Луч света в темном царстве

Первый уже и не пытался атаковать, уйдя в глухую защиту, второй же яростно наседал.

Людвиг, конечно контратаковал, но редко. Было видно, что воин пытается решить бой одним ударом — снести волколаку голову.

Пожиратель же, чувствуя за собой силу, двигался словно молния, пытаясь пробить блок воина и выпустить последнему кишки.

Обороняться двумя клинками — дело неблагодарное, и тот момент, когда левая лапа Пожирателя вошла в грудь Людвига, я увидел во всех подробностях.

Воин все также махал клинками, пластуя волколака, но было очевидно — Людвиг пропустил смертельный удар.

Было дико жаль хмурого трактирщика с темным кристаллом вместо сердца, но за этот бесконечный день я так очерствел сердцем, что не почувствовал практически ничего.

Только в душе стало холодней и… пустынней, что ли?

Я уже знал, что будет дальше — я кинусь наперерез Пожирателю, Аш поведет в бой своих ребят, и мы все здесь и поляжем.

Впрочем, можно было повернуться и припустить, что есть сил, в сторону центра.

И вновь этот потусторонний холод перекрестка судьбы! Вот только в чем его смысл, если результат на этот раз будет одинаковым?

Я могу встретить смерть лицом к лицу рядом со своими боевыми товарищами, а могу умереть уставшим, но в итоге меня так и так ждет смерть!

Да-да, взгляд Пожирателя подсказывал, что он не забыл, кто сжег ему шерстку — и в том, что он меня догонит раньше, чем я добегу до центра, не было сомнений.

«Неважно, что ты делаешь, — прошелестел Денебери, — важно, как ты это делаешь».

Что ж, на этот раз я был согласен с дедом — никто не посмеет сказать, что Денебери бросают в бою своих друзей!

Кажется, я успел сделать два или три шага вперёд — Людвиг, нанизанный на звериную лапу, уже болтался в воздухе, но тем не менее продолжал орудовать своими клинками.

Кажется, в морду Пожирателю удачно угодили Морозная стрела и Каменный шип, посланные младшим фон Коросом.

Кажется, сзади что-то сверкнуло…

Или не кажется…

Оглядываться я не решился, все так же идя к волколаку, но этого и не требовалось.

Мимо меня промчалась стройная девичья фигурка, от сияния которой у меня зарябило в глазах, и, не снижая скорости, она бросилась на Пожирателя.

В руках у Сони был обычный ученический жезл, из всех артефактов остался только неактивный сейчас Браслет Некроса, но девушку это мало волновало.

Так же, как и наш дружный вопль отчаяния.

Я рванул вперёд, в попытке догнать и закрыть девушку собой, то же самое сделали Аш и чудом уцелевший в свалке кадет Яромир.

Никто из нас не успевал, и от этого было ещё больнее — не телу, душе.

Пожиратель же, завидев добычу, которая самая бежала ему в лапы, швырнул Людвига в меня и радостно зарычал.

Пусть девушка и светилась, как прожектор во тьме, но всем было очевидно — волколаку она не противник.

Тело Людвига сбило меня с ног, и мы кубарем покатились по земле. Я только было хотел вскочить и ринуться на помощь Соне, но трактирщик вцепился в меня мертвой хваткой.

— Обещай, — прохрипел он, — что позаботишься о ней…

— Ты сдурел?! — не сдерживаясь, заорал я, с ужасом наблюдая, как девушка сближается с волколаком и неуклюже замахивается своим жезлом. — Да он её…

Договорить мне не дала резанувшая по глазам вспышка света.

На мгновенье я ослеп, а когда проморгался, с недоумением посмотрел по сторонам.

Ужасное давление ауры Смерти исчезло, и вместо неё пришла легкость и… сила…

Мрачные тени, которые до этого плясали то здесь, то там, и зловещий шёпот куда-то делись, а взамен появилось ощущение материнского взгляда…

Чувство беспросветной тоски и безнадеги развеялось, вытесненное воодушевлением, бодростью и даже радостью!

Пожирателя больше не существовало — от хрупкой фигуры Сони в сторону застывшей в оцепенении манипулы летел прах — все, что осталось от волколака.

Сама девушка строго грозила своим маленьким кулачком спрятавшимся за щитами песьеголовым.

— Первый взвод! За мной! — Аш отреагировал первый, поведя своих парней в бой. — Маги, стрелки! Дайте Огня!

— Огня! — на стене подхватили клич, и на ошеломлённых песьеголовых обрушился ливень стрел.

Причем, насколько я мог видеть, каждая, Каждая! стрела находила свою цель. А слабенький Огнешар, врезавшийся в третью слева фалангу, и вовсе разметал легионеров словно кегли!

Казалось, пока из Сони бьет этот жемчужный свет, мы горы можем свернуть! Чего уж там говорить о каких-то псах!

Я тоже не остался в стороне. Зачерпнул этой вкусной энергии и щедро бросил вокруг Массовое исцеление, а потом добавил Боевым исцелением уже точечно.

По валяющемуся в отключке О’Харе, по Зидану, по ветеранам из погранцов, ну и попытался влить жизнь в Людвига.

— Не надо, — закашлялся воин, не отрывая взгляда от Сони. — Посмотри на неё — ангел, не иначе…

Действительно, вот сейчас, глядя на Соню, я понял смысл выражения «Луч света в темном царстве».

Девушка сияла, как маленькое солнышко, и этот свет обжигал врагов и вселял силы в друзей.

Только что грозные, остатки выдвинувшихся против нас манипул были сметены воинами Аша за считанные минуты.

И все это время Соня грозно смотрела вперёд.

Казалось, прикажи она иди на штурм лагеря псов, и мы пойдем. И более того, с легкостью выбьем их с нашей земли!

Но Соня молчала, и Аш, расправившись с остатками легионеров, дал приказ отступать.

И вовремя.

Стоило последнему воину оказаться за стенами, как девушка без чувств упала на землю.

— Вот день нас осталось трое, — просипел тем временем бледнеющий на глазах Людвиг. — Я, Самди и Анна. Остальные или погибли, или эвакуировались на вторую линию.

Людвиг умирал, и я знал это без наблюдающей за нами девчушки в белом. В его теле зияла здоровенная дыра, и он лишь чудом мог говорить.

— Мы с Самди все делали вместе. Учились, дружили, нарушали правила и получали розги. И даже полюбили одну и ту же девчонку…

Людвиг облизнул пересохшие губы, и я поспешил влить ему в рот немного воды.

— В тот день было много смертей, и отступать было никак нельзя — ещё не всех успели эвакуировать с заставы в нынешнюю Медную слободу…

Хах, а предки-то оказались крепче, чем мы. Даже за заставу не пустили песьеголовых!