Лучезарная звезда

Девушка усмехнулась и прикрыла ладонями мешочек с Лучезарной звездой:

— Я Вам не верю.

Гидра замерла в полумиле от них и, подняв голову, внимательно наблюдала за бортом «Валаги».

Адамаз сделал шаг вперед, в ответ Стелла отступила назад; Маркус поспешил заслонить ее.

Спасение пришло оттуда, откуда его не ждали.

— Зачем ты это сделал, Адамаз, зачем вызвал гидру? — На палубе появилась хрупкая женская фигурка. Скользнув по ней глазами, Стелла с удивлением узнала в ней Вильэнару. Она была не похожа на себя, полу призрак-получеловек, изможденная, бледная, с темными кругами под глазами. Высокий воротник — будто корсет. А вдруг он действительно держит ее шею? Ослабь его — и голова отвалится. — Отец предупреждал тебя, чтобы ты не вмешивался, но, видно, у дряхлых стариков плохая память.

— Я не старше твоего отца, — с укором возразил Адамаз.

— Но отец никогда не вмешивался в дела людей. Глупые боги погрузили его в долгий сон, тем самым, сами того не подозревая, вырыли себе могилу. Они старели, перекраивая мир, разрешая распри людишек, а отец — нет. Они сохранили его могущество.

— Я не вмешиваюсь в дела людей.

— А как же она? — Вильэнара указала на Стеллу; впервые при взгляде на противницу лицо ее осталось бесстрастным. Она была мебелью, декорацией. — Убирайся!

— Ты слишком мала, чтобы приказывать мне.

— Я говорю от имени отца.

— Он мне не указ, я ничем ему не обязан. А эта девушка все равно не отдаст вам звезду. Это величайшее сокровище мира!

Колдунья скривилась и, обернувшись к змею, вместе со словами заклинания выбросила вперед руку. Гидра испарилась, оставив после себя широкие круги на воде.

В ответ Адамаз ударил посохом по доскам. Корабль закачался под натиском гигантской волны. Но она не причинила Вильэнаре никакого вреда, как, впрочем, и членам команды.

— Ты смешон, Адамаз! Уйди сам, или я заставлю тебя уйти.

Колдунья с вызовом посмотрела на мага, и тот покорился, исчез.

— Не бойся, сейчас мне не нужна твоя смерть. — Теперь внимание Вильэнары сконцентрировалось на парочке на корме, разумеется, прежде всего, на Стелле. — Можешь вздохнуть спокойно. Но тебе будет непросто доплыть до Лиэны. Есть кое-что страшнее смерти в пучине моря, и ты узнаешь, о чем я говорю. До скорой встречи!

Колдунья сделала несколько шагов по палубе и растворилась в морской синеве.

— Все в этом мире сошли с ума, — прошептала принцесса.

— Может, тебе лучше отдать ее? — тихо спросил Маркус.

— Что отдать и кому? — устало переспросила она.

— Звезду. С тех пор, как мы покинули Лиэну, нас преследуют неприятности.

— Я не заставляла тебя ехать, вспомни, я всячески тебя отговаривала, но ты настоял на своем. Пойми, я не могу ее отдать, прости. Вот доплывем до Лиэны, покончим с мятежом Кулана и снова будем жить долго и счастливо. — Она улыбнулась. — Как прежде.

— Ты прекрасно знаешь, что этого никогда не будет. В одну и ту же реку не войдешь дважды.

— Знаю, но давай не будем о грустном. Споем?

— «Веселого кузнеца»? — подмигнул принц.

— «Веселого кузнеца», — кивнула девушка. — Помнишь, его любила напевать старая Арнас?

— Конечно, помню. Она угощала меня вкусными пирожками.

— Не знала, что ты такой сладкоежка! — рассмеялась Стелла.

— Я ел пирожки, а не пирожные.

— Значит, обжора.

— Не больше, чем ты.

И они хором затянули:

Я зашел к нему вчера, Чтобы подковать коня. Ночь была еще светла: До полудня часа два. Видно, много я тогда Выпил славного вина…

Конец куплета потонул в дружном хохоте.

Корабль покачивался на волнах в такт мелодии; море белыми барашками разбегалось в разные стороны, разрезаемое носом «Валаги». И постепенно забылась таинственная гибель «Маругвы», морская гидра, Адамаз, Вильэнара…

Солнце искрилось в водной глади, слепило глаза впередсмотрящему.

Чем ближе ночь, тем интенсивнее наливались всеми оттенками красного и золотого вода и туго надутые паруса, превращая их в подобие мозаичной картины из древнего императорского дворца. Казалось, мир застыл, наблюдая за величием окончания дня и наступления ночи.

Стелла с книгой в руках сидела на палубе и рисовала в своем воображении точно такой же закат, но уже над Лиэрной.

Маркус сидел рядом на связке канатов и огрызком карандаша рисовал на обрывках листов чаек, с протяжными криками низко парящих над волнами.

Повсюду разлилось умиротворение и спокойствие. Небо темнело, красные и золотистые краски блекли; из-за горизонта степенно выплывал тонкий край молодого месяца.

В золотом сиянии заката впередсмотрящий разглядел черный парус. Словно ворон, расправив паруса-крылья, он стремительно приближался к «Валаге».

Обеспокоенный дозорный слез с мачты и побежал к капитану.

— Капитан, пираты! — донеслось до принцессы.

Захлопнув книгу (все равно она половины не понимала), Стелла всмотрелась в пунцовеющую даль; взгляд остановился, нет, не остановился, впился в бриг под черными парусами, четко вырисовывающийся на фоне пылающего неба. В нем было что-то зловещее, пугающее, от чего засосало под ложечкой.

— Маркус, пойди, спроси, что случилось, а я ненадолго спущусь в каюту.

Уже на лесенке она знала, что у нее в запасе всего пара минут. Все нужно сделать четко и быстро. Первым делом девушка достала кошелек, пересчитала монеты и разложила их по разным мешочкам. Закрывшись на ключ, она спрятала их в нижнем белье (разумеется, если захотят, они и здесь их найдут, но есть надежда, что до такой степени её раздевать не будут — не приведи боги!), затем уложила вещи и по очереди перетащила их на палубу.

— Ну? — Стелла подскочила к Маркусу, озираясь в поисках лодки — удастся ли спустить ее на воду?

— Капитан говорит, это пираты. Он очень напуган.

— Я заметила, он из пугливых, — хмыкнула девушка. — Вот что, мой друг, нам нужно бежать и, чем скорее, тем лучше. Корабль их задержит и, может быть, мы сумеем уплыть.

— Уплыть? Куда? Вокруг море. Мы быстро выдохнемся и умрем с голоду.

— Значит, ты предлагаешь остаться? Нас здесь ограбят и убьют.