Любимица папарацци

Майкл ушел, а его слова все еще продолжали звучать у Гевина в ушах. Выйдя в приемную, он поймал обращенный на себя нежный взгляд Темпест, увидел ее сияющую улыбку, и в нем что-то перевернулось.

Во время ланча Гевин был странно задумчив. Со дня разговора, который состоялся в патио, прошло уже две недели. Темпест больше не задала ни одного вопроса, наслаждаясь взаимопониманием и боясь разрушить его неосторожным словом.

Но сегодня она не чувствовала той гармонии, которая воцарилась между ними за эти две недели. Темпест не знала, что и думать. Может, причиной тому разговор о моде, который Гевин посчитал пустым и пошлым, однако для нее с этим связано одно из немногих светлых воспоминаний о матери, которая, невзирая на ее учебу в школе, каждую осень на неделю-другую брала ее с собой в Нью-Йорк на показ мод.

— Ты думаешь, что я недалекая и пустая, раз люблю поговорить о моде? — осторожно поинтересовалась она, когда они возвращались в офис Гевина.

— С чего бы мне так о тебе думать? — улыбнулся Гевин. — Что делать, если женщины так устроены? Лично я отношусь к этому спокойно.

— Значит, ты не считаешь, что такие разговоры бесполезные и ненужные? — допытывалась Темпест, чтобы знать наверняка.

— Лишь бы ты была довольна, — пожал он плечами. — Кстати, тебе ответили из «Вог»?

— Да. Редактор написала, что они примут мою статью, посвященную тому, как именно компания «Клозит Темпест» поддерживает женщин со средним достатком, небезразличных к веяниям высокой моды.

— Что ж, я рад, — ровным тоном произнес Гевин и помрачнел.

Темпест искоса посмотрела на его хмурое лицо и поняла, что снова каким-то образом разбередила старую рану. Она принужденно засмеялась.

— Вообще-то я не уверена, понравилась ли им моя статья на самом деле или они просто решили напечатать ее, держа в уме, что компания отца — одна из крупнейших.

— Вряд ли этот фактор был определяющим, — подумав, сказал Гевин. — Твое имя, конечно, хорошо известно и способно увеличить рейтинг — пусть даже ненадолго, — но чтобы из-за этого они рискнули своей репутацией? Нет, уверен, они согласились именно потому, что статья хорошая, а не потому, что твоя фамилия Ламберт.

— Спасибо. — Девушка благодарно ему улыбнулась, чувствуя, как его уверенность передается ей. — Кали пригласила меня сегодня на вечеринку в честь дня рождения одной из ее коллег, но я сказала, что подумаю. Мне хотелось бы провести тихий спокойный вечер.

— Я сегодня задержусь на работе — много дел. Может, все-таки сходишь?

Темпест знала точно: она не хочет идти туда одна. Ей хорошо, даже когда Гевин просто рядом, работает ли или смотрит телевизор…

— Может, и правда схожу, — стараясь, чтобы ее голос звучал бодро, произнесла она.

— Ты можешь и не ходить, если не хочешь. — Гевин кинул на нее быстрый взгляд. — Я просто не хочу, чтобы ты скучала.

— Ты прав, — кивнула она. — Моя репутация светской дивы уже и так пострадала.

Темпест хотела произнести эти слова небрежно, но его приподнятая бровь подсказала, что ей это не удалось. К тому же странный взгляд, которым он одарил ее…

— Вообще-то мне не обязательно публиковать свою статью, — неожиданно вырвалось у нее. — Ты ведь не одобряешь, как мой отец ведет дела.

— Давай лучше поговорим о вечеринке и забудем про твоего отца, ладно? — следя за своим голосом, предложил Гевин. — Как я уже говорил, я ничего не имею против, если твою статью напечатают. Глядишь, перед тобой откроются новые горизонты. Ты сможешь доказать всем, что богатая бездельница, оказывается, весьма талантлива и умеет не только развлекаться и вызывать сплетни.

— Ты хочешь, чтобы я доказала всем, что я не просто «богатенькая дочурка Огаста Ламберта» и «великосветская любовница»? — процитировала она газеты, снова чувствуя укол в сердце. Последнее сравнение было особенно болезненным: действительно, зачем брать ее в жены такому мужчине, как Гевину? Она ведь годится только для развлечений вне брака…

Как будто догадавшись, что творится в ее душе, Гевин заметил:

— Я говорил со своим адвокатом, но он отсоветовал подавать иск на прессу, сказав, что это только больше всех раззадорит.

— Может, нам стоит на время перестать встречаться? — почти жалобно спросила Темпест.

— Нет, детка. Лучше переезжай ко мне.

Во время ланча Гевин ни на чем не мог сосредоточиться — слова Майкла прочно засели в его голове. Скоро он отомстит Огасту Ламберту и сдержит клятву, данную себе, когда ему было шестнадцать. В конце октября состоится совет директоров, на котором будет объявлено об отставке президента Огаста Ламберта и представлен новый владелец «Клозит Темпест». Но что станет с Темпест? Доход, который приносили дивиденды с акций, будет утерян. Слухи о смене нового владельца, чье имя будет держаться в тайне до последнего момента, распространятся мгновенно и вызовут панику, что приведет к обесцениванию акций, так что она даже не сможет выручить за них приличную сумму.

Гевин не хотел, чтобы она пострадала из-за отца. Она и так достаточно от него настрадалась…

Пока же, предложив ей переехать к нему, он надеялся привязать ее к себе настолько сильно, чтобы у нее не возникло мысли оставить его, что бы ни случилось с отцом или его компанией.

Гевин понимал, что это эгоизм, что он ведет себя как грубый, примитивный мужлан. Но ведь это и есть та его сущность, которую он бы хотел скрыть от нее! Он может позволить себе носить одежду от самых известных дизайнеров, но борьба, которую он вел на протяжении всех этих лет, не прошла для него даром. Он мог притвориться джентльменом, но нутро у него звериное: к своим врагам он беспощаден.

— Ты правда хочешь, чтобы я переехала к тебе?

Темпест не знала, что и думать. Вместе с радостью пришли осторожность и недоверие. Он одиночка, да и она привыкла жить одна. То, что она живет у него несколько дней в неделю, ничего не значит: в любой момент она может уйти, и знает это. Как и он. А то, что предлагает Гевин, — это… это как… неужели серьезные отношения?

Неужели такое возможно?

— Я никогда не предлагаю того, в чем не уверен, — сдерживаясь, словно от гнева, сказал Гевин: он-то думал, что она обрадуется!

— Это серьезный шаг, Гевин, — с нежностью произнесла она. — Ты сначала обдумал и только потом решил, верно? Я тоже должна подумать.

— Конечно, ты права, — неохотно кивнул Гевин, по, сделав это предложение, он уже ни о чем другом думать не мог. Теперь ему казалось невероятным, почему он не предложил ей этого раньше: присутствие в его доме Темпест казалось естественным, словно она всегда там жила.

Он съехал на запасную полосу, заглушил мотор, притянул ее к себе и поцеловал. Она ответила на поцелуй, хотя Гевин чувствовал ее невысказанное вслух удивление.