Любимая помощница инквизитора

В эти дни я много думал о Лее. Вспоминал каждый миг, что мы провели вместе. Ее маленькие жесты, как она поправляла волосы, как прикусывала губу во время письма, как любила складывать листочки, чтобы лежали ровно.

Сейчас казалось глупым, что я так и не пригласил ее на настоящее свидание. Держался за какие-то условности. Не хотел нарушать служебную этику. Боялся потерять толковую помощницу. Какая это всё ерунда! Рискни я, и, быть может, сейчас было бы легче умирать…

Нет, не было бы. Пока Леа в опасности, я не мог сдаться. Несмотря на дикую боль и полубессознательное состояние, я должен был найти выход.

Мне казалось, что я был глубоко под толщей воды. Видел свет на поверхности, но не мог до него доплыть. Барахтался, греб всеми конечностями, но никак не достигал его. И между тем дыхания в легких оставалось всё меньше. Но я держался. Продолжал грести. Продолжал терпеть.

Не знаю, сколько прошло часов или дней, но тем утром меня отволокли обратно в камеру и бросили на солому. После чего бесконечно долгое и прекрасное время никто меня не тревожил. Я забылся, думая о Лее, и проснулся, думая о ней.

— Лау, — услышал я знакомый голос.

Все тело ныло, и я с трудом приподнялся. Из полумрака коридора к решетке шагнул Эрик и присел на корточки.

— Приятель, как ты? — спросил он.

Я подполз ближе и, осторожно, медленно передвигая ноги, сел.

— Жив пока, — ухмыльнулся.

— Про тебя ходили какие-то дикие сплетни, — Эрик придвинулся ближе. — Что Адамант напал на драконов Его Величества. Что ты сначала надебоширил в Шартоне, а потом и императору угрожал. Но я отказывался в это верить.

Мой мозг превратился в густой кисель. Но даже в таком состоянии я кое-что понимал.

— Что ты тут делаешь? — спросил, нахмурившись.

— Я подкупил тюремщика.

— Здесь? — я не скрыл удивления.

Эрик проник не в обычную тюрьму, а в казематы дворца.

— Не буду лгать, — продолжал приятель, игнорируя вопрос, — положение твое скверно. Мне сказали, что тебя не отпустят, пока не сознаешься в измене. Мне очень жаль, Лау. Я ни на минуту этому не верю, но и сделать ничего не могу.

Эрик вздохнул и посмотрел с такой жалостью, что сжимались кулаки. Но, видимо, рожа у меня была до того измордованная, что иных эмоций не вызывала. Правильно, чего уж.

— Ничего, я легко не дамся, — я улыбнулся разбитыми губами.

— Я не сомневался, но Лау… что насчет Леи? Она была с тобой в Шартоне, ее тоже будут искать.

— Будут, — я кивнул, — но не найдут.

Эрик склонился еще ближе. Так, что его лицо касалось прутьев.

— Лау, я могу ей помочь. Спрятать, снабдить всем необходимым.

— Безопаснее, если никто не узнает, где она, — возразил я.

— Но кто-то должен рассказать ей, что с тобой случилось, — не сдавался Эрик. — Хоть весточку передать.

В этом был определенный смысл. Я бы передал Лее, чтобы она бежала. Не ждала, пока я вернусь. Но раскрывать ее убежище даже Эрику…

Меня захлестнула волна сомнений. Леа приглянулась моему приятелю с первой встречи. И когда мою фигуру сметут с игровой доски, он сделает свой ход. Обязательно сделает. Но любить ее он не будет. Да и… как он всё же сюда попал?

Моя голова была словно набита опилками, и думать даже о простых вещах было невероятно сложно. Я сжал кулаки, заставляя себя сосредоточиться.

В глубине коридора послышались шаги, и Эрик прошептал:

— Лау, у меня мало времени. Где она?

— Нет, — я мотнул головой. — Слишком опасно.

— Надеюсь, она не в Сельгарде, — приятель внимательно изучал меня взглядом. — Это хорошо. Но где тогда… Охотничий домик?

Я дернул плечом.

— Там, куда мы летали рыбачить на летние каникулы? — продолжил Эрик, и его глаза загорелись.

— Нет, — ответил я как можно спокойнее.

Но приятель, паскуда, уже всё понял.

— Ну, конечно, там! — он поднялся на ноги и теперь смотрел сверху вниз. — Ты знаешь, Лау, у меня была старшая сестра.

Я удивленно вскинул брови. При чем тут это?

— Ее звали Жаклин Бьерн. Знакомое имя?

Я где-то его слышал, но не помнил где.

— И что? — не понял я.

— Как-то вечером она пригласила на чай подруг. Они сплетничали, потом заговорили на темы посерьезнее, а на следующий день одна из них написала донос инквизиции. И уехала моя сестра вместе с мужем валить лес на север. До сих пор не вернулась.

Теперь я вспомнил. О Жаклин говорила Леа. Она нашла ее дело в архиве и еще сильно возмущалась.

— Я не знал, что она твоя сестра. Почему ты не сказал? — спросил я.

Эрик фыркнул:

— Чтобы ты и меня отправил вместе с ней? Я хорошо тебя знаю, Лау. Ты не меняешь своих решений. Даже если сейчас будешь утверждать обратное.

— Я бы, по крайней мере, еще раз открыл ее дело.

Верхняя губа приятеля дернулась, словно он скалился.

— Теперь ты узнаешь, что значит, когда кто-то тебе близкий схвачен.

Держась за прутья, я заставил себя подняться на ноги.

— Но это же Леа. Разве она тебе не нравилась? — мои браслеты гулко стукнулись о прутья.

Эрик хохотнул.

— Она слишком влюблена в тебя. Впрочем, я рассчитывал ее использовать иначе, да времени не хватило.

Я сощурился, взглядываясь в такие теперь незнакомые черты друга. Резкие, жесткие. Неужели он всегда был таким?

— Ты надеялся использовать ее как осведомителя, — высказал я догадку. — Что не рассказал бы я, проболталась бы она. Верно?

Эрик скрестил на груди руки. Я улыбнулся разбитой губой.

— А ты сказал Его Величеству, что всё это время работал на подполье? Поэтому они частенько были впереди нас. И поэтому ты не рассказал о своей сестре. Боялся, что я перестану тебе доверять. Ты использовал нашу дружбу.

— Потому что у тебя не может быть друзей, — Эрик вздернул подбородок. — Никто в здравом уме не станет сближаться с магом разрушения. Где ты, Лау, там кровь и смерть. Рано или поздно они бы тебя догнали.

Мне вспомнилось, как когда-то в приюте я чуть не убил мальчишку с соседней койки. Он меня задирал, и я был зол и не умел себя контролировать. Черные вихри уже собирались в комнате. И если бы к нам не вошла воспитательница, всё могло закончиться плачевно.