Любовь на коротком поводке
Шрифт:
Это платье более чем нарядно. В нем гулять с собакой я бы не пошла. Гуляла я в штанах, тоже правда расшитых цветами, а сейчас навела марафет, точно на свидание. Нет, приготовилась для дружеской встречи. Больше даже деловой. Олег действительно заинтересован во мне. Ему нужно обставить новый дом без отрыва от производства. И пусть это сделает человек, которого он больше никогда не увидит. Будь я действительно его соседкой, фиг бы он попросил меня о подобном одолжении. Он странный, очень странный тип. Впрочем, он реально из другого мира. Макс у нас скакнул из грязи в князи, поэтому более понятен, а тут…
Впрочем, какое мне дело до источника его дохода? Мое дело — потратить его деньги с чувством, с толком, с расстановкой… вещей в его доме по законным местам на безвозмездной основе. Нет, конечно — я уверена, он притащит что-нибудь пожрать, выпить, даже купит цветы, выгуляет собаку… Этот чел слишком странный для богача. Он вообще слишком странный для простого смертного…
Впрочем, о чем я вообще? Я в этот мир раньше даже одним глазком не заглядывала. Даже сериалы не смотрела. Зачем? Сейчас хоть открывай журналы и смотри, что в моде, чтобы знать, о чем спрашивать в магазине продавцов. И в какие магазины идти? Не в Икею же! Вот дернул же меня тогда черт выйти погулять с собакой!
— Ну что ты лаешь?! Знаешь же, кто это идет!
Я пересекла гостиную бодрым шагом. В сандалиях. И, отпихнув собаку, отворила дверь.
— Я без цветов, извини, — услышала я вместо «здрасьте». — Не успел купить.
Олег держал в руках два мешка и оказался перед собакой совершенно безоружным. Агата налетела на него с порога, и Олегу несказанно повезло, что он успел сделать от двери всего один шаг. Она припечатала его к стене, водрузив лапы ему на плечи.
— Агата! — закричали мы в унисон, и та послушно убрала лапы с серого пиджака.
В белой рубашке, при галстуке, это был совершенно другой человек. Нет, он был тем же. Точно иллюстрация к фразе Жванецкого про актеров: фраки отдельно, лица отдельно. Дай ему в руки хоть коньяк, хоть кубинскую сигарету, один черт — на обложку Форбса его не поместят. Ему место на развороте какого-нибудь журнала по бодибилдингу в разделе для начинающих…
Что ж я злая-то такая! Мне б помочь человеку, а не пялиться на него, как школьница на поп-звезду!
Я наконец сообразила протянуть руки за пакетами, позволив Олегу нормально поздороваться с собакой. Он присел подле нее и принялся нещадно трепать за загривок, а та, нахалка, принялась вылизывать с него все тревоги рабочего дня. Ну что за фигня?! Он посторонний человек!
— Мила, у меня там клубника для Агаты. Осторожней.
О как… Клубника для Агаты… А каким елейным голоском сказано-то! Хорошо, хорошо, Милочка позаботится о лакомстве для собачки… Черт рогатый! Ну, блин, записал меня в служанки! А я, блин, и рада услужить! Хожу тут на задних лапках!
— Эта?
Я достала коробочку и прифигела: клубника оказалась в шоколаде.
— Конечно нет, это для тебя!
Олег уже стоял у меня за спиной и сейчас, когда протянул руку, чтобы достать из пакета новую коробку, как бы совсем невзначай коснулся рукавом пиджака моей груди. Может, и случайно, ведь сделал вид, что не заметил. И ничего не сказал.
— Вот. Как думаешь, надо мыть для собаки?
Все еще рядом. Дышит прямо в ухо, а я чувствую, что мыть сейчас придется меня. Да что же это такое?! Он издевается? Или у меня просто съехала крыша без мужика? Но это не мой мужик. Даже не мой типаж… Десять дней. Уже девять. Ну, ему такая интрижка даже на руку, а вот мне?
— Я помою!
Не помешало бы и мозги заодно помыть. С фейри. И прополоскать с уксусом. Свалился он мне на голову! Вот свалился!
— Агата, иди сюда…
В раковине у Лолы стояла сетка для мытья фруктов. Я высыпала туда всю клубнику и сейчас стряхивала с самой крупной ягоды капли воды. Собака уселась рядом и вопросительно уставилась сначала на меня, потом на клубничку в моей ладони. Понюхала после недолгого раздумья и не взяла.
— Все-то ваши интернеты про овчарок врут, — усмехнулся Олег, облокотясь о столешницу. — Придется есть самим.
— Я добавлю ее к фруктовому салату.
Я поднесла клубничину ко рту, чтобы попробовать, но пока откусывала кончик, выронила хвостик, и собака ринулась на него, точно на кусок сырого мяса.
— Это называется жадностью, — констатировал Олег и, оглянувшись на стол, разочарованно вздохнул: — А я надеялся избавиться от пиджака.
Я уставилась на него так же вопросительно, как только что углядела на меня и угощение собака.
— Что? У тебя тут так красиво, а я буду без галстука.
— Так и я как бы не в вечернем платье.
— Ну, одета ты всяко лучше, чем вчера…
Он хотел сделать комплимент или опустить меня окончательно? Второе у него получилось сделать очень хорошо, и он даже признал промашку.
— Но утром было получше.
Я выдержала взгляд.
— Последнее время я вижу женщин в шортах и майке только на соседней беговой дорожке. Зрелище, скажу тебе, не очень…
Я снова не опустила глаз. Он чё, не понимает, что несёт?
— Я забыл, как женщины выглядят без капелек пота на лбу…
Слушайте, ну я сейчас чему-нибудь заеду по этой наглой морде!
— Еда не остынет? — кивнула я в сторону второго мешка.
— Просекко нагреется. Дай два бокала. Не для шампанского.
Я поставила фужеры прямо перед ним, а сама забрала со стола две верхние тарелки и приготовилась выложить на них пасту. Если он действительно ее купил. Но в первой коробке оказался овощной салат.