Любимица Лакшми

– Любимый, это самый лучший подарок, который ты мог сделать мне на свадьбу, - нежно сказала она, и на ее лице появилось выражение такой безграничной благодарности, что молодой каскадер почувствовал себя заранее вознагражденным за все свои старания ей угодить. Ему удалось найти толкового специалиста в соседнем штате Уттар-Прадеш, и тот был готов взяться за работу немедленно за солидное вознаграждение. Но Сандип, зная, как приятно будет Амрите, если он сделает добро ее землякам, был готов оплатить услуги инженера Тушара Мурти и его рабочих за собственный счет и не считаться при этом с расходами.

За всеми хлопотами Сандип думать забыл о Шьямалле, и был неприятно поражен, когда кортеж автомобилей тетушки и ее слуг появился на большой дороге, ведущей к поместью, приближаясь к дому в последовательном порядке. Не менее неприятно была поражена Шьямалла, обнаружив, что Сандип занял ее покои после своего переезда из домика садовника в особняк. Она начала подозревать в последнее время, что он водит ее за нос, когда перестал отвечать на ее звонки, но действительность превзошла все ее ожидания.

– Ах ты, мошенник! – возмутилась Шьямалла, втайне досадуя на саму себя за то, что в глубине души она оставалась неравнодушной к этому красивому молодчику. – Мало того, что ты мне не звонил в последнее время и трубку не брал, не отвечая на мои вызовы, так ты еще влез в господские покои и не взорвал поместье с Амритой, как обещал! Уж я обо всем доложу господину Равана, и он найдет на тебя управу!!!

Шьямалле было трудно говорить с ее одышкой; за время отсутствия она потолстела еще больше, поскольку была вынуждена соблюдать лежачий режим в главной больнице Шимлы. Рентгеновский снимок показал, что у нее неправильно срослась нога, и травмированную конечность хирургам пришлось ломать и складывать заново. Эти злоключения, равно как и опостылевшие костыли, еще больше испортили характер тетушки Амриты; она вспыхивала и ругала окружающих по любому, даже незначительному поводу.

Однако Сандип и раньше не был склонен терпеть ее дурной характер, теперь же, став мужем хозяйки поместья Бали, он вовсе не собирался сносить ее выходки.

– Потише, уважаемая, - осадил он ее. – Ты находишься у меня в гостях и вообще утратила право на что-то мне указывать!

– Как, это я у тебя в гостях?! – открыла от удивления рот Шьямалла. – Уж не накурился ли ты наркоты, парень?

Сандип не спеша прошел в центр гостиной и по-хозяйски уселся в самое удобное кресло. Такие люди, как Шьямалла понимали только язык принуждения и силы, на языке силы он и собирался с ней разговаривать.

– Я женился на вашей племяннице, госпожа Мехри, что тут непонятного? – хладнокровно сказал молодой каскадер. – Так что я теперь в этом поместье хозяин и имею полное право принимать или не принимать гостей. Так что поворачивайте обратно и езжайте, куда вам угодно. Здесь я вас не намерен терпеть.

– Женился на Амрите!!! – глаза Шьямаллы еще больше округлились от изумления. – Я знала, что девчонка глупа, но никогда не думала, что она опустится до простого садовника! Мой муж, как законный опекун племянницы обжалует заключение брака в суде! Ты еще пожалеешь, негодяй, о своей наглости. Ты еще не знаешь, с кем ты связался! Забудь об Амрите и беги отсюда, покуда цел и невредим. Господин Равана тебя в порошок сотрет, идиот!

– Это мы еще посмотрит, кто кого сотрет в порошок, - ничуть не испугавшись угроз, сказал ей Сандип и включил свой мобильный телефон. Дав Шьямалле несколько минут послушать записи их бесед, где речь шла о планах убийства Амриты, он спросил: - Ну как, будете еще вспоминать о своих правах?! Или мне нужно спрашивать в полицейском участке кто из нас имеет право распоряжаться поместьем?

Шьямалла вместо ответа несколько раз беззвучно открывала и закрывала рот, затем она сдавленно прохрипела, словно Сандип ее душил: - Не нужно никакого разбирательства, я уеду.

– Хорошо, - с удовлетворением в голосе произнес Сандип. – Но перед отъездом положи все драгоценности Амриты на место! Они не тебе принадлежат, жирная каракатица, а моей жене!

– Амрита мне подарила украшения, - попробовала было бороться за право собственности на ювелирные изделия Шьямалла. – Сейчас я ей пожалуюсь на тебя, проходимец!

Она достала из кармана платья свой мобильник и начала искать в нем номер Амриты. Сандип, не желая, чтобы его разборки со Шьямаллой расстроили любимую, быстро выхватил из ее рук мобильный телефон, изо всех сил брякнул им об пол и раздавил его ногой.

– Похоже, что это мне все-таки придется звонить - в полицию, - зловеще протянул он.

– Ой, не надо полиции. Я все верну, - торопливо произнесла жена дядюшки Раджана, поняв, что с таким противником как Сандип, ей в одиночку не справиться, и поспешно начала вытягивать из своих чемоданов футляры с колье, кольцами и браслетами. Молодой человек напоследок лично проверил багаж родственницы, и только удостоверившись, что чемоданы ничего больше не содержат кроме женской одежды огромных размеров, отпустил толстуху восвояси.

Сандип одержал победу в первом открытом столкновении с противником, но он хорошо понял, что получил лишь временную передышку. Тетушка Амриты была самым слабым звеном смертоносной цепи, опутавшей его жену и, как в сказке эта порванная им в одном месте цепь снова грозила стать целой и еще сильнее, чем раньше пленить Амриту своими удушающими объятиями ядовитой змеи. Судя по словам супруги дядюшки Раджана, она с мужем, и тем более зловещий господин Равана не намерены были легко упускать добычу из своих рук, и противоборство с ними грозило затянуться на длительный срок. Между тем на Сандипе лежали обязательства перед киностудией Нариндера Чоудари. Сроки поджимали, и господин Чоудари уже два раза намекал Сандипу по телефону, что его отпуск затянулся, и пора бы ему уже вернуться в Мумбаи и приступить к съемкам нового фильма. Но молодой каскадер окончательно понял, что благополучие и безопасность жены ему дороже всего на свете и потому сразу после отъезда Шьямаллы он позвонил своему продюсеру и сообщил ему, что не будет продлевать свой контракт с ним.

– Ушам своим не верю, Сандип, неужели ты хочешь уйти из кино на пике своей популярности?! – воскликнул в изумлении господин Чоудари. – Ты ставишь меня и своих товарищей в очень трудное положение, равноценную тебе замену найти очень нелегко.

– Прошу извинить меня, господин Чоудари, но обстоятельства сильнее меня, - ответил Сандип, внутренне страдая от чувства вины перед своим благодетелем. Что и говорить, Нариндер Чоудари был для него как второй отец. Именно он вытащил его и его семью из калькуттской помойки и дал ему возможность преуспеть в жизни. Отказываться от работы в киностудии Чоудари было с его стороны черной неблагодарностью, и Сандип попытался объяснить своему благодетелю, что иначе он поступить не может:

– Я женился, но у моей жены сложности с родственниками, опекавшими ее из-за имущества, и я не могу оставить ее в столь сложном положении.

– Ну что же, если дела вашей супруги для вас важнее вашей карьеры, то ничего не поделаешь, господин Кумар. Мне остается только окончательно попрощаться с вами, - сухо произнес владелец киностудии и прервал телефонную связь. Сандип подумал, что ему следовало еще объяснить, что жизни Амриты грозит опасность, но момент для объяснения был уже упущен. Нариндер Чоудари не на шутку обиделся на него и теперь вряд ли захочет повторно выслушивать его объяснения.