Лунная радуга

– Хачапури, - улыбнулась я. – Ты записал рецепт?

– Да! Все записал, и буду готовить! – закивал Дуглас и протянул мне кружку с вином. – За вкусную еду, Риа! За тебя!

Когда в кухню заглянул слуга и сказал, что поваров требуют явиться в малый зал, мне уже было весело и хорошо. Нет, я не была пьяна, но мое настроение явно улучшилось.

Дуглас суетливо снял фартук, пригладил усы и подмигнул мне.

– Пойдем?

Я немного нервничала перед встречей с мужем и уже перед самыми дверями помолилась Богу, чтобы не ляпнуть, чего лишнего.

Герцог находился на своем месте, справа от него сидела Гортензия, а рядом с ней Кэролайн и ее мать. Лица у обеих были надменными и неприятными, отчего мне еще сильней захотелось наподдать заносчивой Кэро… Граф Ардал Грифин и отец семейства сидели по левую сторону стола.

– А вот и вы, Риа! – Гортензия поднялась и подошла к нам. – Мы снова позвали вас, чтобы выразить свое восхищение. Благодарю за такой прекрасный обед! Я никогда не ела ничего вкуснее!

– Матушка права, - услышала я голос Леона и вспыхнула под пристоли. – У вас дар превращать обычные продукты в произведение искусства. Риа, я хочу отблагодарить вас не только на словах. Подождите минуту, сейчас принесут золото.

– Хорошо. Спасибо ридган, - я присела и опустила глаза, чтобы он не заметил их блеска после принятого вина. Ого! Теперь мне будут платить золотом? На лицо карьерный рост!

Гортензия также поблагодарила Дугласа, и тот расплылся в довольной улыбке, не переставая кланяться во все стороны.

– Где вы нашли эту повариху? – спросила мать Кэролайн, удостоив меня одним лишь взглядом. – И почему у нее закрыто лицо?

– Торна, у девушки ожог, - ответила ей Гортензия, и я видела, что женщине неловко. – Не стоит обращать на это внимание.

– Как интересно… - протянула Торна и, подцепив вилкой хачапури, поинтересовалась: - Кто научил тебя готовить?

– Я научилась сама, - ответила я. – Мне всегда это нравилось.

– Я прошу прощения, - вдруг выдохнула Кэролайн и ее рука взлетела к белоснежному лбу. – Мне что-то дурно… Кружится голова… Ридган, вы не проводите меня на свежий воздух?

Вот обезьяна! Дурно ей! Будешь вешать лапшу на уши кому-нибудь другому…

– Мне кажется, ваша матушка справится с этим лучше, - ответил Леон и мои губы растянулись в широкой улыбке. Съела? – Ри Торна, проводите свою дочь на балкон.

Кэролайн изменилась в лице, но что она могла сделать? Торна взяла ее под руку, и они пошли мимо нас к распахнутой двери балкона.

Что случилось потом, даже для меня было неожиданностью. Меня словно подначивал какой-то невидимый озорной дух и когда женщины оказались рядом, я наступила на длинный подол платья Кэро. Что она там говорила? Платье на булавочках?

Раздался тихий треск и юбка шикарного сиреневого платья, плавно опустилась на пол, открывая взорам всех находящихся в зале миниатюрный зад в пышных панталонах из дорогущего шелка. Женщины сначала не поняли, что произошло, но когда ноги Кэролайн запутались в куске ткани, она замерла, а потом завопила так, что у меня заложило уши.

Мать бросилась натягивать на нее оторванный подол, чтобы прикрыть прелести Кэро, а она в это время вертелась ужом, усложняя весь процесс.

Я посмотрела на герцога и заметила, что он еле сдерживает хохот, прикрывая рот салфеткой. Граф вообще отвернулся, но его плечи предательски подергивались, из чего я сделала вывод, что он тоже смеется.

К Кэролайн подошла Гортензия и помогла кое-как пристегнуть подол, а потом вывела ее из зала, что-то говоря тихим, успокаивающим голосом.

– Давай убираться отсюда, - прошептал Дуглас и потянул меня к дверям. – Господам сейчас точно не до нас!

Мы быстро пошли по коридору, слыша всхлипы Кэро где-то на верхних этажах замка, и эти звуки были для меня как бальзам на душу.

Глава 32.

Но не успели мы с Дугласом устроиться за столом, чтобы обсудить случившееся, как в комнату заглянула служанка и сказала:

– Девица, иди-ка ты в кабинет ридгана, он требует тебя к себе.

О Боже… Неужели кто-то заметил, что подол Кэро отвалился с моей помощью? Меня ведь могут наказать за такое поведение…

– Он не сказал зачем? – стараясь говорить бодрым голосом, поинтересовалась я, поднимаясь со стула.

– Ты серьезно? – хохотнула женщина, окидывая меня насмешливым взглядом. – Будет тебе герцог перед слугами отчитываться! Пойдем!

Всю дорогу к кабинету Леона, я думала над тем, как стану оправдываться, если меня вызывают именно по поводу инцидента в малом зале. Скажу, нечаянно получилось… Неловкая я… неуклюжая… Если что, могу извиниться. Этот вариант конечно совершенно не входил в мои планы, ибо извиняться перед выскочкой Кэро, я не хотела.

Когда двери кабинета со зловещим стуком захлопнулись за мной, я глубоко вдохнула и приготовилась к самому худшему.

Это была просторная, но довольно темная комната, несмотря на большие окна и высокий потолок. Полумрак в ней царил из-за плотно задернутых штор, и лишь самое дальнее окно впускало слабый свет. Стены кабинета были обшиты деревянными панелями, а на каменном полу, лежал квадратный ковер темных тонов.

Леон сидел за массивным столом с гладкой лакированной столешницей, а перед ним стояла чернильница и лежали бумаги – похоже, он что-то писал. В углу горел камин и уютное потрескивание дров делало обстановку этой мужской комнаты очень домашней.

Герцог поднял глаза, и меня, словно жаром обдало с головы до ног.

– Риа, - произнес он мое имя своим бархатным, немного хрипловатым голосом. – Прошу тебя, подойди ближе. Не бойся.

Я приблизилась к столу и остановилась, сложив руки на переднике. Вроде бы он не злится, а это хороший признак.

– Я позвал тебя, чтобы отдать обещанное золото и предложить остаться в замке, - сказал Леон, и я испуганно взглянула на него.

– Зачем?

– Не пугайся, - он заметил мой взгляд и ободряюще улыбнулся. – Я ведь не в рабство тебя забираю, а предлагаю работу с хорошим жалованьем. Ты станешь главным поваром на моей кухне. Но в любом случае, решение за тобой.

Обалдеть… Я прекрасно понимала, что не могу остаться здесь, иначе мой обман раскроется. Нереально было находиться в замке девять дней в рундину, таская на себе накладки и пристоли.

– Я очень благодарна вам… - осторожно начала я, чтобы не обидеть и не разозлить своим отказом. – Это заманчивое предложение, но я не могу оставить свою матушку. Ей будет тяжело одной в таверне.

– Да, конечно… - кивнул он и, поднявшись с места, направился ко мне. – Я понимаю тебя и настаивать не буду, но если ты вдруг передумаешь, здесь тебе всегда рады.