Любимец принцесс: Измененная версия

– Вроде… зашить рану, и вколоть адреналин, чтобы сердце не остановилось, - отозвался его напарник, роясь в походной аптечке.
– О, у меня все есть!

Я вытаращил глаза.

– Вы чего, ребята, врачи, что ли?

– Я учился на медицинском, но ушел, потому что не платили стипендию.

– А я почти получил диплом, но не смог заплатить за экзамен, и меня тоже того!

– Понятно…

Под полом вдруг что-то заскрежетало. У меня душа ушла в пятки, узнав этот звук. Они отцепляют состав, вот сволочи! Кивнув на прощание, я рванулся с места.

– Как думаешь, он вернется?
– тоскливо спросил первый бандит, перенося Жозефину в купе на полку.

– Нас всегда бросают, - пожал плечами второй, готовя шприц и бинты.
– Но мы, хотя бы, при деле.

******************

Огонь пылал в вагоне, почти ничего не было видно из-за густого дыма. Я пригнулся.

– Палестинец! Берегись!

От стены снова отделилась замаскированная фигура… Нет уж, второй раз не прокатит. Бобо уже поднимал ствол винтовки, когда я, подпрыгнув, впечатал ему колено в лицо, а секундой позже полоснул по шее отобранным у Акио ножом.

– Сдохни уже, наконец!
– проревел Халдман, спуская курок пистолета.

Пуля царапнула щеку - твою мать, опять шрам останется! Я прижался спиной к стене, и затих.

– Ты куда делся?
– кашляя, блондин прошел мимо меня, слепо шаря рукой в облаке густого дыма.
– Выходи, и сражайся, как настоящий мужчина!

– Хочешь быть настоящим мужчиной?
– что знакомое легло мне в руку, и на несколько секунд горячее дыхание коснулось шеи.
– А ты, кстати, в курсе, что куриные кубики на самом деле параллелепипедики?

– Заткнись!
– враг обернулся.

Новый выстрел - я взмахнул катаной, отбивая пулю. Халдман приблизился еще на шаг. Снова выстрел… пора. Вложив в удар все силы, что были, я махнул ногой, залепив ему точно носком ботинка между ног. Издав булькающий звук, блондин выронил пистолет, и повалился в угол.

– Я знала… - Сильвия обнимала меня так, что умереть от удушья в ее руках было более вероятнее, чем от дыма.
– Я люблю тебя, Тэппей, Палестинец, кем бы ты ни был!

– Если ты сейчас же меня не отпустишь, о твоей любви напишут на нашем общем могильном камне!
– вывернувшись, я подхватил Шарлотту, которая уже едва держалась на ногах.
– Отсюда надо делать ноги, и быстро!

Кашляя и задыхаясь, я кое-как сумел отодвинуть тяжелую вагонную дверь, и высунул голову наружу, с наслаждением вдыхая чистый японский воздух. Обстановка, прямо скажем, не самая лучшая - основная часть состава потерялась, локомотив окутан густым дымом, но все равно несется, не сбавляя скорости. Однако во тьме и гнилушка светит, как гласит старинная русская поговорка, было и в этой картине радостное пятно - черная красавица “Субару”, несшаяся чуть позади. Блин, оказывается, все это время рядом с поездом шла машина! Даже не знаю, каким словом это выразить…. Увидев меня, Сэйка прибавила газу - машина поравнялась с вагоном.

– Теппей… - Шарлотту уже откровенно шатало.
– Мы что, теперь все умрем?

– Никто не умрет, - я с большой неохотой сунул голову обратно в вагон.
– Значит так, девочки, надо уходить. Сейчас по одному будем прыгать в машину. Сильвия, ты первая, потом поможешь Шарлотте. Давай, не тормози.

За что люблю женщин с характером - так это за то, что они умеют правильно оценивать ситуацию. Коротко кивнув, блондинка встала на краю вагона, согнула ноги в коленях. Миг - и она полетела.

Точнее, это моему угорающему от дыма сознанию так почудилось. А если по правде, то принцесса просто сильно оттолкнулась от пола, и в невероятном прыжке преодолев пространство до автомобиля, ухватилась-таки за край открытого люка в крыше. Полы платья раздувались по ветру, как крылья, меч, видимо, сильно мешал, но Сильвия уверенно подтянулась, и мягко скользнула внутрь. Да уж, это вам не шубу в трусы заправлять….

– Теперь ты, - я подтолкнул Шарлотту в спину.

– Нет… - принцесса испуганно распахнула глаза.
– Я не смогу…

– Сможешь, - я на секунду развернул ее лицом к себе.
– Ты мне всегда доверяла, помнишь?

– Да, но…

– Все получится. Не прыгнешь - твой дворецкий нам обоим в могиле головы оторвет. Давай, не волнуйся.

Девушка часто закивала. В мою душу уже начали закрадываться смутные сомнения, но что уж тут поделаешь.

– Выкинь из головы страх. Наметь взглядом траекторию прыжка и то, за что будешь хвататься. Согни ноги в коленях. На счет “пять” - сильно оттолкнись ногами, и брось тело вперед, - повторил я все то, что слышал в свой первый раз.
– Раз…

Поезд вдруг дернулся, и начал снижать ход. Лежащий в углу Халдман пошевелился.

– Три… Пять!

Обхватив принцессу поперек талии, я буквально выкинул ее поезда. Сильвия, уже без меча, до пояса скользнула в окно, и едва успела поймать подругу за руки. Ноги Шарлотты по инерции скользили в воздухе параллельно кузову машины, глаза были закрыты - она все-таки потеряла сознание. К сожалению, увидеть, чем все закончилось, я не успел. На спину обрушилась тяжесть, сильные руки обвили горло, а к виску прижался холодный ствол пистолета. Рассмеявшись прямо в ухо, Халдман потянул меня назад в горящую преисподнюю.

– Какой же ты неугомонный подросток, Арима!
– швырнув меня на пол, блондин без сил привалился спиной к стене. Странно, его штаны набухли и покраснели от крови, но в голубых, умирающих глазах все еще пылала ненависть и безрассудство.
– Я хотел лишь одного, чтобы вы с Иссином поняли - богачей не будут терпеть в свободном обществе…

– Какая же ты занудная скотина… - я перевернулся на живот, и медленно пополз к двери. Сил подняться уже не оставалось, лишь страшная сила воли не давала моему угорающему сознанию соскользнуть в небытие.
– Богачи тут ни при чем…

– Ты не знаешь и половины того, что видел я, - Халдман вяло поднял пистолет.
– Мы смотрели на вас из трущоб, а вам не было дела до нас… И теперь, когда я умру, никто не сможет остановить капитализм. Будь ты проклят, Арима Тэппей…

– Меня зовут Палестинец… - перед глазами уже не плыло, зато светились разноцветные круги. Смерть сжимала горло холодными пальцами.
– Если хочешь - подыхай… а я еще поживу….

– Ты же… не хотел…. этого… всего… Ты хотел… обычной… жизни…

– А я передумал… - до двери осталось чуть-чуть, каких-то десять сантиметров. Признаться, я уже сам не понимал, что бормочу себе под нос на русском языке.
– Моя жизнь… моя судьба… мое будущее рядом с ними… Пошли со мной… и у тебя тоже… получится…