Лучшее средство от любви

— Ну, слава богу, буду теперь навсегда неделимый и весь твой.

Глава 32

Много-много лет назад, когда мы только познакомились с Арсом и уже решили дружить, но начали мериться тем, чем обычно меряются все особи мужского пола, мы обзавелись одним дебильным развлечением. Это сейчас я понимаю, что оно было дебильным, а тогда нам дико нравилось. А уж как поднимало наш авторитет среди пацанвы и сколько девчонок помогло склеить — и не сосчитать.

Короче, берега-то у нас скалистые, обрывов куча, живописных в том числе, а внизу море. И кое-где довольно глубокое для того, чтобы в него можно было сигануть прямо с того самого скалистого обрыва. Нет, вы не подумайте, что мы прям совсем были дубоголовыми и прыгали в незнакомых местах. Сперва мы находили такую точку, исследовали дно внизу, внимательно изучали траектории падения в безветренную погоду, при южаке, при северном ветре — ну, слава богу, хоть на это хватало мозгов. А потом ныряли. Особенно эффектно это выглядело во время прогулки с новой девицей — визгу было-о-о.

Примерно как сейчас.

Да и мои собственные ощущения мало чем отличались в этот момент от полной иллюзии того, что я лечу в пропасть. Лечу-то с улыбкой, а вот что меня ждет там, внизу, — а не знаю. И толку с моего предыдущего брачного опыта ноль. Потому что сравнивать ту женщиной с Полиной… Ну, не знаю, все равно что пытаться сравнить камешек, попавший тебе в туфлю, с августовским звездным небом, изукрашенным следами от падающих метеоритов. Сравнимо? Вот и я о том же.

Но если вы думаете, что я сомневался в верности принятого решения — не-а. Я точно знал, что не только и не просто хочу свою форельку в полное владение круглосуточно и постоянно. Я чувствовал, что именно с ней просыпаться по утрам будет гарантией отличного настроения и прекрасного физического состояния для всех моих членов — так, вроде, принято называть руки-ноги, да? Я предполагал с высокой долей уверенности, что только от ее вкуса и запаха буду пьян без всякого допинга. Я был совершенно убежден, что только ее голос будет музыкой для моих ушей вне зависимости от того, что она говорит. Вот как сейчас.

— Зарицкий, ты все-таки дебил. И, боюсь, тебе уже никто и ничто не поможет. Но своих детей такими делать я не позволю. Так что уж сегодня ты точно пролетаешь с осуществлением своих грандиозных планов по зачатию.

— С чего такая уверенность? — коварно усмехнулся я и слегка качнул бедрами, демонстрируя свою полную готовность к продолжению процесса изготовления маленьких Зарицких.

— С того, — шлепнула меня по руке, обнимающей ее за талию, Полина. — И вообще, мне пока одной беременности хватает, чтобы разбираться и сопли-слюни вытирать. Вторую я пока не потяну.

— Опа, опа, а вот тут поподробней можно, пожалуйста? — вскинулся я, почему-то предчувствуя одним местом, что это имеет некоторое отношение ко мне. То есть не ко мне в смысле виновника беременности, но ко мне как к человеку, имеющему некоторое отношение к тому, кто является виновником… В общем, вы поняли, да?

— А чего тут в подробности вдаваться? — горько усмехнулась Полина и даже будто поежилась и попыталась слегка отодвинуться от меня. Ага, щаз! Кто ж тебя, форелька моя, вечно ускользающая, отпустит из теплой постельки? — Ланка моя привезла себе сувенирчик с курорта. Четыре недели уже.

Бля! Ну точно же! Совсем из головы вылетело! Привидение!

Интересно, от новости о том, что его конфетка теперь с начинкой, он ошалеет еще больше? Хотя, как по мне, еще больше уже просто некуда.

Блин, и ведь всего-то оставил одного на пару дней, пока к отцу мотался. И видел бы кто, в каком состоянии я нашел это чудика по прилете в очень чудесный, но очень неподходящий по климату для такого любителя солнца, как Каспер, город: ангина полным ходом, говорить не может, лишь сипит, как сломанный свисток, сопли до колена, нос опух от постоянного сморкания, глаза воспалены, заросший по самые брови, ибо бритому ему…

— Бриться еще холоднее, Марк! У меня даже зубы мерзли, когда я говорил. А она… Она меня сумкой! По голове! Марк! Что делать, Марк? Она меня теперь ненавидит, да? Марк? У нее что, кто-то есть? Марк! Как можно жить в таком климате? И это в августе месяце, когда у нас можно даже ночью потеть, сидя в море! Но я не мочалка! Нет! Я вот-вот выздоровлю. Да! И я встречусь с тем мужиком, к которому она вечно шастает днем. Найду и подерусь с ним, чтобы она видела, что я тоже мужик. Да. Ведь да?

Цирк с конями. Ей-богу.

— Вот зараза-а-а! — протянул я, постучавшись затылком об подушку. — Белоснежка, я же к тебе тоже с прицепом прибыл. Разобраться надо с ним побыстрее.

Полина села так резко, подчеркнуто создавая между нами дистанцию, что я не успел предупредить этот ее маневр.

— Зарицкий, если ты сейчас мне скажешь, что тебе еще развестись надо и ты вот это вот все вытворял, будучи женатым…

— Тш-ш-ш-ш! Что за фантазии? — Я попытался вернуть ее на место, но Полина выскользнула из моих рук. Ох и не люблю я это!

— Ты сейчас, что ли, станешь отрицать, что женат был… или есть даже?

Ну вот опять встала в позу, руки в боки. Блин, вот как бы не расплыться, как дебил, в ухмылке и глаза в глаза удержать. Героизм с моей стороны, ибо стоит тут передо мной голая, грозная аж ух, и соски торчат задорно. А мой член настолько такую картину маслом одобряет, что тонкому одеялу этого ну никак не скрыть. А и не надо. Встал напротив, складывая руки на груди. Что это у нас губы задрожали, а, форелька? А зрачки почему расширились? Не мне одному же мучиться и серьезные разговоры вести в условиях повышенной сложности.

— Чтобы между нами не осталось всяких недомолвок и тайн, давай я тебе все сразу вывалю. Всю свою непривлекательную подноготную.

На краткий миг моя задница воззвала к благоразумию, прозрачно намекая, что вот прям сейчас я могу сам себе лютую подляну устроить всякими откровениями. Но глупо об этом переживать, когда со скалы уже сиганул. А пытаться этой самой задницей на лету зацепиться, чтобы чуть затормозить, — чревато. На хрен мне, чтобы потом то один, то другой тухляк из прошлого всплывал и портил атмосферу в наших с Полиной отношениях.

— Женат я был, естественно, в прошедшем времени, Поль, но был… как бы это сказать… формально, а не по сути.

Чё завернул, сам-то понял?

— Это как? — озадаченно подняла она брови.

— Так, что по-настоящему женатым человеком себя никогда не ощущал.

— Ну да, это так по-мужски, — хмыкнула понимающе Полина, но я продолжил, игнорируя шпильку.

— Ольга… она была… — Как же это сказать тебе и при этом совсем мудаком, дерьмом бывшую поливающим, не выглядеть.

— Ага, скажи, что ошибка, — фыркнула рыба моей мечты.