Любовь не ржавеет

Сотрудникам, увлеченным интересным разговором, было не до посторонних и потому моего появления никто, кроме Колькиной невестки, не заметил. И это было нормально, ведь от её острых глаз вообще ничего не ускользало, а уж появление ненавистной соседки и "проныры" и подавно. Увидев меня, она громко фыркнула и громко, ни к кому не обращаясь объявила:

– Явилась-не запылилась!

Я широко улыбнулась в ответ и ласково пропела:

– И я Вас приветствую, Танюша!

Она пренебрежительно дернула плечом и повернулась ко мне спиной. Я грустно усмехнулась. Детский сад, ей Богу! Если она думала меня обидеть, так зря старалась. Подобные демонстрации мне не в новинку, их на протяжении многих лет устраивала любимая свекровь.

Осторожно лавируя между людьми и вежливо здороваясь с теми, кто удосужился обратить на меня внимание, я упорно пробиралась к собственному кабинету. И тут вдруг в стороне от всех, у настеж распахнутого окна, заметила Григория. Он с отсутствующим видом покуривал сигарету и на первый взгляд казалось, совсем не замечал царящей вокруг суеты. Я резко изменила направление движения, вынырнула из плотной толпы на свободное пространство и подошла к ниму. Торопливо поздоровавшись, с предыханием заметила:

– Что делается, а?

В ответ он даже головы не повернул, просто безучастно кивнул, демонстрируя явное нежелание вступать в разговор. В другое время и при других обстоятельствах, ни за что не стала бы навязывать свое общество, теперь же не обратила на его минорное настроение ровно никакого внимания и с оживлением, которое даже мне самой показалось уж очень преувеличенным, продолжала:

– И ведь как все странно!

Тут он проявил некоторый интерес и даже глянул в мою сторону:

– Ты о чем?

– Ну, как же!
– с готовностью воскликнула я.
– Сначала убили Тихомирова, теперь вот пытались проделать тоже самое с Мариной Ивановной. Разве не странная последовательность?

Григорий сдвинул брови и угрюмо пробурчал:

– Какая тут связь? Марину же просто пытались ограбить?

– Да что ты?
– наигранно изумилась я.
– Все вот так просто?

– К чему ты клонишь? Не понимаю я твоих намеков! Если есть что сказать, так не темни, говори прямо!

Я согласно кивнула и медленно, с расстановкой, как отстающему ученику, не понимающему простых вещей, начала объяснять:

– Тихомирова убили и унесли портфель, в котором лежали деньги. Много денег! Так?

Григорий молча мотнул головой в знак согласия. Я, довольная наладившимся взаимопониманием, с жаром продолжала:

– А потом Марина Ивановна случайно увидела одного человека у нас в офисе. И, представляешь, с этим портфелем в руках! Не знаю, чего она добивалась, но мне доподлинно известно, что бухгалтерша поговорила об этом с тем человеком. И сразу после этого её пытались убить. Ну, разве не странное стечение обстоятельств?

Григорий мертвенно побледнел, мертвой хваткой схватил меня за руку и злобно прошипел:

– Ты на что намекаешь, подлюка?

Я сердито вырвала руку и выпалила в ответ:

– Что тут намекать? И так все ясно, как божий день! Мне сама Марина Ивановна все рассказала. Это тебя она видела с этим чертовым портфелем на следующий день после убийства!

Видно, я говорила слишком громко, потому что на нас стали обращать внимание стоящие поблизости сотрудники. Григорий тоже это заметил, опять схватил меня за руку и потащил в дальний угол.

– Что ты орешь?
– испуганно зашептал он.

– А мне нечего скрывать! Это ж не я с портфелем убитого Тихомирова по офису разгуливала!
– огрызнулась я, рассерженная его грубостью.
– Кстати, где портфельчик сейчас? Почему сегодня явился без него?

– Навязалась на мою голову!
– простонал Григорий.
– Ты думаешь, что это я...Тихомирова?

– Точно! И Тихомирова, и Марину Ивановну и, возможно, Степана. Но о последнем могу только догадываться, наверняка сказать не могу.

– Сумасшедшая! Да и вообще, почему ты так уверена, что это его портфель? Может, просто похожий?

– Потому, что после того, как бухгалтерша кое-кому рассказала о нем, её попытались убить. Будь это другой, с ней ничего бы не случилось.

– Ну, так почему её не убили?
– хмыкнул Григорий.

– Не успели! Думаю, злоумышленника спугнуло появление нашего "Москвича". Пришлось ему оставить свою жертву и делать ноги.

– И ты считаешь, что это был я?
– сердито спросил Гришка.

– Точно!

– Можно спросить, почему?

– Из всех, кто знал об этих деньгах, только ты вечно в них нуждаешься. Еще бы! Нина-женщина дорогая, чтоб такую удержать, нужно прилично тратить. А тут такая сумма!

Услышав про Нину, он так и встрепенулся:

– Откуда тебе про неё известно?

– Тоже мне, тайна! Да об этом половина города судачит! Думаешь, твоя конспирация кого-то обманула? У всех же есть глаза!
– не моргнув соврала я.

Григорий глубоко задумался, потом тряхнул головой, соглашаясь с собственным решением , и путанно забормотал:

– Ну, раз ты знаешь про Нину... могу тебе сказать... В общем, в тот вечер... когда Тихомирова убили ... я у неё был. Мы с соседкой и её хахелем в карты играли и допоздна засиделись. Игорек часам к двум ночи спекся, а Люська, так та только под утро от нас ушла. Я все время с ними был и, значит, не мог Тихомирова убить. А тогда и Марину не я... А уж про Степана... Чего мне его трогать?

– Про Щапова ничего сказать не могу. А, что этих двоих ты прибил, уверена. Портфель-то у тебя оказался!
– твердо стояла на своем я.

– Да я случайно его нашел! Пришел утром на работу, мимоходом глянул на ларь с песком, что рядом с лестницей стоит, а за ним он лежит. Смотрю, совсем новенький, из дорогой кожи, только замки поломаны... Ну, думаю, раз какой-то слишком расточительный хозяин его выбросил, можно и себе взять. А что замки не в порядке, так это пустяки! Откуда мне было знать, что это Тихомировский портфель?

Излагал Григорий свою версию очень убедительно и я заколебалась. Может, действительно нашел, а я на него напустилась? Мучимая сомнениями, неуверенно спросила: