Любовь по требованию и без...
Шрифт:
— Ты даешь мне возможность передумать? — я не выдержала и полезла ладонями ему под толстовку. Нащупала твердый живот под футболкой и заулыбалась, услышав его сдавленный выдох. — Я не передумаю.
— Ты не знаешь меня, — его жесткие пальцы прошлись по моей щеке, заправили волосы за ухо. Мы с ним так и стояли посреди полукруглой прихожей. Обнимались и не могли сделать ни шага дальше.
— Ты меня тоже.
— Вдруг я извращенец и ем маленьких девочек на ужин?
Я фыркнула:
— Внук антиквара и вдруг извращенец? Не верю. Просто ты меня боишься.
— Боюсь, — он кивнул и запустил
— Почему именно я?
— Ты заступился за меня в клубе. Спас от трех пьяных идиотов, которые могли покалечить меня. В благодарность я хочу подарить тебе свою девственность. Пойдет такое объяснение? — я прикрыла глаза, не в силах выносить его испытывающий взгляд.
— Нет, не пойдет. Но если для тебя это важно, я могу сделать вид, что верю, Снежинка.
— Важно. Очень важно, — я прижалась к его шее губами, поцеловала и зашипела, — мне долго тебя уговаривать?
— Смотри, девочка, у тебя был шанс сбежать от меня. Теперь уже не отпущу, — жаркий шепот в моих волосах, и жесткие руки подхватили меня под попу.
Я обняла его шею, оплела ногами бедра и повисла на нем так, как потом делала десятки раз, как обезьянка, ни на что не желающая отпустить свою любимую пальму.
Единственную, где чувствует себя в безопасности.
— Раздеть или сама? — он поставил меня на пол возле кровати и чуть отступил. Стянул свою толстовку, оставшись в тонкой черной футболке и джинсах.
— Раздень, — и подняла руки, помогая ему стащить с меня свитер. Поежилась, оставшись в тонкой маечке на голое тело. В комнате было прохладно.
Он провел горячими ладонями по моим плечам, словно проверяя, настоящая ли я, и вдруг замер. Стоял и не двигался. Просто смотрел на меня черными мрачными глазами, как будто решая сложную задачу.
Я отступила на шаг и начала раздеваться, покусывая от волнения губы и наблюдая, как темнеет и темнеет его взгляд.
Медленно расстегнула молнию на джинсах и потянула их вниз вместе с колготками. Выпутала ноги из штанин, отбросила на кресло. Выпрямилась и неспешно, подавляя вдруг заколотившую меня дрожь, сняла майку.
— Трусики снимать? — спросила хриплым шепотом, потому что горло свело, и звуки никак не хотели выходить из него.
— Оставь, — мотнул он головой, не двигаясь с места, и все так же мрачно рассматривая меня.
— Не нравлюсь? Ты не хочешь меня? — я прикрыла грудь руками и до боли прикусила губу.
Он запрокинул голову и длинно выдохнул. Потом шагнул ко мне, положил ладони мне на плечи. Провел по рукам вниз до самых пальцев и на миг переплел их со своими.
Отпустил, притянул меня к себе и шепнул:
— Пиздец, как хочу тебя, Снежинка. Я красивее ни разу в жизни женщину не видел. Откуда ты такая свалилась на мою голову? И я не знаю, что мне с тобой делать…
Глава 50
Восемь лет назад… Двое…
«…Я не знаю, что мне с тобой делать…»
– Поцелуй меня. Срочно-срочно! – я задрала голову, пытаясь посмотреть в его лицо.
– Да у тебя и так губы уже распухли и стали похожи на вареники.
Сразу видно, что опыта маловато, - он негромко рассмеялся, все так же прижимая меня к себе.– И что, по-твоему, со мной нужно делать, если у меня нет опыта?
– проворчала я и поцеловала его в шею, поймав губами дернувшийся кадык. – Может перестать рефлексировать и просто лишить бедную девушку ее единственного богатства?
Провела носом по плотной коже, от ключицы до скулы, втягивая его запах, и хихикнула:
– Не думала, что придется тебя уговаривать заняться со мной сексом.
– Дурочка маленькая, - он резко выдохнул, - тебя ведь жалею.
– Не надо. Не жалей, - я запрокинула голову, и все-таки поймала взгляд лихорадочно горевших черных глаз. Повторила, раздвинув в улыбке дрожащие от волнения губы: - Не жалей…
Он глухо выругался, подхватил меня под бедра и опрокинул на кровать. Навалился сверху. Прижал своим тяжелым телом, выбивая из меня воздух и последние сомнения.
Впился в губы голодным поцелуем, от которого меня опять повело.
– Снежинка, - шептал он вперемешку с поцелуями, спускающимися по шее на плечи и грудь.
– Сладкая – рычал между легкими укусами по плечам, от которых у меня начинали подергиваться руки и ноги, а дыхание рвалось в клочья стонами.
– Моя девочка, - выдыхал, целуя мой живот, и нежно вылизывая соски, от чего я вцеплялась в его плечи, царапалась и выгибалась, требуя еще и еще.
– Моя, - обещал, разводя мои ноги широко в стороны и лаская меня там, где все ныло и томилость предвкушением. Тянулось к его прикосновениям так, словно это и не первый мой раз. Будто я всю жизнь любила этого мужчину и точно знала, как мне будет с ним хорошо…
Его хриплый стон, когда вошел в мое тело, за секунду до моей собственной кончины от мучительного нетерпения, от невозможности больше его ждать...
Мой облегченный выдох. Словно вместе с моей девственностью, отданной этому мужчине, исчезло что-то еще. Что-то долго и мучительно сжимавшее меня, и вот, наконец, отпустившее.
И все слилось в одну мелодию. Сплелось в звуки странной, неземной песни, звучавшей у меня в голове с той секунды, как этот мужчина прикоснулся ко мне в самый первый раз …
Мой мужчина, и моя погибель… Моя первая и последняя любовь…
После мы долго лежали, приходя в себя. Я у него на плече, в кольце его рук. Одна его лапа разлеглась у меня на попе, все время ее поглаживая. Вторая на затылке, перебирая мои волосы.
– Снежинка, ты умеешь варить кофе? – вот что он спросил у меня, когда к нам вернулась способность говорить.
Я сдавленно хрюкнула ему в плечо:
– Ничего себе нежности у тебя… Разве ты не должен начать спрашивать, как я себя чувствую, и не болит ли у меня что-то? Вроде бы так положено обращаться с только что потерявшими невинность девушками.
– Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь? – послушно повторил он.
– Отлично. Немного. Умею. Сварю, если хочешь, - ответила я на все вопросы сразу, и попыталась подняться.
Тяжелая рука опрокинула меня обратно:
– Лежи давай, сама сказала, что ты только что потерявшая девственность дуреха. Значит тебе положено лежать и страдать. Про кофе я на будущее интересуюсь.