Любовь не по сценарию

Передо мной, заслоняя меня, возникло его плечо.

– Ты почему такая мокрая? – тихо спросил Кайл. – Тарин, не останавливайся.

Что-то назойливо толкало меня в спину, принуждая двигаться быстрее.

Я была холодной, бесчувственной, совершенно опустошенной. Должно быть, внутри росла смерть, пожирая все.

Кайл пошарил взглядом у меня под ногами:

– Где твой багаж?

Я посмотрела на свои руки – пустые и дрожащие. Из рукава торчал краешек синего гипса, бинт пропитался водой.

Я не помнила, были ли у меня какие-то вещи. Снова сдавило грудь, дышать стало очень трудно.

– Эй, эй… – Кайл притянул меня к себе. – Успокойся. Ш-ш, все будет хорошо. Я здесь.

Я попыталась отгородиться от него ладонями. Хотела, чтобы он перестал меня трогать. Ни один мужчина больше не прикоснется ко мне.

Он зашептал на ухо:

– Не волнуйся, малыш, я о тебе позабочусь. Отвезу тебя домой.

Глава 34 Осколки

– Тарин, хорошая моя, слава богу! – Мэри бросилась к моей кровати. – Все наладится. Мы здесь.

Она обняла меня за плечи и прижала к себе.

Пит торопливо зажигал лампы в спальне. Снаружи было темно. Наверное, снова ночь. Глаза у меня опухли и никак не могли приспособиться к новому освещению.

– Позвонить девять-один-один? – испуганно спросила Тэмми.

Мэри ладонью отвела мне волосы с лица.

– Тарин, поговори со мной. Может, в больницу? – Голос Мэри срывался.

Горе переполнило мне грудь, и я опять разрыдалась. Вряд ли есть на свете больницы, где склеивают разбитые сердца.

– Думаю, врача ей не нужно, Тэмми, – ответил Пит с другой стороны кровати и потрепал меня по волосам.

– Ох, Тарин, все уладится. – Мэри крепко обнимала меня. – Миленькая, что случилась?

– Все… кончено, – выдавила я. Чистой мукой было произносить это вслух.

Мэри, взглянув на Пита, покачала головой.

– Расскажи, что случилось, – шепнула она.

– Я видела его с ней, – всхлипнула я. – Своими глазами. Он касался ее лица, целовал руку и в губы поцеловал. Прямо в ресторане, при всех. – Тяжесть этого признания вновь навалилась на меня.

– С кем, Тарин? С кем он был? – мягко спросил Пит.

– С Лорен. Он был с Лорен. Все слухи о них… правда. – У меня не было сил отвечать.

– Тарин, Райан снимался, – осторожно заговорила Мэри.

Я уставилась сквозь слезы ей в лицо. Как она может ему верить?

– Конечно снимался. Потому там и собрались папарацци, – пробормотала я.

Она поморщилась, глядя на меня:

– В чем у тебя блузка?

Я посмотрела себе на грудь. На ткани виднелись желтые пятна.

– Кажется, ночью меня стошнило, – бросила я, и невыносимая грусть снова стиснула сердце.

– Идем, сунем тебя под душ. – Она сорвала с меня одеяло и обняла, помогая встать с кровати.

– Ты что-нибудь ела? – спросила Мэри, провожая меня в ванную.

Я ничего не соображала от слабости. Не помнила, когда ела в последний раз. Я покачала головой, и перед глазами все поплыло.

– Тэмми, поищи ей чего-нибудь поесть, – крикнула Мэри.

– Я не хочу, – прошептала я.

Я заслужила эту пустоту в груди. В конце концов, всему виной моя глупость.

– Надо есть, Тарин, – упрекнула Мэри и включила душ. – Что с твоим гипсом?

Большой кусок отслоился у нее под рукой.

– Намок, – объяснила я, дергая за марлю, высунувшуюся из отверстия для большого пальца.

– Пит, клейкая лента есть? Ты посмотри, разваливается на глазах. Завтра позвоню ее врачу.

Пришел Пит с ящиком для инструментов. Лучше бы он просто срезал гипс, чем заматывал его серебристой лентой.

– Почему ты нам не позвонила, Тарин? Мы же друзья, – приговаривала Тэмми, стягивая с меня спортивные штаны. – Ты не одна.

– Давай ее мыть, Тэмми. – Мэри стянула с меня футболку и бросила к стене. – Только сперва обернем гипс полиэтиленом.

– А я перестелю ей постель, – вызвалась Тэмми. – Это антидепрессанты? Вот, Тарин, прими. Запей.

– Ты на ногах устоишь или набрать ванну? – спросила Мэри, отодвигая занавеску.

Я встала под душ, отметив, что синяки у меня на животе почти сошли, зато на бедре появились свежие. Я не помнила, как их заработала.

Горячая вода ласкала кожу, хоть и щипала немного лицо, заплаканные глаза. Правой рукой я расчесывала под струей волосы в надежде, что вода смоет воспоминания и очистит голову от кошмара.

Несколько длинных прядей паутиной обмотались вокруг пальцев. Ох, были бы они посильнее, чтобы выдернуть волосы вместе с горем, пока оно не взорвало мою голову.

Мэри сунула мне зубную щетку:

– Почисти заодно зубы.

Я подставила под струи сухие губы и проглотила немного воды, чтобы унять жажду. Слабая, измученная, абсолютно несчастная, я привалилась к стене.

Найдутся ли силы жить дальше?

Пронзительный звонок сотового заставил меня вздрогнуть. Это не мой. Осколки моего валялись на шоссе во Флориде.

– Мы ее нашли, – произнесла Мэри. – Она у себя…

Дальше я не слышала.

Конечно, она говорила с Райаном. Какое ему дело? Может быть, стыдно, что растоптал меня. Я его не жалела. По мне, пусть бы таскал свою вину до конца жизни.

Занавеска душа отодвинулась, и Мэри просунула за нее голову.

– Так ты не отмоешься, – нахмурилась она. – Ничего не случится, если вода попадет тебе на кожу.

До локтей закатав рукава, она повернула кран, отключив верхний душ.

– Садись-ка в ванну, я тебе помогу.

Она заткнула слив и пустила в ванну горячую воду. Помешала ее рукой.

– Сэнди сказала, у них в салоне в этом месяце особые скидки. Надо сделать у нее ногти. И еще там новый состав для ног. Говорит, пахнет перечной мятой…

– Кто тебе звонил? – перебила я.

– Никто, – отперлась она. – Ну, мойся. – Она выдавила мне на волосы шампунь. – Еще Сэнди говорила, что получила новый шампунь с морскими водорослями и планктоном, но я ей сказала, что меня таким не соблазнишь. Помнишь, как пахнет море? Кому это надо: мыть волосы гадостью, которая плавает…