Любимая помощница инквизитора
Шрифт:
Не знаю, на что Заркас рассчитывал. Вряд ли думал, что я покину инквизитора и переметнусь к нему. Хотя кто знает, что у таких людей в голове…
Приближение Реннголда я почувствовала спиной, еще не видя его. Его темная аура заставляла волоски на коже вставать дыбом. Он как-то умел быть мягким и приветливым, а когда нужно — суровым и пугающим.
— Лорд Заркас, — отчеканил он, — благодарю, что составили компанию моей спутнице.
— Очаровательнейшей спутнице, Ваше Милосердие, — ответил тот, льстиво улыбнувшись. — Вам завидуют все мужчины в этом зале.
Ладонь инквизитора по-хозяйски
— Не сомневаюсь, лорд Заркас, — говорил инквизитор, и от его голоса, кажется, заледенела часть зала. — Но сейчас девушке хотелось бы отдохнуть с дороги.
— Разумеется, — лорд махнул, и к нам подскочил лакей.
Реннголд указал ему, где наши вещи, и, повернувшись ко мне, сказал уже только для меня:
— Ты можешь пока располагаться. Сегодня ничего важного всё равно не будет.
День и правда клонился к вечеру.
— А вы тоже идете? — уточнила я и мысленно себя отругала. Я же не собиралась его отвлекать!
— Меня, боюсь, не отпустят, — Реннголд виновато улыбнулся.
Ответить я не успела, потому что к инквизитору снова кто-то подошел.
В итоге я решила, что попрошу одного из помощников отнести закуски ко мне в комнату, чтобы спокойно поесть, а сама действительно отдохну.
Пока слуга, худосочный парнишка примерно моих лет, провожал в выделенные мне покои, я рассматривала дворец. Здесь многое изменилось. А многое казалось прежним, но другим. Возможно, я запомнила это как-то по-другому. Галереи и коридоры почему-то казались меньше. А вот картины на стенах и статуи в альковах я узнавала сразу!
Мы подошли к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Сначала ступеньки бежали вверх, а потом расходились вправо и влево. На стене над ними висела здоровенная картина, завешенная бархатной шторкой.
Я хорошо помнила, что на ней. И потому остановилась.
— Миледи? — удивился мой сопровождающий.
— Вы знаете, что тут изображено? — спросила я.
Парень пожал плечами.
— Это старый портрет. Его хотели унести на склад вместе с остальными, но лорд Грегори собрался забрать его к себе. Да вот пока так и висит.
Я подошла ближе и, подцепив край шторки, приподняла. Король и королева. У его ног лежала гончая собака с длинной коричневой мордой. А она держала на коленях девочку с сочными розовыми волосами.
— Миледи, — снова окликнул меня слуга и сказал почти шепотом: — Нам не стоит здесь задерживаться.
Я кивнула и, выпустив бархатную ткань, дала шторке снова скрыть портрет королевской семьи. Раньше это был их дворец. И во всех этих роскошных помещениях было то, чего я не находила сейчас. В них были уют, домашнее тепло, а не казенная холодность.
— Вы помните короля Бернарда? — вполголоса спросила я.
— Простите, миледи, нам нельзя это обсуждать, — слуга виновато склонил голову.
Да, он прав. Здесь у каждой стены по десятку ушей, а я провоцирую его на опасные разговоры. Нельзя так, Леа!
Выделенная мне комната оказалась на третьем этаже. Просторная, с двуспальной кроватью под балдахином и высоким окном. Из него были видны сад, устроенный ярусами, и бесчисленные водные каналы. Адамант, дракон Реннголда,
как раз сидел возле одного и, лениво зачерпывая воду лапой, ловил карпов. А Юрти внезапно крутился возле него.Поблагодарив слугу, я дождалась, пока он выйдет, и распахнула окно. Крылатый волчонок встрепенулся и, поднявшись в воздух, впорхнул ко мне в комнату.
— Смотрю, вы подружились с Адамантом, — заметила я.
Юрти улегся на мягкой кровати.
— Он к тебе неровно дышит, — заявил иярд.
— Дракон? — не поняла я.
— И дракон тоже. Но я про его хозяина.
Я закатила глаза.
— Кто бы знал, что мой фамильяр будет таким сводником!
— Это потому, что ты созидатель, — пояснил Юрти. — Любовь делает твою магию сильнее.
Я уперла руки в боки.
— И откуда ты это знаешь?
— Чувствую, — он приосанился.
Я вздохнула и уселась на кровать рядом с иярдом.
— Я не могу его любить, понимаешь? — я погладила волчонка по холке.
— Что, если он не виноват в гибели твоих родителей? — спросил Юрти, озвучивая то, о чем я спрашивала себя сама. — Ты ведь так до конца и не знаешь, что с ними случилось. Не всех магов созидания убили.
К горлу подступил ком, и я мотнула головой.
— О казни моего отца трубили на каждом углу. А мама… Мама бы его не оставила. Я знаю, потому что она не убежала со мной.
— И всё же, — осторожно возразил Юрти.
— Инквизитор был там, более того, он до сих пор считает, что все правильно и справедливо…
— Но ведь это произошло восемь лет назад, — иярд никак не хотел сдаваться. — Как думаешь, сколько ему было лет? Чуть больше двадцати?
Об этом я, признаться, не думала. До встречи с Реннголдом я представляла себе инквизитора как человека намного старше. Может, ровесника императора. А ведь ему сейчас лишь около тридцати. Мысль, что во время мятежа инквизитор был не сильно старше меня теперешней, освещали события по-новому. Может, иярд прав? Может, Реннголд всего лишь исполнял приказ императора? Тогда почему считается, что шартонский переворот — заслуга Великого Инквизитора? Останови прохожего на улице и спроси, кто все организовал, они ответят однозначно. Это все знали.
— Дело не только в моей семье, — сказала я, глядя в голубые глаза волчонка. — Мой дар вне закона, и при близком общении я не смогу его прятать. К тому же сейчас я девчонка из бедного квартала и уж точно не пара Великому Инквизитору и родственнику императора. Нет, Юрти, я на него работаю, как Агата и остальные слуги в его особняке. Мы просто не можем быть вместе. С какой стороны ни посмотри.
Волчонок заскулил, а я снова его погладила.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал он.
— Знаю. Но некоторые вещи в мире просто невозможны. Не можем же мы дотронуться до луны, верно? Вот и мы с Лау никогда не будем вместе.
Я впервые назвала его по имени, и на душе заскребли кошки. Благо от грустных мыслей отвлек слуга, который принес еды. Он заметил Юрти у меня на одеяле, но ничего не сказал.
И я решила, что надо жить здесь и сейчас. А там будь что будет.
Глава 15. Шартон
Лау