Любовь холоднее смерти

– Да как ты мог… – Она даже задохнулась. – Ты хоть понимаешь, что произошло? Ты понимаешь, почему я вообще посмотрела в твою сторону?! Даром мне это не нужно – у меня муж пропал! Его нет нигде – ни здесь, ни у него на родине! Он не звонит, не приходит, Алеша…

Его рука оказалась ледяной. Сергей задумчиво пожимал ей пальцы, как будто вовсе не сознавая, что делает. Лида даже не отвела руки – она почти не заметила этого прикосновения.

– Я должен извиниться перед тобой. Тогда, три года… Нет, уже три с половиной года назад… Я был таким идиотом, – задумчиво проговорил он. – Напился. Знаешь, на меня ужасно действует алкоголь. Стоит выпить хотя бы немного, и все – я становлюсь совсем другим человеком. И этот человек мне самому не нравится.

– Ты слишком поздно извиняешься, – мрачно бросила Лида.

– Да? А это? – Он убрал руку и коснулся кривого шрама. – Это останется у меня на всю жизнь. Что в таком случае значит «поздно»? Разве может быть «поздно», если это навсегда?

Лида мотнула головой:

– Да, это сделала я, не буду отрицать… Но я не виновата!

– Разумеется, не виновата. – Он говорил почти мягко. – И я тебя не обвиняю. Но что было, то было. Иногда шрамы не видны, они слишком глубоко, а иногда… Стоит только посмотреться в зеркало.

«Как я думала, так и оказалось. Он все время думает об этом».

– Я вижу этот знак каждый день, когда умываюсь и бреюсь. И каждый раз думаю о тебе. Как ты считаешь – это приятные мысли?

– Я сожалею о том, что было.

– Я тоже.

Это можно было воспринять, как взаимное извинение. Но Лида в этот момент не думала о том, стоит ли извиняться и нужно ли ей чье-то прощение. Она хотела одного – как можно скорее уйти с этой, продуваемой всеми ветрами набережной.

– Я и в самом деле ничего ему не сделал, – неожиданно сказал Сергей. – Не знаю, что он подумал там, во дворе. Но я ничего ему не сказал, кроме того… О чем уже говорил.

– Да, ты уже говорил, – машинально ответила она.

– И ты веришь?

– Во что именно?

– В то, что я не сказал о тебе ничего плохого, – с запинкой произнес Сергей.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты зол на меня. Ничему я не верю, потому что ты меня ненавидишь. – Она плотнее запахнула куртку на груди. – И зачем было говорить, что ты тогда почти в меня влюбился? Когда человек влюбляется… Или даже почти влюбляется, как ты говоришь… Он не оскорбляет того, кого… Да что там!

Она резко отделилась от парапета и убрала под воротник куртки разметавшиеся волосы. И вдруг замерла. Этот пронизывающий сырой холод, порывы ветра, ощущение неуюта и опасности что-то ей напомнили. И волосы, прилипшие к лицу, и непослушные, озябшие губы… И мужчина рядом – неподвижная молчаливая фигура, опущенное лицо и руки, заложенные в карманы.

– Бога ради, скажи – зачем ты завел этот разговор? – запинаясь, заговорила она. – Зачем тебе все это нужно? Оставь меня в покое! Да, мне плохо, я сейчас одна, но ты – ты мне совсем не нужен! Не нужен ни в каком качестве, ни в каком случае! Понял?!

– Я знаю, – просто ответил он, и Лида неожиданно перестала злиться. Она неопределенно махнула рукой – это можно было понять как прощание, повернулась и пошла. Не пройдя и трети сквера, она решила обернуться… И увидела то, что знала и так, – Сергей шел следом, в нескольких шагах от нее.

«Снова как ночью. Это просто невыносимо!»

– А теперь чего добиваешься? – бросила она сквозь зубы. – Решил проследить меня до квартиры?

– О Господи, – он поравнялся с ней, – да я просто хочу домой! Иду на троллейбусную остановку.

– Ну иди.

Она зашагала дальше. Теперь он шел рядом. Правда, нужно было отдать ему должное – в разговоры парень не вступал, в гости не набивался. И вообще, Лида могла сказать, что за те годы, когда она его не видела, Сергей изменился к лучшему. Она с удивлением поняла, что почти испытывает к нему жалость. «С музыкой ничего не вышло, девушки, кажется, нет… И еще этот дурацкий шрам. Нет, не думать о шраме! Это уже комплекс вины!»

Молчание затягивалось. Девушку оно тяготило, а вот Сергея, казалось, нет. Он шел рядом, заложив руки в карманы, рассеянно поглядывая по сторонам. И чему-то улыбался. Она не выдержала первая:

– Что тут смешного?

– Ох, прости.

– А за что ты извиняешься?

– Тебе все не так! Я улыбаюсь, потому что кое-что вспомнил. Из прошлого.

Лида фыркнула – внезапно она ощутила себя намного старше и опытней этого парня.

– Какое у тебя может быть прошлое? Я на два года тебя старше, и то не могу так выразиться.

– Ты в самом деле старше? А выглядишь…

– Девчонкой, – резко оборвала она. – Знаю, сто раз слышала.

Снова установилось тягостное молчание. Они дошли уже до половины сквера, и им навстречу не попался еще ни один прохожий. Ветер теперь дул в спину, и Лида подняла воротник куртки. Сергей теперь шел совсем близко, будто инстинктивно держась ближе к теплу.

– Знаешь, я ужасно рад, что встретил тебя, – сказал он, стараясь шагать с ней в ногу.

– А я совсем не рада. Из-за тебя все мои несчастья.

– Ты о муже? Сколько можно объяснять, что я не виноват! Это же мелочь – то, что я ему сказал! Это пустяк! Из-за такого мужчина не уходит от любимой женщины!

«Верно, мелочь и пустяк, – думала Лида, не отвечая на его отчаянный возглас. – Я и сама это знаю. Но я не знаю, говоришь ли ты правду. Ведь свидетелей вашей ссоры не оказалось, мне приходится верить тебе на слово. А почему я должна верить? Только потому, что ты изменился?»

– Я рад, что смог извиниться, – снова заговорил он. – Честное слово, мне все это время было как-то не по себе из-за того, что я тогда отмочил. Не знаю, что на меня нашло. Вроде и выпил не больше обыкновенного…

– Да уж, вы со Светой, – туманно ответила она.

– Она тоже напилась, но ведь владела собой. Ни к кому не полезла! А я… Ты меня почему-то задела, сразу, как я тебя увидел. Ты была такая маленькая, наивная… Смущенная…

– Замолчи, – сквозь зубы ответила Лида.

– Ну извини. Опять извини. Кажется, мне все время придется перед тобой извиняться.

– Никто тебя не просит это делать.

– Да мне самому это нужно!

Его голос прозвучал так искренне, что она невольно взглянула ему в лицо. Снова он шел справа, снова его безобразный шрам был на виду. Она отвела глаза.

– С этим ничего нельзя было поделать? – Она указала пальцем на свою правую щеку.

Сергей понял и покачал головой:

– Нет. Сперва меня зашили в травмопункте, на скорую руку. А потом, когда все срослось и сняли швы, выяснилось, что были задеты какие-то сухожилия. Щека оказалась стянута, ну и вот… Шрам никогда не разойдется. Может, рубец и не будет так заметен с годами, но вот стяжка… Она никуда уже не денется.