Лягушонок для Миллионера
Шрифт:
Фокусирую взгляд на Ане и ковыряясь в памяти, пытаюсь вспомнить какие упражнения делал на тренинге.
Но кроме как глубоких вдохов-выдохов вспомнить больше ничего не удается. Так как я в жизни не думал, что добровольно спущусь в ад.
В толпе происходит какое-то движение и меня это отвлекает. Включаюсь в процесс и понимаю, что поезд подъезжает к следующей станции и люди начинают готовиться к выходу. Пока я соображаю, как помочь Ане, прижавшейся к поручню всем своим хрупким телом, как вагон качнувшись останавливается и живая лавина хлынула из вагона. У меня аж во рту пересохло
— Эй, ты что очумел? — толкает меня в бок, какой-то парень и я еле сдерживаюсь, чтобы не вломить ему в челюсть в обратку. Урод.
Толкаю его в плечо.
— На выход, — рычу сквозь стиснутые зубы и делаю последний шаг, встаю спиной к толпе, закрывая собой Аню.
— Какого черта столпились? — чувствую в спину толчок и моя голова дергается в сторону того, кто это сделал, но я опоздал, вагон заполняется новая партия.
— Черт! — выдыхаю.
— Ты?! — слышу сквозь гомон людских голосов, один четкий — Анин.
Опускаю глаза на нее и наши взгляды скрещиваются, ее недоумевающий и мой раздраженный.
— Не рада? — опускаясь к ее лицу ниже.
— Зачем ты здесь? — хлопает ресницами, поджимает губы.
— Слежу за тобой, чего не понятного, — усмехаюсь.
— Это глупо, Владимир Романович, — отвечает сухо, мгновенно поправляясь и переходя на “вы”. — Из-за вас я опаздываю на работу.
— Переживешь, — хмыкаю и в этот момент поезд снова тормозит и мне приходиться перехватить Аню за талию, чтобы толпа не вынесла ее на платформу. Прижимаю к себе. Защищаю от людей.
И когда вагоне становится относительно свободно перемещаю нас вглубь, подальше от входных дверей.
— Спасибо, — бубнит Аня под нос, когда заняв место я становлюсь позади нее не позволяю толкать и пихать другим.
— Всегда пожалуйста, Ань, — склоняюсь над ней.
— И все же, зачем вы здесь, Владимир Романович? — поворачиваясь в полоборота, ждет ответа.
— Я уже ответил, — скупо бросаю и девушка видимо поняв, что больше от меня ничего не добьется, замолкает отворачивается.
Я смотрю на нее в отражение стекла. Ее кожа все еще бледная. Глаза испуганные, это заметно даже в мутном отражении, и она то и дело прикусывает нижнюю губу. Нервничает.
— Кто тебе звонил? — не сдерживая досады, задаю вопрос.
Девушка вмиг вытягивается в струнку, напрягается. И ее глаза застывают на моем лице. Наши взгляды вновь пересекаются, только в оконном отражении.
— Как? Что… что вы слышали? — заикается Аня, в глазах скользит страх.
— Все, — рявкаю неожиданно громко отчего в нашу сторону начинают поворачивать головы любопытные.
Аня тут же тушуется. Сжимается. Отводит глаза.
— Не ваше дело, — бормочет под нос.
Сжимаю ее за локоть, тяну на себя.
— Мое, — рычу в лицо. — Ты этого разве не поняла еще?
Девушка хлопает озадаченно глазами. Забавная. Строит из себя невинность и искреннее удивление, хотя прекрасно понимает, то как я
к ней отношусь. Вглядываюсь ей в лицо. Губы поджаты, скулы напряжены. И синяя венка на виске пульсирует безумно быстро. Смотрю в глаза. Долго. Неотрывно.— Что? — срывающимся голосом спрашивает.
— Давай жить вместе, — говорю то, что крутится на языке.
— Что? — глаза у девушки увеличиваются в размере.
Я не отвечаю, наблюдаю за ней молча. Я сделал ход, теперь ответ за ней.
Аня колеблется, при этом все эмоции написаны на лице. А меня начинает одолевать ревность. Сейчас, когда задал вопрос, когда стоит рядом, я наконец-то понял, какое чувство меня раздирает. И складывается острое ощущение того, что Аня специально дразнит меня, выводя на нужные ей эмоции.
— Ну? Что молчишь? Разве сказал что-то сложное? — не выдерживаю, подталкиваю к ответу.
— Это не смешно, Владимир Романович. Мы с вами совсем чужие люди. Да и как вы вообще себе это представляете? — вскидывает брови.
В ухмылке растягиваю губы.
— Уж поверь, Царевна, моя фантазия безгранична. И для меня твое присутствие в моем доме, не выглядит чем-то сверхъестественным, — ладонь ложиться на ее поясницу и я привлекаю девушку ближе к себе.
— Ну вы и наглый, — округляет глаза Аня.
А в этот момент позади нее освобождается место и я подталкиваю ее к нему. Мужчина равнодушно толкает плечом ее в спину и протискиваясь, дальше направляется к выходу.
Аня догадавшись к чему я сделал этот маневр размыкает губы, чтобы что-то сказать, явно хочет попросить извинение, но потом передумав сжимает их обратно.
— Вы будите садиться или как? — раздается сбоку нас.
Аня мгновенно откидывает мою ладонь и плюхается на свободное место.
Парень недовольно что-то бубнит под нос и устроившись под моим боком утыкается в экран телефона.
— Извините, — отвлекает меня девушка.
Перевожу на нее взгляд, но она уже не смотрит на меня. Уткнувшись себе в ладони, затихает.
Черт! Ну как так? Почему я чувствую себя последним подонком? Почему кажется, что я делаю что-то неправильно? Но если это так, то как будет правильно? Как ей еще объяснить, что хочу ее? И не только в свою постель. Девчонка зацепила настолько, что готов поступиться своими принципами и убеждениями. Хочу стать для нее тем, в ком она будет уверена и не будет беспокоиться о завтрашнем дне.
— Владимир Романович, — зовет Аня.
Смаргиваю пелену своих душевных терзаний, фокусирую на девушке:
— А?
— Наша станция следующая, — бормочет еле двигая губами.
— Хорошо, — поворачиваюсь вокруг себя и на автомате, чисто инстинктивно ищу ее ладонь. Сцепив наши пальцы подтягиваю девушку к себе вплотную, пряча за спиной.
Толпа как и следовало ожидать, перед остановкой приходит в движение.
Я машинально стискиваю пальцы Ани в своей ладони сильнее. И чувствую, как она льнет к моей спине. Прижимается всем телом. Сердце сбивается с ритма, ускоряется. Вот как?! Почему я на нее так реагирую? Оглядываюсь через плечо, чтобы взглянуть на девушку, но АНя старательно прячет взгляд, не желает смотреть. Не хочет показывать своих чувств.