Любовь в мятеже

— Это вы верно говорите, Вестмор, женщин надолго оставлять нельзя, — и многозначительно посмотрел на Джонатана.

Джонатан тяжело вздохнул.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая. Сомнения

За три месяца, проведённых в их домике, Мег окончательно уверилась в том, что не представляет жизни без Конора. Он, как и прежде, часто выводил её из себя, они ссорились хотя бы раз в неделю и точно ворчали друг на друга каждый божий день, но даже тогда Мег понимала, что ни за что от всего этого не отказалась бы. Тем более, справедливости ради, гораздо чаще они проводили время душа в душу. В общем-то, делать в домике на отшибе было особенно нечего, но Мег никогда не скучала. Они с Конором часто разговаривали и узнавали друг друга всё лучше и лучше с каждым прожитым под одной крышей днём. Иногда они гуляли неподалёку от домика и играли в снежки. Конор никогда в неё не попадал, и она подозревала, что он попросту боялся навредить ей и их малышке. До чего же глупо и трогательно! Поначалу Мег было сложно управляться со всеми хозяйственными делами самой, потому что раньше она никогда ничего подобного не делала. На кухне всегда руководила Кэти, жившая с ними ещё до рождения Мег, а в доме наводили порядок слуги. На это Конор ответил, что прибираться он может и сам, а готовить они будут вместе. И это была замечательная идея, потому что именно в те часы, когда они стояли у стола рядом и нарезали, смешивали, варили, Мег почти осязала ниточку, что протягивалась между ними и связывала их в одно целое, не говоря уже о том, что ничто ей не доставляло большего удовольствия, как видеть, что совместно приготовленные блюда приходятся Конору по душе. Она взяла за привычку вставать пораньше, чтобы приготовить для Конора что-нибудь самой и потом наблюдать, как он довольно поглощает её кухонные изыски. Помимо прочего, в домике обнаружился небольшой томик стихов Джона Шелтона. Конор бы и внимания на него не обратил и даже сказать не мог, откуда он взялся, но Мег пришла идея читать стихи друг для друга, и Конор не стал ей отказывать, предупредив, однако, что плохо читает. Тем не менее, Мег было невообразимо приятно слушать его голос, оживляющий сатирические строки о людских пороках. Они читали друг другу по очереди, иногда по несколько раз, а потом обсуждали каждое стихотворение. Мег находила почти все прекрасными, хотя в глубине души предпочла бы, чтобы все они были о любви. Конор не показывал такого уж восторга, но признавал, что поэт неплохо складывает строчки и вещи умные говорит. «Ещё бы, — отвечала Мег, хмыкая. — Он был учителем нашего короля!».

Но было кое-что, что настораживало Мег, вносило, своего рода, ложку дёгтя в их бочку мёда: Конор так и не признался ей в любви. Сердце подсказывало, что он точно не может быть к ней равнодушен, особенно теперь, когда они действительно стали близки, но, быть может, сердце ошибается? Мег не раз пыталась подвести Конора к признанию, но он всегда уходил от ответа, делая вид, что ничего не понимает. Мег это обижало, злило и приводило в отчаяние. Возможно, она больше друг для Конора, чем возлюбленная? А может быть, ни то и ни другое… Может быть, ей только кажется, что им хорошо вместе. У Конора ведь и выбора особого нет, кроме как проводить с ней время! Хуже того, в последние дни он всё чаще стал уходить. Мег пару раз незаметно следила за ним: он просто бродил по округе, иногда навещал лесника поблизости, ухаживал за конём (которого держал на случай, если срочно понадобится куда-нибудь уезжать) — в общем, ничего подозрительного он не делал, но, тем не менее, Мег пришла к сокрушительному выводу: ему надоело её общество. Иначе с чего бы он так стремился уединиться? В первые недели он от неё ни на секунду не отходил, а теперь словно только ждал возможности покинуть её! Может быть, теперь, когда они не могут спать вместе, как раньше, он охладел к ней? Может быть, только страсть его и держала рядом всё это время? Мег не знала, что и думать, и от этого ей становилось совсем невмоготу.

— Уже не спишь? — спросил Конор, открывая глаза.

Стояло раннее утро. Мег по привычке проснулась пораньше, но сегодня у неё не было настроения баловать Конора чем-нибудь вкусным. Она лежала на боку, смотрела на спящего Конора и витала в своих мрачных размышлениях.

— Уже нет.

— Что-то случилось? — проницательно заметил он, протирая глаза.

— Нет.

Конор пожал плечами, по-видимому, не собираясь и дальше выведывать причину её недружелюбного настроения. Мег это задело. На языке вертелась что-то едкое, но она сдерживалась. Подспудно Мег чувствовала, что скоро грянет буря. Они уже довольно долго не ссорились так, что дрожали стены от их криков. А в душе накопилось много сомнений — и, верно, не только в её душе.

И всё-таки она не выдержала и заявила:

— Мне надоело это место. — Почти сразу ей стало стыдно за свой тон, и она добавила мягче: — Оно прекрасное, и нам здесь хорошо, но сейчас… знаю, мы не можем ещё вернуться домой, но, может быть, уедем куда-нибудь?

— Я понимаю, — мрачно кивнул Конор, погладив её плечу. Мег не стала ластиться к нему, как обычно, продолжая напряжённо лежать рядом. — Мне и самому однообразие это осточертело.

Под однообразием он явно подразумевал и её тоже, догадалась Мег.

— Но осталось немного потерпеть, Мегги. Совсем чуть-чуть.

— Зачем терпеть? Мы чего-то ждём?

Конор замялся с ответом всего на пару секунд, но Мег очень хорошо их прочувствовала и поняла, что Конор что-то не договаривает.

— Эдуарда Флэтхилла, — ответил Конор нехотя, и весь вид его выражал, что он предпочёл бы ничего не прояснять.

— Зачем?

— Я не стал тебе рассказывать, потому что дело может прогореть, — вздохнул он, бросая на неё настороженный взгляд, и в Мег стала расти злость: что-то скрывал от неё целых три месяца, что-то важное! — Ты уже знаешь, что в заговоре я не участвовал, но король-то об этом не знает, а сам я не могу поехать ему и обо всём рассказать: представь только — он же в темницу меня посадит, не слушая никаких объяснений! Поэтому я попросил отправиться ко двору Эдуарда, говорить за меня, поведать правду.

— Как ты мог молчать о таком?.. — подавляя праведный гнев, почти спокойно поинтересовалась Мег. — Это касается нас обоих!

— Я не хотел давать надежду, которая может оказаться напрасной…

— Вместо этого ты заставил меня думать, что мы здесь будем жить не известно сколько, до скончания наших дней! — возмутилась Мег, неуклюже поднимаясь с кровати. — Это, по-твоему, лучше?

— Помнится, сначала тебя обрадовало, что мы будем здесь жить, — не остался в долгу Конор.

— То было сначала. Я давно уже хочу вернуться домой!

— Какое совпадение! — фыркнул он.

— Какое же совпадение? — прищурившись, потребовала Мег.

— Не ты одна хочешь вернуться, ясно? — выпалил Конор, вскакивая с кровати вслед за ней и начиная одеваться. — Ты хоть когда-нибудь думаешь о ком-нибудь, кроме себя? Думаешь ли о том, что твои капризы устанет выполнять даже самый терпеливый человек на свете?…что любой устанет от твоих запросов за столько времени?

— Так ты устал?! — вскричала Мег, оглядываясь по сторонам. Как назло, рядом не было ничего, чем можно было бы запустить в невыносимого мужа. — Я тебя не просила ни о чём из этого! Ни о чём! Никогда! Ты всё это сделал — ты знал, на что шёл! И я не виновата в том, что разочаровала тебя! Я такая, какая есть, и, если ты устал, — проваливай!

— Мег, — попытался перекричать её Конор.

— Или ты уходишь, или уйду я!

Она решительно направилась к двери, забыв о том, что совершенно не одета для улицы. Ей было так больно, что хотелось рыдать. О каких запросах говорил Конор? О каких капризах? Она ничего от него не требовала, никогда не говорила, что он должен ей. Даже не думала о таком!

— Куда ты собралась? — разозлился Конор, перехватив её у порога.

— Отпусти, — прошипела Мег. — Я не хочу тебя видеть!

— Мегги, послушай…

— Убери от меня руки! Немедленно! Я не хочу тебя видеть, — повторила она ещё раз.

— Хорошо. Не хочешь — не увидишь, — процедил он. — Я ухожу.

Не дав ей опомниться, Конор вылетел из домика, громко захлопнув за собой дверь. Мег тут же расплакалась, не понимая, почему снова всё привело к ссоре — самой сильной за прошедшие месяцы. Как он мог сказать ей, что устал? Неужели ему на самом деле было так плохо? Неужели она вообразила себе, что их отношения изменились в лучшую сторону? Но, самое главное, — он правда собирается уйти? Насовсем?! От страха Мег не могла думать логически, мыслями её завладело желание вернуть Конора любой ценой. Она должна была остановить его раньше! Но далеко он точно не успел уйти, поэтому Мег, вытирая слёзы, стала поспешно одеваться.

Когда она выбежала на улицу, Конора нигде не было видно. В первую очередь, Мег направилась в конюшне — и там его не оказалось; затем она торопливо пошла к леснику: больше-то Конору негде было скрываться! На полпути, однако, её остановил окрик. Обернувшись к домику, она увидела силуэт Конора и вздохнула с облегчением, медленно возвращаясь обратно. Оставалось надеяться, что он не видел, как она, словно обезумевшая, металась в его поисках.

— Что ты делаешь? — вздохнул Конор, когда она приблизилась к нему.

— Ты правда устал? — спросила Мег тихо.

— Да. — Сердце Мег оборвалось на этом коротком слове. — Но это не связано только с тобой. Я сорвался. Прости меня.

— Да нет, можешь не жалеть меня теперь и говорить честно, — криво улыбнулась она.

— С тобой невозможно говорить! — вышел из себя Конор. — Что я должен сделать, чтобы ты поняла, наконец, как дорога мне? Из кожи своей вылезти? Звезду с неба достать? Или есть какие-то осуществимые способы, которые я ещё не испробовал?