Любить впустую

Открываю дверь и тут же упираюсь в огромный букет пышных белых роз с нежно-розовой каймой, скрепленный в цвет лентой. Дух захватывает. Ловлю себя на том, что задержала дыхание.

– Здравствуйте, вы Есения Майская?

Слышу мужской голос, доносящийся из-за букета.

– Да.

Поднимаю голову. Передо мной молодой парнишка в черном костюме и белой рубашки.

– Доставка цветов, - кивает парень на букет.
– Это вот вам.

Он протягивает мне колючие, но прелестные цветы. Я беру букет следка трясущимися руками.

– Поздравляю, - улыбается парень, а мои щёки становятся розовее кончиков роз.

– Спасибо.

Курьер просит меня поставить подпись, затем удаляется, оставив меня ошеломленно взирающую на самый большой букет из тех, что я видела. Здесь, по меньшей мере, пятьдесят роз.

Я вхожу в гостиную, вспоминая, где у нас стояли вазы, и прикидывая, не увезла ли Дина их с собой. Но нет, вазы все там же, в кухонном шкафчике. Я наливаю воду в самую большую вазу, опускаю розы и только потом замечаю, что между пышными бутонами затерялась маленькая карточка.

«С Днём Рождения, майская бабочка»

Рома. Это точно он, больше некому.

Майская бабочка. Так он называл меня десять лет назад, а я каждый раз млела. Вот и сейчас размякла, словно печенюшка в чае.

Но где он сам? Почему сам не принес? И должна ли я вообще принимать от него цветы?

В голове проснулись мысли, которые я тщательно утрамбовывала и запирала в шкафу моего сознания. Один маленький жест смог подобрать нужный ключик. Ну, хотя не такой уж маленький, как-никак пятьдесят одна роза. Да, я уже успела посчитать.

Я еще несколько минут полюбовалась нежностью хрупкого цветка, затем принялась собираться. Мне ещё ехать через весь город.

Вчера я сама пошла за покупками. Купила черное платье, длиной до колен и без рукавов. Знаю, им понравится то, что я надела что-то женственное. Завитые волосы ниспадали на спину приятной волной.

Я заказала такси, вышла на улицу, вдохнула приятный аромат лета. Сегодня ведь первый день. Солнышко приятно припекала, я вошла в цветочный магазин, чтобы купить два красивых букета. Не таких больших, конечно, как Рома подарил мне, другого цвета и... четное количество.

Такси привезло меня к месту назначения.

– Вас подождать?
– спрашивает водитель.

– Нет, спасибо, - вежливо отвечаю.
– Я пробуду здесь пару часов. Не меньше.

Я вхожу в самое жуткое место, которое только можно придумать. Это место забирает тех, кого мы любим. Здесь каждый день проливается бесчисленное количество слез. Я перекрестилась, вошла в ворота. В груди появилась тяжесть, а под ложечкой засосало. И чем ближе я подходила к своим родным, тем сильнее сковывало желудок.

– Привет, мам, пап, - поздоровалась я, встав перед большим мраморным изваянием, на котором нарисованы их лица и выгравированы имена.
– Простите, что так долго не приходила...

Голос сорвался. В горле застрял огромный ком. Сердце до ужаса больно сжалось, а на глаза навернулись слезы.

Каждый год, на свой день рождения, все одиннадцать лет после того, как они погибли, я обязательно приходила на кладбище, к ним в гости. Только вот в прошлом году я нарушила печальную традицию. Это причина того, что день рождения для меня всегда грустный праздник. Я не могу не прийти сюда, потому что это они подарили мне жизнь. Мне нет дела до того, что они мертвы. Я должна почтить их память в любом случае.

Я положила букеты на мраморную плиту - одну на двоих. Достала из сумочки десять маленьких круглых свечек. Принялась по очереди зажигать и ставить на плиту по краям, огибая её.

Я всхлипнула, с трудом справляясь с задачей. Руки подрагивали, а ноги того и гляди подогнутся.

– Давай я, - слышу тихий голос, поднимаю голову.

Рома. Он здесь.

Парень, нахмурившись, забирает у меня зажигалку и свечу. Я молча наблюдаю, как он быстро справляется с оставшимися пятью свечками, затем подхватывает увесистый букет бордовых роз.

– Ты ведь уже подарил мне цветы.

– А это не тебе, - отвечает Рома, затем кладет их под фотографией моей матери.
– Мамам тоже принято дарить цветы в дни рождения детей, ведь это и их праздник.

Я смотрю на красивый букет, затем в улыбающееся лицо мамы. Слезы брызгают из глаз, словно фонтан. Я закрываю лицо руками, даже не пытаясь остановить этот слезный поток. Грудь так сильно сжалась, а на сердце сковырнулась рана, которая постоянно ноет, но вот сейчас вновь закровоточила.

Рома быстро оказывается возле меня. Он прижимает меня к себе так крепко, обхватив одной рукой голову, а второй талию. Я уткнулась в его дорогой пиджак, принялась поливать его соленой жидкостью. Рома молча водил рукой по моей макушке, пропуская волосы сквозь пальцы. Он безропотно ждал, пока поток слез иссякнет. Его не возмущало, что я, возможно, испортила ткань пиджака. Медленно, но верно я стала приходить в себя.

– Как ты узнал, что я здесь?

– Дина говорила, да и я сам замечал. Сложно было не заметить.

Я высвободилась из его рук, обернулась к могилам родителей. Свечи блестели, тихо подрагивая от небольшого ветерка.

– Я тоже должна здесь лежать, - тихо произношу я, впервые озвучив то, что тревожило меня все эти годы.

– Сеня...

– Я тоже должна была поехать с ними. Я очень хотела, но приболела. И родители в последнюю минуту приняли решение оставить меня дома с бабушкой.

В груди словно котенок поселился. Он стал метаться из стороны в сторону, врезаясь когтями в мягкие ткани.

Авария. Несчастный случай. Трасса. Высокая скорость. У встречной машины отказали тормоза. Столкновение лоб в лоб. Ни у кого не было шансов на спасение.

Я резко вдохнула. Рома встал ко мне вплотную, касаясь грудью моей спины.

– В машине, которая врезалась в них, было четыре человека. Мама, папа и двое маленьких детей. Они спали, и даже не поняли, что случилось. Они погибли вместе со своими родителями. Судьба не обрекла их на одинокую жизнь. Они не стали сиротами. Так почему я осталась? Я должна была быть в этой машине, чтобы...