Любимицы королевы

Королева сдалась — иного выхода не было. Но затаила обиду.

Она молча сидела, пока Эбигейл ставила компресс ей на ноги, и, когда услышала имя герцогини, губы ее плотно сжались, веер поднялся к ним и замер.

ЖЕНИТЬБА МЭШЕМА

Харли, пристально следивший за ходом событий, надеялся, что победа Черчиллов обернется поражением. Анне показали, что она не вольна выбирать министров. Это явилось для нее ударом. С назначением Сандерленда тори ушли из Тайного совета; у власти оказались виги. Единственными представителями соперничающей партии, оставшимися на своих должностях, были Роберт Харли и Генри Сент-Джон — Мальборо и Годолфин считали, что могут на них полагаться.

Сара торжествовала. И стала еще надменнее.

Но Эбигейл знала, что Харли пользуется доверием королевы, и была его союзницей.

Девушка сказала королеве, что Сэмюэл Мэшем сделал ей предложение, и та пришла в восторг. Обещала благословить этот брак, что означало также щедрое приданое, и не предложила известить Сару.

Это было знаменательно. Победа миссис Фримен не укрепила отношений между нею и миссис Морли.

Медлить с браком как будто не было причин. Сэмюэл стремился к нему, Эбигейл была согласна.

Шотландец Арбетнот, врач королевы, проникшийся симпатией и уважением к Эбигейл во время встреч у постели больной, проявил интерес к этой паре.

— Не хотелось бы мне, — сказал он, — чтобы ваше величество лишилось мисс Хилл. И мне по сердцу этот брак, поскольку домом новобрачной по-прежнему будет ваша спальня.

— Я тоже довольна, — ответила Анна, — потому что без Хилл не могла бы обходиться. И очень радуюсь ее счастью. У меня лучший на свете муж, и мой брак был бы совершенно счастлив, не будь… бездетным.

— Будем надеяться, что мисс Хилл станет счастливой матерью.

— Я стану молиться об этом.

— А когда они венчаются, мадам?

— Спросите Хилл, доктор Арбетнот, — ласково ответила Анна.

Эбигейл объяснила ему, что дело это непростое. Устраивать свадьбу в королевских покоях не стоит: ей хотелось бы какое-то время хранить этот брак в тайне, чтобы избежать возможных осложнений.

Врач кивнул, поняв, что девушка опасается герцогини Мальборо. Сара не имела права вмешиваться в личную жизнь Эбигейл, но вмешаться, несмотря на это, вполне могла.

История с Сандерлендом, на взгляд Арбетнота, не прибавила королеве здоровья. Он говорил жене: «Чем реже эта особа будет появляться при дворе, тем лучше для ее величества».

— Миссис Арбетнот почтет за честь, если вы устроите свадьбу у нас, — сказал он.

Некрасивое лицо Эбигейл засияло от радости.

— Доктор, это очень любезно с вашей стороны!

— Ну вот еще, — ответил тот. — Мы будем рады оказать вам услугу.

Когда Эбигейл вернулась к королеве, та обратила внимание, что у нее счастливое лицо, и девушка рассказала ей о предложении Арбетнота.

— Он хороший человек, — сказала Анна. — Я рада. Садись, Хилл. О Господи, нужно будет привыкать к тому, что ты Мэшем. Я приду на свадьбу, дорогая, благословить тебя.

Эбигейл взяла отекшую руку и поцеловала.

— Как только мне отблагодарить ваше величество?

— Хилл, мне есть за что быть благодарной тебе. Ты для меня отрада… большая отрада.

Наступило недолгое молчание, потом Эбигейл заговорила:

— Мадам, Мэшем и я решили, что какое-то время наш брак следует хранить в тайне. Во-первых, кое-кто может сделать попытку воспрепятствовать ему, во-вторых, рассердиться, что я не испросила разрешения. Ваше величество дозволит мне избежать этого… неудобства?

Губы Анны сжались на миг. Эбигейл, не глядя на нее, догадалась об этом и поняла, что королева думает о герцогине Мальборо, которая недавно добилась победы Сандерленда — по крайней мере, считает это победой.

— Думаю, Хилл, по возможности всегда следует избегать беспокойств.

Дело было решено.

Эбигейл Хилл предстояла свадьба с Мэшемом в апартаментах доктора Арбетнота. Королева будет в числе гостей. Герцогиня Мальборо не узнает об этом событии.

Миссис Дэнверс долго болела и, проснувшись однажды утром, сказала себе: «Кажется, смерть близка».

Она поднялась с постели и нетвердым шагом подошла к зеркалу. Лицо ее было желтым. Конечно, возраст заявлял о себе. Она начала служить Анне, когда та была еще девочкой, и не разлучалась с ней в царствования Карла Второго, Якова Второго, Вильгельма с Марией, а теперь и в ее собственное. Правда, те царствования были недолгими, но в общей сложности охватывали немало лет.

Жизнь, когда рядом совершаются значительные события, была интересной, побочные доходы неплохими — во всяком случае, пока ее светлость герцогиня Мальборо не стала пристально следить за гардеробной.

Дэнверс пригласила к себе ее светлость герцогиню, и, возможно, она сегодня придет. Но может, и нет, супруга герцога Мальборо могла и пренебречь приглашением служанки.

«Господи, — подумала миссис Дэнверс, — я не посмела бы позвать ее, если бы не ребенок».

Дочь ее была отнюдь не ребенком, но достаточно взрослой девушкой, чтобы получить место горничной у королевы. Конечно, миссис Дэнверс могла бы обратиться к самой королеве, и та наверняка сочувственно ее выслушала. Но за последние годы стало правилом обращаться с просьбами к ее величеству только через герцогиню. Если бы королева согласилась удовлетворить какую-то просьбу, а герцогиня сочла, что ее удовлетворять не следует, то нашла бы способ настоять на своем.

Все в окружении королевы давно поняли, что ею управляет герцогиня.

«Ничто не может изменить этого, — сказала себе миссис Дэнверс, — ничто! А поэтому, несмотря ни на что, надо угождать ей».

В ближайшем окружении королевы недавно произошла перемена. Королева определенно становилась все более беспомощной, но, казалось, не жаждала общества герцогини, как прежде. Только и слышалось: «Хилл! Хилл! Где Хилл?»

Можно подумать, эта девчонка служит ей с самого детства!

Дэнверс недолюбливала Хилл. Девушка была спокойной, никогда не выходила из себя и никогда не огрызалась. Однако старая служанка считала ее «себе на уме». Когда герцогиня сердится, об этом знает весь двор; она, как сама любит повторять, искренняя и откровенная. Хилл — совсем другое дело.

Этой девчонки нужно остерегаться. Всем. Может, и самой герцогине.

Миссис Дэнверс задумалась, как повести себя, как объяснить, почему она, простая горничная, осмелилась попросить могущественную герцогиню зайти к ней. Нельзя сказать: «Прошу вас позаботиться о моей дочери, когда меня не станет». Зато можно: «Хочу предостеречь ваше высочество, что отношения между королевой и Эбигейл Хилл какие-то странные».

Она неторопливо оделась, прилегла, потому что королева освободила на время ее от работы, и стала мысленно повторять, что скажет, если придет герцогиня.