Любимая мафиози

Марко и Джулио отпустили меня, и я расправил свои манджеты дрожащими руками. — Мы отправляемся сегодня вечером.

– Рав, - начал Марко. – Мы не готовы. Мы ждем сицилийцев.

Я провел сделку с некоторыми из моих соратников по Cosa Nostra в обмен на их помощь в убийстве Энцо и возвращении Франчески. — Передайте им, что у них есть — я сверил часы — четыре часа, чтобы приехать сюда, иначе сделка расторгнута. И наше перемирие тоже.

– Черт, — пробормотал Джулио, потирая глаза пальцами.

Марко нахмурился. — Мы не должны начинать войну из-за этого. Это повредит бизнесу.

– Я развяжу тысячу войн, чтобы вернуть ее.

– Так подумай о Crimine (прим. от редакт. груое нарушение, за которое идет наказание ), — сказал он, напомнив мне о ежегодном собрании La Provencia (прим. от редакт. В его состав входят главные члены Ндрангеты, которые принимают решения по важным вопросам, относящимся к организации, и разрешают споры), главарей Ндрангеты, которое приближалось. Она проводилась в горах, и многие из наших важных решений и союзов были приняты там. – Они будут ждать, что ты ответишь за это.

– Я буду делать все, что захочу, кузен, и эти старики меня не остановят. Не тогда, когда я принесу наибольшую прибыль.

– Папа, она... — Джулио, похоже, с трудом подбирал слова. – Мы должны помочь ей сбежать от Д’агостино, но потом ты должен отпустить ее. — Я ничего такого не сделал бы. Мой сын, однако, мог верить во все, что что пожелает. Он скоро узнает, как я намереваюсь поступить с Франческой. – Конечно, — солгал я. – Сейчас вы двое можете идти.

Марко взглянул на Джулио. — Ступай, скажи им, чтобы готовились. — После того как мы остались одни, мой кузен бросил на меня жалобный взгляд, от которого у меня заскрипели зубы. – Рав, тебе лучше быть готовым к худшему. Она - обуза, а Энцо...

– Она не обуза, она мать моего ребенка. И Энцо сохранит ей жизнь, хотя бы для того, чтобы с ее помощью пытать меня. — Именно так я бы и поступил, в конце концов.

– Как думаешь, он знает, что она беременна?

От такого предположения мои яйца чуть не втянулись в тело. Я должен был верить, что Энцо не знает, в противном случае он бы использовал эту информацию в своих интересах. Безусловно, Франческа была достаточно умна, чтобы попытаться скрыть беременность как можно дольше. — Сомневаюсь, иначе он бы упомянул об этом.

– И все же, тебе нужно оставаться разумным и не позволять своему характеру брать верх над тобой. Это означает, что не нужно злиться, если она захочет уйти, когда мы ее вернем.

Это была моя женщина, и я никогда не позволю ей уйти. — Тебе не стоит беспокоиться.

– Моя работа - переживать, помнишь? А со всем происходящим, похоже, это более чем постоянная работа.

– Как только мы вернем Франческу, ты сможешь взять отпуск.

– И оставить тебя разбираться с Энцо в одиночку? Я так не считаю. Кроме того, нам нужно узнать, почему никто не следил за камерами в пляжном домике, когда ее похитили.

Вик находился на дежурстве в тот день, но он не был охранником, как таковым. Он больше походил на компьютерного хакера. Он проработал в моей команде почти семь лет, а последние три года работал в моем доме. — Ты не веришь в историю Вика об обновлении системы безопасности?

– Возможно, это совпадение, но я не люблю совпадения. А что с другими? Вик действует не в одиночку.

Я провел ладонями по глазам. — Мы займемся этим, когда вернемся - включая выяснение того, как Энцо узнал, где найти Франческу.

– Пляжный домик не был секретом. Ты же знаешь, как мужчины сплетничают.

Я мысленно прокрутил тысячу раз видео, на котором человек в маске выбрасывает бессознательное тело Сала. И все равно меня что-то беспокоило.

– Да, но человек в доме... Он как будто точно знал, куда идет.

– Может быть. — Марко тяжело выдохнул. – Мы заставим Энцо заговорить.

Да, обязательно. — Все на месте?

Марко скрестил руки на груди. — Не считая сицилийцев, да.

– Хорошо. Позвони им сейчас же. Объясни им важность спешки.

– Обязательно. Я надеюсь, вы знаете, что делаете.

Я прекрасно знал, что делаю. Мне нужно было спасти Франческу от этого ублюдка, даже если бы мне потребовалось сжечь весь мир, чтобы сделать это.

Франческа

Энцо задержался на ужин.

Я хотела спрятаться в своей комнате, но получила приказ выйти во внутренний дворик, чтобы поесть вместе с Энцо, Мариэллой и шестью его людьми. На открытом воздухе было мягкое освещение и красивые благоухающие цветы. Мягкие волны разбивались о берег с ритмичным успокаивающим звуком. В любых других обстоятельствах этот пейзаж был бы романтичным, но я не могла им наслаждаться. Я сосредоточенно ковырялась в своих спагетти alle vongole (перев. с итал. с молюсками), понимая, что все исподтишка наблюдают за мной. Неужели еда отравлена? Может, они все ждали, что я съем ее, а затем упаду в обморок за столом?

Мариэлла старалась поддержать разговор, но люди Энцо были не были заинтересованы в разговоре, молчали, и Энцо ограничился одним-двумя словами. Наконец, он посмотрел на меня. — Тебе не нравится паста, Фрэнки?

– Я только жду, когда начнет действовать яд.

– С какой стати нам тебя травить? В живом виде ты гораздо ценнее, чем в мертвом. — Он указал на мое блюдо. – Откуси.

– У меня аллергия на моллюсков. — Это была ложь. Я любила моллюсков.

– В доме есть шприц с адреналином. Давай. В нашей стране считается невежливым не есть.

Я понимала, что это правда. Зия не позволяла мне оставлять еду, даже до того, как я забеременела. Я сглотнула и опустила взгляд. Внутри был яд? Вероятно, нет. Хотя, если бы Энцо хотел меня убить, я бы уже была мертва. Я накрутила пасту на вилку, добавила моллюска и поднесла ко рту.

Проклятье, это было вкусно. С чесноком и насыщенным вкусом, с отличными приправами и нотками океана. Я ненавидела эту страну, но ее блюда каждый раз побеждали меня.

– Если вдруг тебе станет плохо, — сказал Энцо, высокомерно подняв бровь, — пожалуйста, сообщи мне.

Мудак. Я не стала обращать на него внимания и продолжила есть, неожиданно проголодавшись. Я полагаю связание и засовывание пистолета мне в рот вызвало у меня аппетит.

– Это блюдо по рецепту моей Нонны, — сказала Мариэлла. – Я все время готовлю его для Энцо.

– То есть, когда он здесь, а не дома. — Понятия не имею, почему я это сказала, однако эти люди не были моими друзьями. И мы не были на званом ужине, где я была обязана быть вежливой. Да пошли они все.

Энцо с усмешкой положил руку на бедро Мариэллы. — Не секрет, что я женат. И моя жена знает о Мариэлле. Ее это устраивает.