Любовь холоднее смерти
Шрифт:
– Малыш, – он погладил ее по плечу. Света вздохнула, не поднимая головы от книги. – Ты же понимаешь, что мы с матерью были правы?
– Конечно.
В глубине души она ничуть не сомневалась, что родители были не правы, но, разумеется, не собиралась этого объявлять. Отец присел рядом, придвинув еще один стул. Он выглядел искренне расстроенным.
– Не успел вернуться домой и вот… Какая муха его сегодня укусила?
– Я сказала тебе, папа, – кротко упрекнула его девушка, перелистывая страницу и с горячим интересом вглядываясь в текст. – Только ты, кажется, не услышал. Как всегда.
– Какая-то несчастная любовь, что ли? Ты это серьезно?
– Ну да. Он
– К ней?
– Вряд ли. Она бы его так встретила… – Вспомнив что-то, Света криво улыбнулась. Она улыбалась тем уголком рта, которого отец не мог видеть, и поэтому он ничего не заметил.
– А кто она? Ты ее знаешь?
Света со вздохом закрыла книгу. Она очень любила показывать родителям, что могла бы учиться значительно лучше, если бы ей не мешали заниматься.
– Да и ты ее знаешь, пап. Помнишь Лиду? Ты ее как-то видел у нас.
– Погоди, постой… – Он мучительно поморщился, будто от головной боли. – Такая высокая, с громким голосом и тремя серьгами в ухе? И татуировка на ноге?! Эта?!
– Нет, это Наташа, она была у него год назад. А Лида, наоборот, – маленькая, говорит негромко. Блондинка с карими глазами. Ну? Еще на девочку похожа, ты же сам сказал!
Отец вспомнил и удивился:
– Ты же говорила, что Лида замужем? Или я опять путаю?
– Она правда замужем. В том-то и беда. Теперь понимаешь, почему Серега стал таким невменяемым?
– Если бы я знал…
– Если бы ты меня слушал…
Этот мягкий упрек прозвучал почти как ласка. Она положила голову отцу на плечо и несколько раз коротко вздохнула, давая понять, что у нее есть еще кое-что на сердце, но она не желает об этом говорить. Тот понял это по-своему:
– Да вернется, никуда не денется! Он же ушел без денег!
– С деньгами, пап, – призналась Света. – Я отдала ему все свои деньги, и у меня нет даже на метро. Если хочешь, могу попросить у тебя прощения и за это.
Он был расстроен и растроган одновременно и погладил дочь по разметавшимся жестким волосам:
– Ты правильно сделала. Нельзя же было отпустить его вовсе без денег… Сколько тебе дать?
Она осторожно вздохнула – только один разок, еле слышно, и промолчала. Все необходимое уже было сказано, и лишнее слово могло только повредить. Отец что-то подсчитал про себя, поколебался и наконец вынес решение:
– Месяц только начался, а ты уже все просадила на ремонт машины. Ну, получай за ноябрь. Во второй раз!
– Да, пап, – она быстро скомкала купюры и сунула их в карман халата. – Спасибо тебе пребольшое! Я же знаю, у тебя принцип ничего не добавлять сверх нормы!
– А что поделаешь? Ты ведь не можешь обойтись без денег. – Он встал. – Так что это было нужно мне самому.
…Но еще большей жалости заслуживает тот, кто сам никого не жалеет.
Глава 13
В среду Лида нарочно задержалась в библиотеке после занятий. Ей не хотелось снова спешить домой, с бьющимся сердцем звонить в дверь и с первого же слова хозяйки узнать, что муж все еще не вернулся. В четверг, отсидев все лекции до единой, она поехала в кинотеатр «Иллюзион» на Котельнической набережной и посмотрела подряд две старые комедии. Во время второго фильма Лида даже изредка смеялась. Домой она вернулась поздно и на этот раз ни о чем не спросила Веру Сергеевну. Та тоже не трогала больного вопроса и, казалось, молчаливо одобряла поведение своей жилички. В пятницу (был
праздничный день, и институт не работал) она даже удивилась, узнав, что Лида не собирается ни в кино, ни в гости.– Тебе надо больше развлекаться, – сказала хозяйка, встретив ее вечером на кухне. – В твоем возрасте вредно сидеть дома.
– Я и развлекаюсь. Вчера целых два фильма посмотрела!
– И что смотрела?
Девушка улыбнулась, склонившись над раковиной:
– Да уже не помню. Что-то французское, годов семидесятых.
– Тебе не кино нужно, – снова заговорила с ней женщина, когда Лида переоделась и вышла на кухню. Вера Сергеевна пекла очередной пирог – в последнее время на нее нашла страсть к кулинарии. Они часто ужинали вместе, это начинало превращаться в традицию. – Тебе нужны друзья, подруги. Люди, понимаешь? А что такое кино? Иллюзия.
– Я и была в «Иллюзионе», – машинально подтвердила Лида. – А друзья у меня есть. То есть подруга.
– Всего одна?
Девушка кивнула и уточнила:
– Но очень близкая.
– Почему же она до сих пор к тебе не зашла? Я ведь не возражаю!
Лида вспомнила о своей невольно вырвавшейся лжи насчет суровой хозяйки и отвернулась. Наливая воду в кастрюльку, девушка уклончиво пожала плечами:
– Да как-то так. Не знаю. Мне почему-то не хочется ее звать.
– Самую близкую подругу – и звать неохота, – задумчиво повторила Вера Сергеевна. – Вот я и вижу, что ты очень одинока.
– Понимаете, она иногда бывает очень бесцеремонной, – оправдывалась Лида. – Любит залезть в душу, поиронизировать над тем, что вовсе не смешно… Света резкая немного, но вообще-то добрая. Только сейчас у меня не то настроение, чтобы ей соответствовать.
– Зачем ты ставишь воду? – удивилась Вера Сергеевна, заметив вдруг ее действия. – Я уже сварила борщ, к нему будут пироги… А ты все яйцами питаешься! Это вредно!
Лида смутилась. Гостеприимство хозяйки не было ей в тягость – напротив, но она привыкла отвечать на услугу услугой… А чем она могла услужить Вере Сергеевне? Та сама убирала квартиру, ходила за покупками и, судя по всему, ни в какой помощи пока не нуждалась. «Правда, одну услугу я ей все же оказала, – подумала девушка. – И даже очень важную… Но не могу же я из-за этого сесть ей на шею!»
– Я и так каждый день у вас обедаю, – напомнила она. – Это неудобно.
– Кому? Только не мне.
– А мне – да. Получается, что я вас объедаю!
Вера Сергеевна страшно удивилась, услышав это слово. Она замерла, сидя на корточках перед открытой духовкой, и повернула к Лиде изумленное, раскрасневшееся от жара лицо.
– Объедаешь? Да ты вообще ничего не ешь! Клюешь, как птичка!
– Ничего себе птичка, вчера я съела две тарелки жаркого!
– Ничего не хочу слушать, – отрезала та, заглядывая в духовку и протыкая пироги спичкой. – Сейчас будет готово… Только остудим их немножко, горячее тесто вредно. Детка, ты меня не объедаешь, а составляешь компанию, а компания мне очень нужна. Тебе что – все прямым текстом нужно говорить? Неужели сама не понимаешь, что мне скучно одной?
Лида сдалась, и этот ужин, как и предыдущий, был съеден в комнате хозяйки. Она уже привыкла к потрепанному уюту синей спальни, к отсутствию в ней телевизора (который уж точно был у всех предыдущих хозяек), к темной картине на стене и отставшим обоям в углу. В комнате часто бывало неприбрано, кровать застелена небрежно, на стульях кучами валялась одежда, но Лиду это не смущало – она и сама не была ярой поборницей порядка. Ей казалось, что Вера Сергеевна нарочно создает вокруг себя небольшой кавардак, чтобы чувствовать себя комфортней.