уложены в идеальную французскую прическу, а ее дизайнерский юбочный костюм был отглажен до совершенства. Она даже надела колготки с туфлями на низком каблуке. — Мы будем готовы к ужину примерно через час, я думаю. Я уверена, что Мэдисон Кейт захочет освежиться после поездки сюда, — она окинула меня своим льдисто-голубым взглядом, но это не было недобрым жестом.

— Без проблем, мадам, — Ана искренне улыбнулась, прищурив глаза, и снова вышла из комнаты.

Арчер прочистил горло, привлекая мое внимание. Он сидел рядом со старой женщиной в шезлонге, и сходство между ними было очевидным. У них были одинаковые глаза и губы идеальной формы.

— Мэдисон Кейт, это моя бабушка, Констанс Д'Ат, — в том, как он это произнес, была какая-то неуютная формальность, и я подумала, не изводит ли он себя тем, что не включает оскорбление в предложение с моим именем.

Однако его бабушка одарила меня небольшой улыбкой, и я отодвинула в сторону тревожное чувство, которое Арчер только что вызвал у меня этим представлением.

— Приятно познакомиться с тобой, Мэдисон Кейт, — сказала она мне, и казалось, что ее слова были искренними. — Арчи, будь любезен, принеси своей прекрасной подруге напиток из бара.

Она подняла нарисованную карандашом бровь на своего огромного, покрытого татуировками внука.

Он ответил ей небольшой извиняющейся улыбкой.

— Я бы с радостью, Бака, но Мэдисон Кейт ненавидит, когда мы делаем что-то для нее. Она такая независимая женщина, не так ли, принцесса?

Я позволила своим глазам слегка сузиться, прежде чем улыбнуться Констанс.

— Конечно, — я начала двигаться в направлении бара через комнату, и услышала характерный звук, за которым последовал протест Арчера.

Констанс что-то шипнула ему, и он драматично вздохнул.

Встал и последовал за мной к бару.

Я ухмыльнулась ему, когда он достал из шкафа стакан и поставил его передо мной на барную стойку.

— У тебя были неприятности из-за грубости, не так ли?

Он только оскалился в ответ.

— Ты не против шампанского? Я не буду смешивать тебе гребаный коктейль.

Я щелкнула языком, поддразнивая.

— Какие ужасные манеры, Арчер Д'Ат.

Он закатил глаза и нагнулся, чтобы достать охлажденную бутылку шампанского Dom Perignon. Пока он открывал бутылку, я оглянулась через плечо на Констанс, которая болтала с Коди и Стилом так, словно они были старыми друзьями.

— Твоя бабушка кажется прекрасной, — сказала я Арчеру со всей серьезностью. — Ана тоже. Она давно здесь работает? — я искала информацию и даже не пытаясь притвориться, что это не так.

Арчер бросил на меня недовольный взгляд, наливая шампанское, а затем вздохнул. Его взгляд переместился с меня на бабушку, и его глаза смягчились.

— Ана работала на мою семью всю свою взрослую жизнь. Ее выкупил мой прадед, когда она была подростком, — его рот искривился от отвращения при этом слове, и моя челюсть упала от шока.

— Выкупил? — повторила я, ошеломленная. — Как в…

— Секс-торговля? — закончил он за меня, нахмурив брови. — Ага. В любом случае, она и моя бака были любовниками столько, сколько я себя помню. Они думают, что мы не знаем, и мы не давим на них, чтобы они вели себя иначе. Они обе жили такой жизнью, где их отношения не были даже возможны, не говоря уже о том, что их не принимали. Теперь они просто слишком зациклились на своем, чтобы измениться.