Любимая помощница инквизитора

Никаких важных разговоров, к которым мне стоило бы прислушиваться, не велось. Во всяком случае, так казалось. Мужчины общались на языке империи, а на ферийский переходили, лишь когда надо было что-то сказать девушкам.

Вечер плавно перевалил за полночь, и тут Бушеми, самый молчаливый из всех, заявил, что хочет что-то показать их дорогому гостю. Он вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо листок и разложил его на столе. Это оказалась карта Ферии, довольно общая, где были обозначены лишь крупные города, дороги и реки.

— Мы хотим построить новую дорогу, — сообщил лорд. — Напрямую в Сельгард. Вот здесь и здесь возведем мосты, а вот здесь надо будет прорубить тоннель.

— По нашим подсчетам, — добавил Вилленти, — скорость прохода караванов увеличится в полтора раза. Представьте, насколько возрастет торговля.

— И прибыль с налогов, — заключил Аркшоу.

Реннголд посмотрел на карту, но в руки брать не стал.

— Амбициозный план, — заметил он.

Бушеми продолжил:

— И поэтому нам нужна помощь империи. Капитальные вложения, которые, безусловно, принесут прибыль.

— Подумайте, сколько это одних пошлин! — принялся уговаривать Аркшоу.

Вилленти начал сыпать цифрами, и инквизитор, казалось, его внимательно слушал. Меня же цифры утомляли, и я постаралась прислушаться к беседе Диамана и Дорвана, обсуждавших очередную охотничью историю. Пока Дорван не заметил:

— Ou grin uma ot hol.

Это была первая часть известной поговорки о том, что лошадь можно подвести к колодцу, но нельзя заставить ее напиться.

— Fi uma morat ou agthor, — ответил Диаман. Если лошадь мертва, слезь с нее.

О чем они говорили? Что инквизитора нельзя заставить согласиться на их проект, и если он откажется, то не стоит больше делать на него ставку? Или его надо устранить?

— Звучит невероятно, — проговорил Реннголд, когда Вилленти закончил.

— Предлагаю тост за успех проекта, — выступил Грегори и снова так на меня глянул, что я поняла: надо действовать сейчас.

Вилленти отвлек инквизитора, показывая на карте, как можно было бы сделать путь еще короче. Я вытащила из декольте склянку и подсыпала в бокал Реннголду порошок. Сама не знаю, как умудрилась ничего не выронить. Пальцы так и тряслись. Что, если инквизитор меня не понял, и это все-таки яд?

Когда Реннголд поднял голову, я держала в руках бокал и протягивала ему.

— За выгоду для наших стран, — сказал Заркас.

— И здоровье императора, — добавил Аркшоу.

После такого не выпить было нельзя. Инквизитор взял из моих похолодевших рук бокал, лишь слегка скользнув по коже теплыми пальцами. Словно успокаивал.

Мужчины стукнулись бокалами. Реннголд еще мгновение повертел свой в руках и, чуть приподняв, выпил.

Глядя, как инквизитор пьет, лорд Грегори улыбнулся и переглянулся с Вилленти. Тот снова принялся расхваливать проект, но на этот раз с б о льшим усердием.

— О какой сумме идет речь? — поинтересовался Реннголд.

Выглядел он так, словно ничего не изменилось. Но ведь я сама видела, как он пьет! Может, это был яд замедленного действия?

Вопрос инквизитора вызвал среди лордов явное замешательство. Они принялись переглядываться, и я поняла, что они ждали более быстрого эффекта от порошка. Возможно, собирались не отравить Реннголда, а одурманить, чтобы он на всё согласился.

Вилленти вытащил еще одну бумагу. Эта была гербовая с записанным на ней текстом и местом под роспись. Аркшоу откуда-то выудил чернильницу.

— Империя поддержит наш проект? — спросил он в нетерпении.

Реннголд потер подбородок.

— Сумма немалая. Тут нужно все как следует рассмотреть, прежде чем показывать императору. Да и торговыми путями у нас занимается министерство, а не инквизиция.

— Но ближайший советник императора — это вы, — заметил Бушеми. Похоже, он собирался польстить, но вышло у него ворчливо.

— Вы его правая рука, — добавил Аркшоу куда более елейным тоном.

— И поэтому я не готов ставить подпись, пока все не изучу, — Реннголд откинулся на спинку дивана и, обняв меня за плечи, снова придвинул к себе.

— Ой, да что мы всё о делах! — воскликнул Заркас и хлопнул свою девицу по заду. — Давайте лучше выпьем.

О проекте как будто забыли. Снова пошли шутки да веселые истории. Я сделала вид, что утомилась, и устроилась на плече у инквизитора. Сама же слушала в оба уха.

Диаман и Дорван принялись рассуждать о скачках. Дескать, когда одна лошадь проигрывает, надо ставить на другую. Один из лордов что-то шепнул своей девушке, и та выскользнула из зала.

У меня закралось нехорошее предчувствие. Я обхватила ладонь инквизитора и крепко сжала.

Реннголд пожал в ответ и через минуту поднялся. Сослался, что ему надо отлучиться, оставив меня наедине с волками.

— Я предупреждал, что будет, если вы нас обманете, — Грегори заскрежетал зубами.

— Я сделала всё, что вы просили, — я протянула ему склянку с остатками порошка.

Лорд высыпал немного на свой палец и попробовал. После чего удивленно посмотрел на остальных.

— Но как? — Вилленти вскинул брови.

— Пора переходить ко второму варианту, — высказался Дорван по-ферийски.

Ага, менять лошадь.

Реннголд вернулся и первым делом посмотрел мне в глаза. Надеюсь, он прочитал в них мой страх.

— Милорды, — инквизитор пересек зал и подал мне руку. — Моя леди устала. И думаю, пора завершить этот день.

— Ваша леди поистине прекрасна, — заметил Грегори. — Не знай, что она из империи, решил бы, что ферийка.

Я едва удержалась, чтобы не выдать себя излишним напряжением. Моя рука была по-прежнему у Реннголда.

— Вы правы, мой лорд, — ответила я с улыбкой. — Я родилась в Шартоне, но покинула город еще в детстве.

— И что вы думаете о городе сейчас, он сильно изменился? — продолжал Грегори.

— Город изменился, — я кивнула. — А вот люди всё те же.

Лорд ответить не успел, потому что дверь в зал отворилась, и внутрь вошел круглый мужичок с блестящей лысиной.

— Господа, — он распростер руки. — Прошу прощения, что не наведался к вам раньше. Такие почетные гости у нас редкость!

Должно быть, это Киран Свифт, владелец заведения.

— Мы планировали отправляться ко сну, — инквизитор провел ладонью у меня по спине, и я почувствовала, как снова вспыхнула. Слишком двусмысленно это прозвучало.