Любимая мафиози

– Поскольку доходы от рекламы снизились, — добавил я, чтобы убедиться, что она поняла.

– Все сейчас смотрят потоковые каналы и получают новости через приложения.

– Верно, но если последние несколько лет и продемонстрировали нам что-то, то только то, что каждый, кто контролирует поток информации, имеет наибольшую власть. Поэтому люди поверят чему угодно.

Мы с Тони обменялись взглядами. Это была правда. — Так что, вместо этого продать добычу данных? — спросил я.

– Это было бы ошибкой, — сказал Тони. – Потенциал дохода невероятен.

Франческа отложила вилку и потянулась за газированной водой. — Вы должны разделить компании, но сохранить обе. Переименуйте компанию по сбору данных, но так, чтобы никто не ассоциировал ее со СМИ. Людям не нравится думать, что за ними шпионят их компьютеры. Несколько лет назад был большой скандал, когда один из сайтов социальных сетей занимался этим.

– Это было? — спросил Тони. – Я не помню.

– Ага. Все удаляли свои аккаунты. Тот сайт был в основном для пожилых людей. Как Фаусто.

Не задумываясь, я провел костяшками пальцев по мягкой коже ее предплечья. — Древний, значит.

Замерев, она уставилась на то место, где я прикасался к ней. Однако она не отстранилась, не сразу. Я воспользовался этим, нежно лаская ее, не беспокоясь о том, что Тони находится через стол. В конце концов, она сдвинулась и переместилась из зоны моей досягаемости.

Ее руки оказались на коленях, пальцы сцепились в узел.

– Значит, мы приняли решение, да? — спросил Тони.

– Да, и Франческа выберет название для новой компании.

Она моргнула мне. — Я?

– Это справедливо, ведь ты помогла принять решение.

Ее рот растянулся в широкой ухмылке, прежде чем она смогла сдержать себя. Ее вид удовольствия поразил меня, как удар в солнечное сплетение, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не наклониться и не поцеловать ее. Я хотел ощутить вкус ее радости, утонуть в ее счастье. Я тосковал по тому, чтобы раствориться в ней, в единственной женщине, которая смела враждовать и бороться со мной на каждом шагу.

Мгновение прошло, и она отступила, ее маска снова была на месте до конца застолья. Мы с Тони перешли к хедж-фонду, который он вел, а также к недвижимости. Легальная сторона империи Раваццани, разработка стратегий на основе цифр и данных доставляли мне удовольствие. Если бы меня не тянуло к крови и насилию, я мог бы быть счастлив в качестве инвестиционного банкира или генерального директора.

Тони прочистил горло и наклонился. — Рав, твоя бывшая подруга обратилась с просьбой по поводу дома.

Я отвлекся, наблюдая, как Франческа слизывает тирамису с ложки. — Подруга?

– Катарина, — неохотно сказал он, имея в виду мою предыдущую mantenuta (перев. с итал. любовница).

Франческа остановилась, ложка была на полпути ко рту. — А что с ней?

Сейчас это уже не скрыть. Я махнул рукой, показывая, что Тони должен все объяснить.

Моя кузен бросил на меня извиняющийся взгляд, а затем сказал: – Она решила продать дом в Портофино.

Я усмехнулся. — Мы уже оформили документы? Она еще даже не владеет им, а уже пытается быстро заработать евро.

– Вот почему ей нужна наша помощь. Я хотел сначала посоветоваться с тобой сначала.

– Разве есть причина не позволить ей продать его? — спросила Франческа, обратив свое внимание на меня.

Я пожал плечами, негодуя, что наш день был испорчен этим неприятным разговором. Я не хотел, чтобы Франческа помнила о женщинах из моего прошлого.

– Помимо ее ужасающего чувства жадности? Нет.

– Ты не можешь винить ее, Фаусто, — сказала она, ее голос был спокоен. – Вы оба пошли на это соглашение с широко открытыми глазами. Не осуждайте ее за то, что она использовала его в своих интересах теперь, когда она сама по себе.

Моя добросердечная dolcezza (перев. с итал. милая). Именно этой ее стороны мне не хватало больше всего, именно она заботилась о своих сестрах. Она настаивала на спасении ягнят. Женщина, которая отстаивала моего сына, несмотря на то, что это стоило ей всего.

Dio cane (прим. от. редакт. Традиционный способ поклясться богом, довольно распространенный на северо-северо-востоке Италии. перев. с итал. бог-собака, собачий бог), я поклонялся ей.

Приподняв ее руку ко рту, я поцеловал внутреннюю сторону ее запястья.

– Пусть Катарина продаст дом, — сказал я Тони, не сводя взгляда с Франчески.

У нее участилось дыхание, и она облизнула губы. Я не мог сказать, о чем она думает, но ее опущенные веки дали мне хорошую идею. Если бы здесь не было Тони, я бы поинтересовался, не намокли ли ее трусики. Пожалуй, я бы даже проверил сам.

Без всякого предупреждения она отпрянула от меня и оттолкнулась от стола. — Извините. Отойду в туалет.

Мы с Тони остались, а Франческа поспешила прочь. Я напугал ее, и это было очень хорошо. Взглянув на стоявшего в углу Бенито, я жестом руки показал, чтобы он следовал за ней. Поскольку ресторан принадлежал мне, я не беспокоился, что кто-то может причинить ей вред. Они бы не посмели.

Но я беспокоился, что она может попытаться сбежать.

Франческа

Я была слабой.

Я ощущала, как моя решимость рассыпается, словно однодневный хлеб. Эти его темные глаза, этот сексуальный голос. Как будто Фаусто подключился напрямую к моим гормонам и мог по своему желанию дергать за струны, наполняя мой организм такой похотью, что я не могла дышать.

Между моими ногами был беспорядок. Мое предательское тело явно забыло все, что Фаусто сделал плохого, и никакие напоминания не могли уберечь меня от него.

Я прошла в женский туалет и вошла в пустую кабинку. После того как я облегчилась, я вышла, чтобы вымыть руки и побрызгать водой на лицо. Мне нужно было взять себя в руки. Я не могла простить его или снова начать спать с ним. И одно, и другое было ужасной идеей.

Господи, а выражение его лица, когда он увидел нашего одиннадцатинедельного ребенка во время УЗИ. Казалось, что это он был эмоциональным, его глаза стали стеклянными, когда он уставился на экран компьютера. Я едва не схватила его за руку, желая хоть на мгновение разделить с ним радость и волнение, но почему-то решила не делать этого.

Ты была моей шлюхой - и очень хорошей.

От этих слов все еще было больно. Он был так жесток, так холоден. Зачем говорить о том, что подобное не повторится, когда я сделаю что-то, что ему не понравится? Я не могла рисковать, когда у меня был ребенок, о котором нужно было думать. Я не могла больше никогда оказаться во власти Фаусто Раваццани.