Лучший из врагов (сборник)

Он подчеркнул слово «особая».

«Я позднее позвоню вам в гостиницу и надеюсь, что мы договоримся о встрече».

Он подписал записку так, чтобы его подпись была разборчивой, а потом, подумав, подчеркнул слово «позднее».

Швейцар был очень любезен, особенно после того, как Ангус протянул ему банкноту в двадцать фунтов. Легким движением руки, которому позавидовал бы любой фокусник, он спрятал ее в карман и пообещал, что записка будет немедленно доставлена в апартаменты Филипа Локхарта.

Ангус отправился искать себе ночлег, надеясь, что в ближайшие часы Филип узнает о его существовании. Он не был бы так уверен в этом, если бы мог заглянуть в швейцарскую и услышать, как швейцар передает содержание его записки по телефону в отдел новостей «Дейли кроникл».

Швейцару было обещано вознаграждение сверх обычной платы за его услуги, если он будет давать в колонку светской хроники информацию о высокопоставленных клиентах отеля. Многие политики останавливались здесь, разъезжая по стране в погоне за голосами избирателей. Швейцар был одним из тех, кого завербовала «Дейли кроникл», как только началась предвыборная кампания. По просьбе отдела новостей он передал записку Ангуса по факсу в лондонскую редакцию, а чтобы подстраховать себя, проделал то же самое с «Дейли диспэтч», прежде чем запечатать письмо и вручить его помощнику Филипа. Два вознаграждения за одну информацию — очень неплохо.

В «Кроникл» взволнованный редактор отдела новостей сразу же вызвал Тони Бернса к себе.

— Это тот парень, за которым мы охотимся. Надо срочно туда послать кого-то.

— Через минуту Тони уже отдавал по телефону распоряжения своему репортеру в Бирмингеме: — Быстрее найди Ангуса Макиннона. Мы должны разговорить его до того, как Локхарт заставит его молчать. Он пишет, что вернется в отель, так что тащи свою задницу туда и перехвати его.

Хотя Ангус написал на конверте «секретно» и «лично в руки», во время предвыборной кампании вся почта любого политика, будь то в Лондоне или в поездках по стране, просматривалась, прежде чем попасть ему в руки, чтобы заранее отсечь несущественную информацию. Выборы вызвали волну эпистолярной активности разного рода корреспондентов: от воинствующих активистов до представителей «зеленых», которых помощники Филипа называли «фруктовой бригадой».

К несчастью для Ангуса, письма от людей, претендующих на близкое родство со знаменитыми личностями, были не редкостью. Политический советник Филипа, Крис Беннетт, отметил, что письмо написано явно образованным человеком, но его вид — зеленые чернила, жирно выделенные слова и дешевая бумага — не вызывал доверия.

— Явные признаки помешательства, — проворчал он, опуская письмо Ангуса в мешок, постепенно заполнявшийся ненужной корреспонденцией.

Когда Ангус вновь вернулся в отель, ему коротко сообщили, что он не может пройти без пропуска службы безопасности. Нет, ни о каком письме им ничего не известно; министр дал строгие указания его не беспокоить. Неужели Ванесса предупредила Филипа? Было ясно, что он не хотел видеть сына. Глубоко расстроенный Ангус покинул отель.

К тому времени, как репортера «Кроникл» удалось оторвать от обеда, честно заработанного после целого дня непрерывного участия в политическом шоу, Ангус уже ушел. Тони предупредил репортера, что на утро ему придется искать себе другую работу, если он не отыщет Ангуса Макиннона. Начался утомительный поиск по десяткам гостиниц и пансионатов по всему городу.

Тони достал с полки выпуск справочника «Кто есть кто» за текущий год. То, что он там нашел, удовлетворило его, и он нажал кнопку вызова своего главного репортера.

Объяснив суть дела, он дал ему указания:

— Отправляйся в Эдинбург и выжми из этой медсестры все, что можешь. — Он наклонился над столом. — И еще, Кевин, у тебя есть возможность оправдать те большие суммы, что ты тратишь на обеды в дорогих ресторанах. Позвони своему приятелю из отдела учета кредитных карточек и выясни, где наш таинственный Макиннон последний раз тратил деньги.

Тони и Кевин шли по проторенному пути. Благодаря уловке с кредитными карточками «Кроникл» смогла первой опубликовать фотографии предполагаемого любовника принцессы Дианы, который вовсю пользовался своей кредитной карточкой в Америке, сумев скрыться от прессы, когда информация о его связи с королевской особой просочилась в газеты.

— Макиннон сейчас в Бирмингеме.

— Откуда, черт возьми, тебе это известно?

Тони легонько щелкнул его по носу.

— Это называется профессиональной журналистикой, сынок. Поэтому я здесь, а ты — там.

Глава двадцать вторая

Ангус задумчивым взглядом обвел убогую обстановку гостиничного номера с выцветшими шторами, которые не сходились в центре окна, и прожженным в нескольких местах ковром, на который один из постояльцев, вероятно, бросал окурки.

Он тяжело вздохнул. Он только что поговорил по телефону с расстроенной тетей Мюриел, которая пожаловалась, что репортер из «Кроникл» по-прежнему дежурит у ее двери после того, как она отказалась разговаривать с ним.

— Я ничего ему не сказала, но он заявил, что не уйдет, пока ты не дашь интервью газете. За меня не беспокойся. От меня он ничего не добьется.

Долго сдерживаемый гнев Ангуса выплеснулся наружу. Как смеют эти проклятые репортеры торговать его именем на страницах своих газет под броскими заголовками, и все ради чего? Чтобы привлечь читателей на день-другой. Он и его тетя Мюриел стали пешками в их подлой игре.

Он рассказал своей тете, как Ванесса попыталась разжалобить его грустной историей о том, как молода и одинока она была, когда родила его, и как она отказалась назвать ему имя его родного отца. Даже сейчас она ставит свои интересы и интересы Филипа Локхарта превыше всего, с горечью сказал Ангус.

Мюриел постаралась успокоить его.

— Оставь это дело, Ангус, — посоветовала она. — Возвращайся домой. — Но она не могла не заметить решительности в его голосе, когда он сказал, что не вернется, пока точно не узнает, что представляют собой его родители.

Ангус лежал на кровати и смотрел в потолок. Он должен оставить сообщение Филипу Локхарту у него дома — и на этот раз принести его лично. Как он сможет узнать его домашний адрес? Для «Кроникл» это не составило бы труда, подумал он. Он не мог опять поехать в Хитгейт и попытать счастья на его избирательном участке. В приемной министерства ему явно не помогут. Обдумывая все возможные пути, он внезапно нашел решение. Он посмотрит в справочнике «Кто есть кто». Он был уверен, что министры не дают свой домашний адрес, но Филип Локхарт был назначен совсем недавно. Стоит попытаться.

Администратор гостиницы объяснил ему дорогу в ближайшую публичную библиотеку, и вскоре Ангус уже листал последнее издание «Кто есть кто».

В длинной статье о Филипе перечислялись все его достижения, но Ангуса интересовали только подробности личного характера: «Женат. Первая жена — Ванесса (урожденная Форрестер), две дочери; вторая жена — Шарлотта Габриэлла (урожденная Миллс), одна дочь». Оказывается, кроме двух родных сестер у него есть и одна сводная. Удача улыбнулась Ангусу. В конце был дан лондонский адрес Филипа.