Любовь поневоле

– Сначала ты сильно напугала меня, когда внезапно стала изображать тень отца Гамлета, - пожаловался Курьянов. – Ходила вся бледная, отказывалась есть, почти не спала. Я, конечно, понимал, откуда ветер дует – но не знал, как тебе помочь.

Надо же, оказывается, он заметил – а я думала, что веду себя вполне адекватно и даже дружелюбно.

– … а ты не находишь, что я больше походила на Офелию, чем на отца принца Датского? – озадаченно поинтересовалась я.

– Давай лучше вообще отставим сравнения из трагедий, - улыбнулся уголками губ Курьянов. – В любом случае, я рад, что ты выглянула из своей скорлупы. Человеку нельзя жить без стресса – но в стрессе жить тоже вредно.

– Как ты сказал?
– мне даже хотелось заурчать от удовольствия. До того верно было сказано. – А второй раз? Когда я тебя ещё напугала? Я же вроде ничего такого не делала…

Курьянов перевел взгляд на коробку, стоявшую у кровати, и махнул рукой, будто напрочь откидывая саму мысль о том, что произошло.

– Это была ложная тревога – и незачем о ней вспоминать.

– А…

– Много будешь знать – скоро состаришься, - нажав мне на нос указательным пальцем, хмыкнул Михаил. – И вообще, раз мы так всё хорошо выяснили, не выкурить ли нам трубку мира.

Я испуганно замотала головой.

– Я не курю. Даже не пробовала.

Прикусив верхнюю губу, Курьянов осторожно погладил меня по щеке.

– Даш, я же образно…

Пока я пыталась понять, какую метафору он подразумевал под фразой «выкурить трубку мира», Курьянов как-то снова близко склонился ко мне.

Нет, ну он же не собирался опять целоваться?

На всякий случай я всё же отодвинулась.

– Ты чего, Даш?- не понял Курьянов.

– А ты чего, - ответила я, решив, что так и стану звать его на «ты». Если ему не нравится моё панибратство – пусть поправит. А так…будем считать это моральным ущербом за развратные действия.

Видимо, Курьянов прочёл что – то такое в моём взгляде – отчего замерев, он тяжело вздохнул и с какой – то отчаянной обреченностью во взгляде протянул.

– Чувствую, веселуха мне предстоит ещё та.

Вот о чем он сейчас, а?

О том, что я нарушила субординацию с большим боссом моего брата – и тем самым испортила всю иерархию в его компании? Или о том, что мешаю ему заказать платных дам? — О чем таком он вздыхает?

Я бы ещё долго перебирала разные варианты, если бы мой взгляд (желая избежать встречи с серыми – со странным черным оттенком – глазами) не наткнулся бы на коробку, так и оставшуюся лежать на полу.

– То есть ты не знаешь, кто тебе это прислал? – спросила я, хмурясь.

– Думаешь, эту прелесть прислали всё - таки мне? – хмыкнул Курьянов.

Я пожала плечами.

– Ну а кому ещё… в самом деле, не родителям же.

Я нагнулась к коробке, чтобы ещё раз проверить все её стороны на указание отправителя… или хотя бы получателя. Но на ней даже печати никакой не было (что странно). Оставалось только проверить низ – печать или имя получателя могло оказаться там. Спустившись с кровати, я на всякий случай немного от неё отошла — чтобы избежать даже малейшей возможности попадания вируса на кровать Курьянова. Кстати, сам Курьянов остался на кровати и наблюдал сейчас за моими действиями с неподдельным интересом. Когда я уже собралась переворачивать коробку вверх – тормашками, на палас неожиданно упал конверт в плотной бумаги.

Точно, он же был здесь с самого начала! Как же я могла забыть!

Отложив на минутку коробку, я подняла конверт и протянула его Курьянову.

– Почему ты уверена, что это послание мне? – улыбаясь, покачал он головой. – А вдруг это один из твоих поклонников, прочитавший в соцсетях, что ты вернулась домой из Китая.

– Поклонник? – я с большим сомнением сначала посмотрела на Курьянова, затем на конверт. – Да нет, зачем Егору бы это делать. Он уже давно с Аллой встречается. Да к тому же, он просто не мог … прислать такого.

И ведь что обидно – я даже не смогла вспомнить никакого другого имени. Только то, которое ещё «школьная история». Тоска…

Правда, я тогда не подозревала, насколько хорошо находиться в «тоскливом» мире…

Поскольку Курьянов отказался брать конверт в свои руки, мне все же пришлось вскрыть его самой – и я даже просмотрела первые несколько фотографий, не понимая, что на них изображено. А когда поняла…

– Ой. – воскликнула я, быстро переворачивая фотографии обратной стороной вверх.

– Что там? – спросил Курьянов,протянув руку – мол, покажи.

– Нет, не надо…Там неприличное. – А потом, осознав, что и кому я только что сказала, послушно отдала фотографии Михаилу. – Хотя, гм… это, кажется, прислали всё же вам, как я и говорила.

Курьянов взял протянутые фотографии, пристально глядя на меня.

– Дашка, ты так сильно покраснела, - заметил он.

– Ага, - рассеянно кивнула я. – Я и не знала, что плетку так применяют… Не то, чтобы это было как – то эстетически красиво – но у меня тут возник чисто технический интерес. Я как – то раз лазила по интернету, и наткнулась на подборку фотографий предметов, которые люди пихали себе в задний проход: чего там только не было. А тут плетка. Правда, не совсем в задний проход, но всё же…

Курьянов рассмеялся … ему хватило всего пары секунд, чтобы «оценить» фотографии.

– Интересно, как это всё было дезинфицировано?- почесала я нос о плечо.
– Кожа – материал капризный, а тело всё – равно надо защищать от микробов.

Курьянов как – то уж очень громко – и, пожалуй, цинично, усмехнулся – а когда я подняла на него глаза, насмешливо протянул.

– Во время секса, Дашутка, обычно думают о совсем другой защите.

Это, конечно, да — средства индивидуальной защиты, таблетки … переведя взгляд в сторону, где лежала плётка, я только тогда поняла, что совсем недавно до неё ДОТРАГИВАЛАСЬ. А Курьянов – тот вообще касался этой штукой моей шеи.

Я вздрогнула и с ужасом посмотрела на Андреева начальника.

– Ванна, - хмыкнул Курьянов, махнув рукой в сторону неприметной светлой двери – там.

И пока я бежала к ванной, мне вроде бы почудился протяжный стон Михаила:

– Ох, намучаюсь я с ней ещё, точно намучаюсь.

Глава 12

Разошлись мы с Курьяновым вполне мирно. То есть он намекал, чтобы можно было бы и спуститься вниз, пропустить по бокальчику вина – но я, пространственно поблагодарив за радушное предложение, вежливо отказалась и отправилась к себе в комнату. Оставив коробку со всем «добром» у него. Надеюсь, до отъезда он придумает, что с ней сделать.

А сама я в тот вечер ещё долго не смогла заснуть, прокручивая в голове этот несчастный инцидент с посылкой. Курьянов, при всей его дружелюбности и даже панибратстве, напоминал мне кавказскую овчарку : когда минуту назад это вроде бы милый, пушистый, песик – почти игрушка весело носится рядом с тобой, а потом вдруг - бац - мягкая «игрушка» в одно мгновение перекидывается в опасного хищника со смертельными клыками. И настолько внезапно это происходит, что ты ещё долго размышляешь о причинах, побудивших зверя показать его острые зубы.