Любовная лихорадка и золото скифов

— Что пригорюнилась, не потанцуешь?

— Тебе весело. Охмурял Ритку, или она тебя клеила?

— Скорее второе.

— Что ж теряешься? Ей любовного опыта не занимать, и живет одна. Смотрю, ты порядочный ловелас. Перед Ритой ворковал с барменшей из "Астории". Успел познакомиться?

— Она бармен? Вот не подумал! По разговору светская львица.

Елена остановила его, не дав возможности охарактеризовать даму, которая с первой минуты их появления положила на Игоря глаз. Подошел мужчина, до этого любезничавший с Зиной, как звали барменшу, и спросил у Игоря разрешения пригласить его даму.

— Как решит дама.

Елена согласилась, и они присоединились к танцующим парам. Игоря снова пригласила Рита. Елена, танцуя, ревниво посматривала на них, как показалось Игорю, даже сверкнула гневным взглядом, встретившись глазами. Танец закончился, и партнер привел Елену к Игорю с Ритой.

— Рит, не обидишься, мы пойдем?

— Так рано? Еще будет разное мороженое, капуччино.

— Я обещала маме рано вернуться. Ей нездоровится.

— Игорь, а вы маме ничего не обещали, может, останетесь? Елене я вызову такси.

— Оставайся, здесь тебе рады, — зло проговорила Елена.

— А что? Провожу тебя и вернусь. Можно, Рита?

Рита вопросительно посмотрела на Елену.

— Пускай остается, я одна доберусь. — Лена повернулась к нему. — Игорь, оставайся, стоит ли терять приятный вечер и новых знакомых.

— Ладно, решайте, — сказала Рита и покинула прихожую.

Игорь притянул к себе Елену, взял за руки.

— Ну что ты распсиховалась? Неужели могла подумать, останусь без тебя или отпущу одну в ночной город? Не ожидал, что такая ревнивая. И шутку не поняла.

— Всегда так ведешь себя, когда с женой приходишь в гости? Забываешь о спутнице.

— Сама представила братом. Должен был вести как влюбленный жених? Да я и так не спускал с тебя глаз. Наверняка все догадались, никакие мы ни брат с сестрой, а влюбленная пара. — Он крепче обнял, попытался поцеловать, Елена отпрянула.

— Отпусти! Оставайся с Маргаритой. Она без ума от тебя. Или Зина. Постоянно стреляла в тебя глазами. Она не только бармен, а еще юрист. Устроишь в свою фирму.

Игорь решительно взял ее под руку и повел на улицу.

Она вырвала руку и спросила:

— Куда мы идем? Домой я не пущу. Переночуешь в гостинице и гуд бай.

Игорь не ответил. Про себя подумал "Конечно, приятно, что ревнуешь, значит, любишь, но если постоянно…".

Телефон он оставил дома и спросил Лену, с собой ли у неё мобильник, надо бы такси вызвать. Елена не ответила, продолжала идти рядом.

— Хорошо, прогуляемся пешком. Ночной воздух прочистит твою головку от несправедливой обиды.

— Считаешь, несправедливой? — вспыхнула она. Игорь промолчал. "Пусть перебесится, успокоится". Молча прошли пешком весь путь с Крымской до дома. У подъезда Лена предупредила:

— Маме, пожалуйста, ни слова. А завтра покинешь наш город. Если, конечно, не решишь продолжить обхаживать Маргариту или Зину.

— Ленусь, как тебе не стыдно! Уподобляешься глупым ревнивым бабам новых русских.

— У тебя и с ними были интрижки? Понимаю.

— Ничего ты не понимаешь. Выходит, совсем не узнала меня, не поняла.

— Теперь узнала!

Это была первая их размолвка. Поднявшись в квартиру, Игорь первым принял душ и отправился спать. Беспокойные мысли крутились в голове. Извиниться, попросить прощения за то, в чем не виноват, или подождать, путь остынет?

***

Рано проснувшись, Игорь отправился в исполкомовский двор забрать машину. Уезжать не собирался. Не верил, что пустяковая ссора разведет с женщиной, о которой долго мечтал и нашел. "Лена права, слишком много внимания уделял Маргарите, Зинаиде, другим женщинам", — согласился он. — "Зря вчера не постарался помириться".

Под стеклоочистителем Игорь нашел записку от Григория Федоровича. Родственник просил найти время и заехать, есть серьезный разговор. Игорь удивился, но решил встретиться. Часы показывали без четверти семь, еще дома. Лена и Евдокия Андреевна спят, можно смотаться на Старо — Карантинную.

Григорий Федорович копался в огороде, когда подъехал Игорь. Поздоровавшись, сразу спросил, что за серьезное дело.

— Хочу попросить об одном деле. Только поклянись, никто не узнает о разговоре.

Игорь удивился, что еще за тайны Мадридского двора, но поклялся.

После долгого вступления, отвлекаясь на темы родства с его семьей, бывший моряк рассказал, что его полуслепая мать, как узнала о событиях у Полюткиных, вспомнила, что после войны перераспределяли размеры приусадебных участков. От них тогда отрезали немного земли, а от Полюткиных прибавили. Забор, где на метр, где на два, перенесли.

— Получается, немцы сховали свое добро на нашем участке. Не знаю, что делать. Заявить? Пригонят технику, все перероют, уничтожат огород, деревья.

— Перспектива неприятная. Я чем могу помочь?

— Надумал сам искать. Один, боюсь, не справлюсь.

Игорь перебил, улыбнулся.

— Приглашаете в долю? Я законопослушный гражданин. Притом другого государства.

— Сына думаю прилечь. Написать Петру — боюсь прочитают. Ты не мог бы по пути в Ленинград заехать в Обнинск? От Москвы сто пять километров, туда — сюда двести. Или от Тулы свернешь на Калугу, оттуда дорога на Москву через Обнинск. Лишнего всего сорок — пятьдесят километров. Попросишь Петра найти прибор, что видит под землей. Чтобы золото показывал. По телевизору видел, есть совсем маленькие приборы. И сам, пусть приедет.

— Я еду с невестой. От неё секретов у меня нет. И делать такой крюк! Работа в Питере стоит!

— По-родственному, помоги, очень прошу! На бензин денег дам.

Игорь рассмеялся.

— В бензине разве дело? На преступление толкаете. Сомневаюсь, Петр возьмется помогать. Предположим, откопаете археологическое добро, на черта оно сдалось? Ему место в музее.

— В газете писали: золотые монеты, всякие фигурки из золота. Можно продать стоматологу.

— Чтобы переплавил предметы, которым десятки веков? Ну, знаете, не ожидал от вас! Это же варварство! К тому же уголовно наказуемое. Извините, Григорий Федорович, я вам не помощник и не советчик. Про закапанные сокровища на вашем огороде, никому не скажу, но от клятвы избавьте. Заехать по пути к сестре, познакомить с невестой, идея хорошая, спасибо. Ночевать перед Питером все равно где-то придется. Заеду в Обнинск. Петра увижу, расскажу ему всё, передам письмо. Не знаю как по украинскому закону, а по российскому, нашедшему клад полагается двадцать пять процентов его стоимости. Дерзайте. Обещайте только, если найдете, ничего не уничтожать.

Моряк был не рад, что посвятил Игоря в тайну. "Столичный франт, чистоплюй, что понимает в жизни? Двадцать пять процентов. Столько, может, и дали бы в советское время, при условии, что сам нашел клад. А начнут рыться музейные работники или солдаты с поисковыми приборами, кроме развороченного участка и погибших кустов смородины и малины ничего не получишь".

— И будьте осторожны, прознают бандиты, окажетесь где-нибудь прикованным к батарее, узнаете дополнительное назначение электрического утюга. — Посоветовал Игорь на прощание и уехал.