Любовь не ржавеет
Шрифт:
Татьяна сердито фыркнула и я моментально развернулась в её сторону:
И на тебя Таня тоже можно что-то нарыть. Вот, например, Марину Ивановну пытались отравить настойкой какой-то ядовитой травы. Обычный человек и не подозревает о её существовании, а квалифицированная медсестра вполне может знать. Как думаешь?
– Шантажистка!
– выпалила Татьяна.
Но не убийца и это уже хорошо!
– погрозила я ей пальцем, потом подхватила обалдевшую Маргариту под руку и сказала:
– Пойдем, Рита. Поговорить надо.
Уходить нам не пришлось. Разгневанная Татьяна первой
– Ну вот и чудненько.
– удовлетворенно промолвила я.
– Усаживайся поудобнее и рассказывай. Так как там на самом деле все обстояло с этим завещанием?
Глава 29
– Ты осуждаешь меня? Пойми, у меня не было выхода. Должна же я была о себе позаботиться! Ведь мне скоро сорок, а ничего, кроме развалившегося дома в деревне, у меня нет. Разве это справедливо? И специальности у меня нет. Ради Николая я уволилась из музыкальной школы, все забросила. А если б и не забросила? Думаешь , в этом городе большой спрос на учителей музыки?
Я не успела ответить, в приемной зазвенел телефон. Звонил Баринов и в приказном порядке просил не медля прибыть к нему.
– Но я же на службе.
– попробовала возразить я.
– Могу прислать наряд, он доставит Вас сюда насильственным путем. сердито оборвал меня Константин.
– Не стоит. Сама приду.
– мрачно пообещала я.
– Что случилось?
– спросила Маргарита, тревожно заглядывая мне в глаза.
– На допрос вызывают.
– Ой!
– слабо пискнула она.
Я задумчиво глянула на нее:
– Вот что, Рита...У тебя есть близкая подруга или родственница, желательно с мужем и большим количеством домочадцев?
– Есть, конечно. А почему ты спрашиваешь?
– растерялась Рита.
– Поезжай к ней и сиди там безвылазно. А об этом завещании забудь, иначе наживешь с ним неприятностей.
– Считаешь, я должна отказаться от всех притензий на наследство? А на что жить буду?
Я тяжело вздохнула:
– О наследстве говорить пока рано. На сегодняшний день нет никакого наследства. Понимаешь? Сейчас ищут Николая... или его труп. Пока не будет официально установлен факт смерти, о наследстве вести речь смысла не имеет.
– Если даже они найдут его.. живого.. Для меня все равно все кончено. Он узнал про Виталия и теперь выгонит меня. Куда я пойду?
Маргарита беззвучно заплакала.
Я осторожно погладила её по плечу:
– Ну, что ты ревешь? Все не так плохо. Если даже вы с Николаем расстанетесь, он выделит тебе содержание. Вы в течение нескольких лет вели совместное хозяйство, а значит, ты имеешь право на часть имущества. И, если даже ничего не получишь, все не безнадежно.У тебя есть человек, которого ты любишь, и который любит тебя. Неужели, этого мало? Неужели, вдвоем не заработаете себе на кусок хлеба?
– Ты очень добрая! Как я могла верить всем этим россказням о тебе? подняла на меня заплаканные глаза Рита.
– Я не добрая, я обыкновенная.
– вздохнула я в ответ.
2
Распрямив спину и сложив руки на коленях, я сидела напротив Баринова и внимательно
слушала. Встреча проходила в официальной и совсем не дружественной обстановке. Что он очень раздражен, я успела понять едва переступила порог кабинета. Сухо поздоровавшись и небрежным взмахом указав на свободный стул, тут же отрывисто спросил:– В курсе, что Ваш шеф исчез в минувшее воскресенье?
– Да.
– кивнула я.
– Вам известны подробности происшедшего?
– Нет.
Скучным голосом, будто зачитывая по памяти текст протокола, Баринов начал излагать:
– Сипягин уехал с работы в 21.00, а в 21. 40 его "Волга" была замечена в семи километрах от города возвращающейся домой пожилой супружеской парой. Их заинтриговала съехавшая в кювет машина, рядом с которой никого не было. Останавливаться они побоялись, доехали до ближайшего поста ГАИ и там сообщили о странном автомобиле.
На место происшествия выехали сначала сотрудники дорожно-патрульной службы. После обнаружения следов крови в салоне "Волги" и пулевых отверстий в лобовом стекле была вызвана оперативная бригада. Поиски Вашего начальника велись всю ночь, но положительных результатов не дали.
Я слушала Баринова, а в голове вертелась одна и та же мысль:
– Бедный Николай! Он был прав, считая себя следующим в очереди на убийство. А я, дура, не отнеслась к его словам с достаточной серьезностью, думала, он просто паникует.
– Можете ли Вы что-либо сообщить по данному происшествию?
– донесся до меня голос Константина.
– Ничего.
– качнула я головой.
Он цепко глянул мне в лицо и с неприятной усмешкой заметил:
– Создается впечатление, что Вы не удивлены и не потрясены происшедшим. А ведь исчез Ваш патрон и благодетель! Возможно даже он мертв! Неужели, гибель друга детства не взволновала Вас?
– Мои чувства касаются только меня и сообщать Вам о них я не обязана. Или в законе есть особая статья на этот счет?
– выпалила я, уязвленная его непонятной мне недоброжелательностью.
Баринов пропустил дерзость мимо ушей и невозмутимо поинтересовался:
– Чем Вы занимались в воскресенье вечером?
– Спала.
– Кто может это подтвердить?
– Никто. Я сплю одна.
– Как Вы докажете, что говорите правду?
– Не собираюсь ничего доказывать. По закону, доказывать должны Вы. И вообще, черт возьми, что происходит? В чем меня подозревают и почему я должна оправдываться?
Не говоря ни слова, он открыл ящик своего стола, вытащил кусок голубого шелка и положил передо мной:
– Вам знаком этот предмет?
– Я могу посмотреть поближе?
– Конечно.
Я взяла в руки ткань, развернула во всю длину и кивнула:
– Знаком.
– Отлично!
– неизвестно чему обрадовался Константин.
– Где и при каких обстоятельствах Вы его видели?
– Видела у Нины Ереминой. Не так давно, но точную дату сказать затруднюсь.
– Значит Вы утверждаете, что эта вещь принадлежит Ереминой. Я правильно понял?
Неправильно. Этого я не утверждаю.
Разве? Но ведь только что Вы сказали, что видели этот шарф у Ереминой.