Любовь на гранях

— Зачем такие сложности? — не сдержался Вальдерей, — В Академии можно было найти укромное местечко…

— Чтобы поговорить — вполне возможно. Хотя там за Эвой следят даже стены. Но не для того, что я хочу ей… хорошо, вам показать в дальнейшем. Что ж, — он опрокинул в себя кружку сбитня, расхохотался, на что я неумело похихикала тоже, а потом спокойно и начал свой рассказ.

28

— Что вы помните про войны с королевством Эроим? — задал магистр совсем уж неожиданный вопрос.

— Ну, — недоуменно переглянулась с Вальдереем, — я хорошо знаю историю, так что все, что нам рассказывали.

— В те времена, когда я поступил в Академию, мы уже не воевали, но отношения оставались напряженными. Мы ведь учились тогда вместе… Я, твой отец, Его Величество — в тот момент Его Высочество, который находился в Академии инкогнито. Никто кроме членов его пятерки не знал, кто он на самом деле, а тем вменялось в обязанность еще и охранять наследника. И я не знал… Я был в соперничавшей с ними пятерке, вот только мы вечно отставали на шаг и постоянно цапались. Особенно не ладили с твоим отцом, — да Валонгу почти мечтательно улыбнулся. — Наверное, это продолжалось несколько лет, на последних курсах все даже подружились. А потом я уехал вместе со своими друзьями к Завесе, застрял там лет на семь, пятерка же твоего отца отправилась в столицу… Так вот, в те времена, чтобы укрепить отношения между двумя странами, отец нашего короля и прошлый король Эроима решили, что двум главным Академиям необходимо обменяться студентами — практикантами. Ненадолго, буквально на один оборот. Из соображений безопасности — это я уже понял потом — лучшую пятерку не отправили в другую страну, а поскольку мы шли вторым номером, то поехала наша пятерка… Это сейчас никого не удивишь такими поездками, для нас же было шоком попасть на территорию бывших врагов, настолько отличных по нравам, внешности, архитектуре… Всему. Мне рассказывали, что эроимцев в Академии, несмотря на строгие внушения, принимали так себе… Могу сказать то же самое про нас. Пришлось отстаивать и свое право называться сильными магами, и честь. В общем-то нам удалось. Более чем удалось… Ты знала, что моя жена — эроимка?

Я вспомнила хрупкую и улыбчивую женщину, которая работала в секретариате, и удивленно покачала головой:

— Она совсем не похожа…

— Тем не менее мы познакомились еще тогда. Но к делу это не относится. В общем, у меня там остались приятели, и мы мало того, что поддерживали связь, так еще и навещали друг друга. До тех пор, пока это не стало запрещено.

— События двухлетней давности?

— Да. Тот конфликт на границе, а потом еще один. По ним было много слухов и вопросов, но всем занимались советники и дознаватели, а я, понятное дело, не лез. И я, и жена… мы ждали, что отношения вновь наладятся, и мы сможем снова общаться, — он задумчиво пожевал губу, потом выдал, опомнившись, представление в духе «пьяный идиот развлекает друзей» и продолжил. — Несколько оборотов назад я получил странное письмо. Не буду пояснять, каким образом, но… Дальний родственник жены и по совместительству мой хороший друг сообщил, что, похоже, те конфликты были спровоцированы третьей стороной. И что он пытается выяснить подробности. К сожалению, я не мог ему ответить. Более того, больше писем я не получал, а по размышлении обратился к твоему отцу. Он ведь отвечает… отвечал, в том числе, и за внешнеполитические отношения.

До меня как сквозь вату доходила новая информация.

Кажется, я уже начала понимать, к чему ведет да Валонгу.

— И он…

— Обещал присмотреться к ситуации. Напряжение на границе нарастало — туда не зря отправили лучших, твоего брата, в том числе… В Ангра-ди-Эроим съехалось немало народа под предлогом стажировок на границе. И я… я поехал туда, чтобы проверить уровень боевых магов. Так случилось, что мы сблизились с пятеркой Питера-Дамиена, к тому же твоему брату оказался косвенно известен наш разговор с твоим отцом.

— То есть, все что дальше произошло… — я почувствовала, как пальцы стискивают, выкручивая, ткань юбки, и правый кулак успокаивающе накрыла ладонь Вальдерея.

— Возможно, я, в какой-том мере, это спровоцировал, — магистр задрал подбородок, — Но ты прекрасно понимаешь…

— Что это случилось бы так или иначе, — закончила я хриплым голосом. — Вы знаете, что именно произошло?

— К сожалению, очень мало. Могу только предполагать. Доподлинно мне известно, что первые объвинения, что прозвучали в сторону твоего отца, были в шпионаже… В это же момент исчезает Питер-Дамиен — как мне кажется, исчезает осознанно, но его пятерка, сколько бы их не допрашивали, ничего не знает. Мне удалось пообщаться с ними — парни в растерянности. Все остальное… мои домыслы. Что в дело вмешался Эроим, или же то самое третье лицо… А может вся ситуация вовсе не такая, как кажется. Но я, как и ты, не верю в предательство твоего отца.

— А как мог поверить король? — спросила горько. — Вы же сами говорите — он всегда опирался на свою пятерку.

Мужчина вздохнул.

Замялся, но все-таки выдал:

— По слухам, доказательства были неопровержимы. Его застали на какой-то сделке не в том месте и не в то время… и он подтвердил это во время допроса.

— Что? — ахнула.

— Я тоже растерян… Но Его Величество был в бешенстве: во дворце говорили, что он едва не казнил советника тут же.

Я стиснула зубы и постаралась успокоиться. Только получалось не очень, меня хватило лишь на то, чтобы жалостливо спросить:

— Может это все какой-то хитроумный план, чтобы ввести в заблуждение… кого надо?

— Хитроумный план уже приведший на плаху нескольких человек, а твоих близких — в камеру пыток?

Я едва не вскочила в ужасе, но была поймана Вальдереем и прижата к его надежной груди.

— Вы могли бы не говорить этого, — прошипел парень бешено.

— Я не хочу, чтобы Эва-Каталина питала ложные надежды, — не менее жестко ответил магистр. — И прежде чем действовала дальше — как она действовала сейчас, рискуя нарваться на магический патруль и лишиться… определенного милосердия короля — четко отдавала себе отчет, что может ее ждать.

Вдох-выдох.

И проговорила:

— Я справлюсь.

— Я знаю, — да Валонгу смотрел уже мягче. — Скажи, Питер- Дамиен связывался с тобой?

В тот момент, когда я открыла рот и собралась было рассказать о записке, по моей руке, которую все еще держал Вальдерей, аккуратно стукнули указательным пальцем дважды.

Мы разработали свою сигнальную систему для Игр, чтобы незамеченными подавать друг другу знаки, и вот этот означал…

«Нет».

В мгновение в голове пронеслось множество мыслей.

Что именно «нет»? Не рассказывать? О чем?

Он догадался, что я могу сказать что-то про брата?

Пусть по дороге я в подробностях пояснила, что было в письме Габриеля, про Питера-Дамиена не упоминала ни разу. Не столько потому, что не доверяла… просто закономерно опасалась, что капитан сделает свои выводы и вполне может догадаться, зачем я вообще согласилась на Игру.

И как-то помешать мне это сделать, обеспокоившись моей безопасностью.

Но это его «нет» точно относилось к вопросу магистра, который выглядел и вел себя именно так, как мог вести человек в данной ситуации…

Кажется.

Мне пришлось принимать решение очень быстро, ориентируясь лишь на этот знак…

И я его приняла.

Состряпала почти страдальческое лицо и выдохнула:

— Нет… Мне сказали, что он погиб. И хотя я не хочу в это верить… прошло так много времени, а он нигде не появился, даже своей пятерке ничего не передавал.

— Уверена?

— В сообщении об этом не были ни слова…

— Что ж… — магистр насупился, а потом снова вошел в роль разбитного пьяницы, — Будем надеяться, он все же жив, и мы об этом узнаем. А пока надо выжидать, Эва-Каталина, ты понимаешь это? Не делать резких движений и не показывать, что ты что-то знаешь. Мы обязательно еще встретимся и поговорим, если появятся новости. Просто жди моих указаний.

— Конечно.

Я вымученно улыбнулась.

Голова шла кругом от непонимания происходящего, непонимания, кто друг, а кто враг. Мне очень хотелось поговорить с Даниелем, но это можно было сделать лишь позже, когда мы останемся одни.

Веселье в кабаке достигло своего пика, и пусть мы ничего не слышали, по хаотичным движениям я догадывалась, какой вокруг стоял шум.

— Поздно уже, — вдруг сказал Вальдерей, — Нам надо вернуться в Академию. Вы говорили, что хотите что-то показать?