Любимая мафиози

– Как будто в меня стреляли. Ты выглядишь уставшей.

– Я в порядке. Просто работаю много часов.

– Ты ешь и спишь достаточно для беременной женщины?

Я пожевала нижнюю губу. — Думаю, да? То есть, я не знаю. Мой последний визит к врачу не состоялся по понятным причинам, и я слишком отвлекалась на все, чтобы перенести его.

Фаусто схватил контроллер на кровати и нажал кнопку вызова медсестру.

– Что ты делаешь? — спросила я. – Тебе что-то нужно? Я могу принести это для тебя.

Анжела сразу же вошла. — Да, синьор?

Фаусто не дал мне возможности говорить. — Пришлите лучшего акушера по вызову. Это срочно.

О, он был слишком многословен. Я бросила на Анжелу извиняющийся взгляд. — Нет, это не так. Только когда врач будет свободен. Спасибо, Анжела.

Что бы ни увидела медсестра в выражении лица Фаусто, она кивнула. — Я немедленно пришлю врача.

– Ты - заноза в заднице, — сказала я ему, когда мы остались одни. – Они все будут очень рады увидеть, когда ты покинешь это место через несколько недель.

– Дней, ты имеешь в виду.

– Что? Ты вернешься домой через несколько дней? Это безопасно? — Я смотрела на аппараты и думала о его травмах. Он чуть не умер десять дней назад, черт возьми. Он никак не мог быть готов покинуть это место.

– Не волнуйтесь. Марко переоборудует спальню в нашем крыле в больничную палату. Там мне будет безопаснее.

Я думала, что это правда. И это делало вопрос о моем исключении из больницы не актуальным. — Он наймет команду медсестер, я надеюсь.

– Конечно. Я не ожидал, что ты будешь играть в медсестру, dolcezza (перев. с итал. милая). Хотя мне бы очень хотелось увидеть тебя в этом наряде.

Грязный мужчина. Господи, как же я его любила. — Я куплю один, когда тебе станет лучше. — Потом я вспомнила, что нам нужно кое-что обсудить. Я тихо рассказала ему о том, как я искала информацию на Facebook и что узнала о Вике и агенте Ринальдо.

Когда я закончила, его глаза были мягкими и гордыми. — Ты очень умная. Хорошая работа.

– Спасибо. Мне было очень приятно, не буду врать.

– Тони говорит, что ты очень хорошо ладишь с бизнесом. Что у тебя легкий подход к сотрудникам и голова для работы.

Я усмехнулась и захлопала ресницами, прихорашиваясь. — Мне это нравится. Конечно, некоторые конференц-звонки скучны, но в основном я получаю от этого удовольствие.

Его рот скривился. — Хорошо, что ты взяла это на себя, чтобы Джулио мог сосредоточиться на других вещах.

Я облизала губы. — Да, насчет этого. Нам нужно поговорить.

– О?

– Да, это касается Джулио. — Лицо Фаусто стало пустым, как будто окно было закрыто, и я вздрогнула. – Слушай, я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но он несчастен. Мало того, он ужасно выглядит. Он не хочет этого делать, малыш.

– Он смирится с этим. Не волнуйся.

– Ты ошибаешься. Он сейчас видит проблеск своего будущего, и ему это не нравится. Он глубоко несчастен.

– Я не сразу принял это, но потом освоился и смирился. То же самое произойдет и с моим сыном.

Он не слышал меня. Он застрял в своем фантастическом мире мафии первородства. Я сжала руки вместе, словно молилась. — Фаусто, пожалуйста, послушай, что я тебе говорю. Джулио - это не ты. Он совершенно другой человек, и я беспокоюсь о том, что это с ним делает. Он в темном месте.

– Что это значит, темное место?

Он практически усмехался, поэтому я смягчила свой голос. — Его психическое здоровье. Я беспокоюсь.

– Молодежь и ваше психическое здоровье. Вашему поколению нужно стать жестче.

От количества оскорбительных слов в этих двух предложениях у меня заболело горло. — Послушай, бумер (прим. от редакт. бумер - это неофициальное существительное, обозначающее человека, родившегося во время бэби-бума, особенно рожденного в США между 1946 и 1965 годами), дело не в том, чтобы стать жестче. Речь идет о том, что твой сын настолько несчастен, что может сделать что-то радикальное.

Он стал очень, очень неподвижным, его голубой взгляд внимательно следил за моим лицом.

– Например?

– Я не знаю, но я обеспокоена. Ты просишь его подписаться на жизнь в безбрачии и одиночестве. Страданий и смерти. Разве ты не хочешь, чтобы он был счастлив?

– Деньги и власть делают мужчин счастливыми, dolcezza (перев. с итал. милая).

О, он был раздражающим. Я пристально посмотрела на него. — Правда, муж? Это то, что делает тебя счастливым? Когда мы были в разлуке, разве все эти деньги и власть согревали тебя по ночам?

Мышцы на его челюсти подпрыгнули. — Что бы ты хотела, чтобы я сделал? Отдать все это одному из парней Марко?

– Да, — сказала я категорично. – У Тони тоже есть сыновья. Кроме Джулио, есть и другие Раваццани, которые могут взять на себя управление.

– Это будет мой сын, — шипел он. – Лидер всегда проходил через мою семью.

Он начинал волноваться, звуковые сигналы на мониторах становились все громче, поэтому я похлопала его по плечу и дала последний совет. — Возможно, пришло время перемен. Потому что ты должен позволить Джулио выбирать.

– Я сам разберусь со своим сыном, — жестко сказал он.

Я знала, что он раздражен и чувствует себя бессильным, но я не позволю ему вымещать это на мне. — Если ты забыл, этот брак - партнерство, Фаусто. Нет твоей и моей жизни. Есть только наша жизнь. Понимаешь? И жизнь наших детей, которых мы будем воспитывать вместе.

– Perdonami (перев. с итал. прости меня). Ты права.

Небольшое извинение? Хм. Может быть, он все-таки учился.

Закрыв глаза, он устало вздохнул. — Вот почему Марко должен был запереть тебя.

Я наклонилась и поцеловала его руку. — Это никогда бы не сработало, bello (перев. с итал. красивый).

Он молчал и держал глаза закрытыми. Я видела, что у него не было сил спорить, и мне не хотелось давить на него, пока он еще не пришел в себя, но я действительно беспокоилась о Джулио. Эту проблему нельзя было игнорировать, и потребуется время, чтобы Фаусто обдумал идею предложить Джулио выбор.

Раздался стук в дверь, и появился охранник Фаусто. — Доктор для синьоры, — сказал он.