Ложное божество

— Ну, да, — не понимая к чему сейчас такое спрашивать, ответил Зигфрид.

— Отлично, тебе нужно обязательно как-нибудь прийти к нам на ужин, хорошо?

«Она головой стукнулась, когда прыгала? Нашла место и время на ужин приглашать, о дочери бы сначала подумала!»

— Так ты придешь? — настаивала она, — я хочу обещания?

— Я это, хорошо.

«Не время сейчас об этом, соглашусь пока, а потом откажу».

— Тогда я буду ждать Зигфрид.

— И я, миссис Грэйс, то есть Ваша Светлость! Простите, я так груб в общении это из-за стресса.

«Она ведь действующая княгиня, о чем я думал? Только сейчас это понял!»

— Когда мы одни зови меня Анжелика.

— Эмм, но…

— Возражения не принимаются, мы ведь не чужие люди, да.

«Да?!»

— В общем, отдыхай Зигфрид, со всем остальным разберусь я, конечно неминуемы допросы с пристрастием, но ты не переживай, я буду на них присутствовать.

«А вот сейчас я запереживал».

— Ну, приступим к осмотру места происшествия.

«Да давно пора! Что с этой женщиной не так, что у нее в голове?!»

— Не смотри на меня так страстно Зигфрид, я замужняя женщина, — кокетливо улыбнулась Анжелика, — к тому же мы не одни.

«Да я в нее сейчас камень кину! Со всей страстью при этом, и плевать что мы не одни».

На этом разговор собственно и завершился, еще через час подъехал отряд медицинской службы, а после них прибыло еще несколько князей, с которыми Зигфрид уже не встретился лично, ибо как раз в это время его сопроводили на допрос.

Благодаря неожиданному поручительству матери Сильфии, обращались с ним очень гуманно и на первом допросе не стали применять сыворотку правды, хотя главный дознаватель то и дело пытался пропихнуть данный метод, видимо уж очень привычный в подобных случаях. После допроса Зигфрида посадили в одиночную камеру со всему удобствами. Камера была вполне себе хороша, сюда обычно сажали чиновников высокого ранга, чья вина еще не была полностью доказана, а потому совсем за скотов их еще не считали. Напрягало конечно то, что не поручись за него Анжелика, то сидел бы он в обычном карцере для магов и плевать бы всем было доказана его вина или еще нет.

В тюрьме Зигфрид провел десять дней, допросы были трижды в сутки, рано утром, поздно вечером и ночью, в районе двух часов. Дознаватели всегда были разные и схемы допроса также не повторялись. Первые пять дней были самые тяжелые, Зигфрид был очень сильный духом человек, его психика закалялась с детства, но даже так, не отдыхай он в своих снах, то мог бы сломаться. Дознаватели в столице были настоящими профессионалами, даже без сыворотки правды и физических пыток, они умудрялись так сильно давить на психику, что обычный человек либо двинулся бы умом, либо сознался бы во всем и сразу, даже если ничего не делал.

Разумеется, спустя время ко всему привыкаешь, так сказать заколешься, и после десяти дней допросов, дознаватели, коим, по всей видимости, так и не разрешили применить пытки, перестали вызывать юношу к себе, а спустя еще один день Зигфрида под конвоем доставили в какой-то подземный бункер возле столицы. Доставили его туда естественно с завязанными глазами и в оковах маны, а потому точного месторасположения данного строения он не знал и знать не мог.

Там Зигфриду выделили комнату, размером три на четыре метра, с диваном, столом и стулом, а также оставили несколько книг патриотического содержания. Здесь парень провел почти месяц, не видя ни единого живого человека. Еду и воду ему выдавали через специальное окошко с лифтом, лифт приезжал и уезжал в определенное время, успел ты взять еду или нет, никого не волновало.

И возможно, для кого-то провести месяц в подобных условиях было бы пыткой, но Зигфрид посчитал это настоящим отпуском. Здесь уже не вызывали на допросы, а потому можно было прибывать в мире души по двадцать, а то и двадцать два часа в сутки.

Разумеется оковы маны, в виде браслетов блокирующих, а точнее очень сильно усложняющих, течение внутренней энергии, с него никто не снял, и обычный маг, вплоть до пятого круга включительно, не смог бы в них даже нормально себя ощущать, прибывая в постоянном унынии и хандре. Но Зигфриду это не мешало, по правде говоря, они совсем на него не подействовали, и он лишь притворялся подавленным и очень послушным. Проверить действия блокираторов никто не мог, ибо не было людей способных ощутить ток маны в теле парня, и им не оставалось ничего кроме, как верить своим глазам и устройству, никогда до этого не подводящему.

Тот же факт что Зигфрид лежал на постели с закрытыми глазами по двадцать часов в сутки, никого не настораживал, ибо все наоборот думали: — Как же эффективно на него действуют блокираторы, и оно понятно парень совсем молодой.

Молодой же парень вовсю занимался техникой плетения «Песни Жизни» на том самом причудливом цветке внутри черного дуба. Дерево к слову, окончательно свернулось в шар, и если бы не его корни, уходящие под землю, форма была бы идеально сферической.

Сам цветок, сильно похожий на лотос, расцвел и изо дня в день становился все краше и краше.

И все было бы хорошо, вот только Зигфрид заметил одну странность в своем мире души. Дело в том, что в безбрежном водоеме, окружающем островок с древом, откуда-то появились рыбы. Они были черно-синими, зубастыми, очень агрессивными и около полуметра в длину.

Было их немного, не больше десяти, и как таковых проблем они не доставляли, вот только было у Зигфрида по поводу них одно смутное подозрение.

А не те ли это духи что исчезли в нем во время битвы с колдуном? И если да, то делать то с ними что?

Ответов на эти вопросы не было, и их решение наш герой решил оставить на потом. Толку ломать об этом голову сейчас он не видел.

Итак прошел месяц, и восемнадцатого октября 1616 года, дверь в комнату к Зигфриду отворилась, и в нее вошел здоровенный мужчина пятидесяти лет, с ярко-красными короткими волосами, косой саженью в плечах, и под два метра ростом.

— Снимите с него блокираторы, — глубоким голосом изрек он, и по комнате повеяло невероятной силой.

Двое магов в серых мантиях, сильно контрастирующих с княжескими одеждами на мужчине, аккуратно обойдя его, сняли браслеты с рук Зигфрида и, ретировавшись, закрыли за собой дверь.

— Премного благодарен вам Ваша Светлость, — поклонился юноша, главе семьи Стронг, одному из двенадцати князей.

— Вы отлично осведомлены, хотя это нормально я полагаю, давайте присядем, — взяв один-единственный стул, сел на него мужчина, Зигфриду же достался краешек кровати, — как вы провели этот месяц? — осматривая помещение, нейтрально спросил князь.

— Терпимо Ваша Светлость.

— Хороший ответ, мужчине не пристало жаловаться, — кивнул головой он, — сегодня вас освободят, расследование показало, что вы невиновны. Надеюсь, вы не держите зла?

— Нисколько, я все понимаю.

— Отлично, тогда на этом вопрос закрыт, да?

— Так точно.

— Теперь давайте поговорим о том, зачем я сюда пришел на самом деле, — взгляд князя стал острее, а Зигфрид подумал, что если бы ни его уникальная способность, аура этого человека давно раздавила бы его.

«Этот маг просто монстр, какой у него резервуар силы? С ума сойти никогда такого даже близко не видел, бред какой-то».

— Так вот, — продолжил он, — я хочу поговорить о моей дочери, вам не кажется Зигфрид, что вы стали слишком близко с ней общаться?