Любимая мафиози

Теперь, проголодавшись, я начал есть. Откусив несколько кусочков, я заметил, что Франческа ковыряется в еде. Зия стояла у плиты, помешивая суп, поэтому я наклонился и тихо спросил: — Тебе не нравится?

– Мне плохо, но я не хочу ранить чувства Зии.

– Ешь, что можешь. Я прослежу, чтобы Зия поняла.

Она взяла в рот кусок курицы, но быстро отпрянула, ее лицо побелело. Я выхватил вилку из ее руки и положил ее на место. — Значит, ты не хочешь есть курицу. Это из-за вкуса?

– Вкус, запах. Внешний вид. На самом деле, единственное, что я хочу съесть сейчас - это торт.

Встав, я взял две наши тарелки и убрал их в раковину. После этого я передал Франческе блюдо с тортом и воткнул в него вилку. Ее брови сошлись в замешательстве. — Ты даешь мне весь торт?

Вместо ответа я поднял ее с табуретки и поднял на руки - торт и все остальное. — Отправь доктора в мою комнату, — сказал я Зии. – Франческа неважно себя чувствует.

Глава семь

Франческа

Он тащил меня на руках через весь дом. Я пыталась не думать о том, как здорово, что Фаусто прикасается ко мне, как тепло его груди охватывает меня после всего этого времени. Слишком уж скользкая дорожка, и я ни за что не соглашусь снова встать на этот путь.

Меня раздражала реакция моего тела на него. — Опусти меня, — огрызнулась я.

– Ты все еще весь в крови и поту.

– Нет.

Я подумывала о том, чтобы размазать торт по его лицу, но решила этого не делать. Несмотря на то, что это доставило бы мне удовольствие - было бы пустой тратой отличного торта.

Как только мы достигли верха лестницы, он повернул налево, а не направо, и пошел в сторону своего крыла замка. — Куда ты идешь? Ты пошел не туда.

– С сегодняшнего дня ты живешь у меня.

Наглость. — Я хочу свою собственную комнату, Фаусто.

– Ты останешься здесь со мной.

Господи, нет. Прошу, что угодно, только не это. Находиться рядом с ним, ощущать его запах.

Моим давно похороненным чувствам не будет покоя. Я схватила вилку с верхушки торта и подняла ее как оружие. — В мою собственную комнату, или, клянусь Богом, я выколю тебе глаз.

Он толкнул дверь плечом. — Это моя кровожадная, dolcezza (перев. с итал. дорогая).

Я снова засунула вилку в торт и замолчала. Проклятье. Я была вынуждена вспомнить, что его заводит мой дух и нахальство. Будь я замкнутой, пустой оболочкой, с которой невозможно играть или приманить, ему стало бы скучно. Он поймет, что не хочет быть отцом в этом возрасте. Затем он отпустил бы меня.

Он бережно положил меня на свою кровать, устроив на подушках. Далее он поднял трубку домашнего телефона и начал быстро отдавать распоряжения о скором прибытии доктора, но я не слушала его. По комнате разливался его запах, такой знакомый и сексуальный. Я почти забыла его, сочетание апельсинов и пряностей. Этот мужчина был ходячим афродизиаком, и я ненавидела то, что он все еще влияет на меня.

Огорченная, я взяла вилку и принялась за торт. Его влажный, ореховый вкус и сливочная глазурь таяли на моем языке. Господи, это было вкусно. Я закрыла глаза, желая, чтобы в моей жизни была Зия без Фаусто.

Каждому нужна Зия, которая так печет.

Приоткрыв веки, я увидела, что Фаусто смотрит на меня так, будто я его ореховый торт. Голодный и в отчаянии, мужчина на грани контроля. Я сделала еще один укус и позволила себе насладиться им, просто чтобы разозлить его. — Взгляни на то, чего ты не можешь иметь, - тихо сказала я ему, слизывая глазурь с вилки.

Вдруг он хитро скривил губы. Дотянувшись до подола рубашки, он начал тянуть вверх. На полпути к моему рту вилка остановилась. Он...?

Футболка медленно скользила вверх по его телу, все выше и выше, открывая его плоский живот и след сокровищ (прим. от редакт. Вертикальная линия волос, идущая вверх по линии середины живота человека (обычно мужчины) от лобковых волос до пупка), который я когда-то лизала. Ребра и грудные мышцы, более четко очерченные, чем я помнила, и широкая грудь, рассеченная темными волосами. В заключение его плечи сгибались и разгибались, когда он бросил рубашку на пол. Это тело... это было несправедливо. Такое мужественное, такое горячее. Мой живот нагрелся и опустился, мои легкие сжались, когда я боролась с желанием вздохнуть.

Я не испытывала возбуждения уже несколько недель, а теперь мое тело было словно наэлектризовано, каждая клеточка наэлектризована. И все из-за того, что он снял свою чертову рубашку. Мне никогда не стоило говорить ему, как сильно я люблю его грудь все эти недели назад.

На его боку была содрана кожа, и это выглядело больно. Во всяком случае, я надеялась, что так оно и есть. Очень, очень больно. — Быть может, врачу стоит сначала осмотреть тебя.

– Я в порядке. Он осмотрит тебя, пока я принимаю душ.

– Ты оставишь меня наедине с доктором?

– За дверью стоит охранник. Ты не сможешь от меня убежать.

– Посмотрим.

Он скривил рот, нахмурившись, но тут раздался стук, прервав наше небольшое противостояние. Фаусто велел им войти, и в комнату вошел красивый мужчина с рюкзаком и велосипедным шлемом в руках. Они с Фаусто расцеловались в щеки, как это любят делать итальянцы. — Buona sera (перев. с итал. добрый вечер), дон Раваццани.

Фаусто указал на меня. — Ciao (перев. с итал. привет), Дэвид. Иди, познакомься с Франческой. — Он похлопал доктора по плечу и сказал мне: – Доктор Абруцци осмотрит тебя. У него есть оборудование, чтобы послушать ребенка. Дай ему осмотреть себя, хорошо?

Фаусто, просит моего разрешения? Это было что-то новенькое. Я кивнула, скрывая удивление за очередным кусочком торта. Он обменялся несколькими словами с доктором и исчез в своей ванной.

– Синьорина Манчини, — сказал мужчина, положив рюкзак на кровать. – Я Дэвид. С вашего разрешения я хотел бы провести быстрый осмотр. Ничего агрессивного.

Это был доктор? Я предполагала кого-то постарше, со стетоскопом и черной медицинской сумкой. — Вы разговариваете по-английски?

– Да. Девять лет в Мичигане, с целью получения диплома, затем для прохождения ординатуры. Я двоюродный брат Фаусто.

Остается надеяться, что доктор поможет мне сбежать. Я отложила торт и смахнула крошки с пальцев. — Приятно познакомиться. Давайте покончим с этим.

Дэвид надел латексные перчатки и открыл рюкзак, чтобы достать инструменты. Он прослушал мое сердцебиение, измерил кровяное давление и задал мне вопросы о моем здоровье. — Если не считать тошноты, то все в порядке, — сказала я ему.

– Это пройдет через несколько недель. Вы принимаете дородовые витамины?

– Как ни странно, мои похитители не захватили их, когда запихивали меня в багажник.