Любовница Обманщика

– Ну, у нас только что освободилась одна квартира, - сказал мне албанский суперинтендант, когда мы ехали на лифте на четырнадцатый этаж.

Мы вместе прошли по узкому коридору, и он отпер дверь. Квартира была наполнена солнечным светом. На полу лежал темно-розовый ковер, а окна выходили на озеро. Мне были видны деревья с голыми ветвями, стоявшие вдоль мыса, где Локи впервые показал мне светлячков. Белоснежные волны вздымались и вспенивали поверхность озера Мичиган. Ему бы здесь понравилось, подумала я.

– Я арендую ее, - сказала я.

Суперинтендант уставился на меня.

– Хотите осмотреть остальную часть квартиры, леди?

– Конечно, - сказала я, улыбаясь.

Спальня была темной и маленькой, хотя выглядела так, будто в ней могла бы поместиться моя огромная кровать, а в ванной стояла ванна на когтистых лапах, которая, вероятно, могла бы вместить двоих. Надо проверить, подумала я, проводя пальцами по прохладному фарфоровому ободку. Кухня была настолько мала, что я могла стоять посередине, раскинув руки, и касаться обеих стен, но мои кулинарные навыки были в значительной степени ограничены лапшой рамэн, поэтому я не возражала.

Я последовала за суперинтендантом вниз по лестнице и подписала бумаги, вручая ему огромную пачку стодолларовых купюр в качестве залога и арендную плату за первый месяц.

– Нам тут понравится, - сказала я.

Он уставился на меня.

– Мне...
– пробормотала я.
– Мне тут понравится.

– Ты учишься в Университете?
– спросил он.

Я, молча, кивнула.

– Я так и думал, - сказал он, протягивая мне связку ключей.
– Добро пожаловать во «Фламинго».

***

Я провела выходные, распаковывая и украшая свой новый дом в здании «Фламинго». Я запихнула оставшиеся деньги в коробку и спрятала ее в нижнем шкафу на кухне, за нетронутым блюдом, которое мама прислала мне на день рождения. А потом я отправилась по магазинам.

Я купила огромную, кованую винную полку, которая занимала почти всю кухонную стойку, и наполнила ее винами «Зинфандель» и «Пино», которые, как я знала, любил Локи. Я купила набор хрустальных бокалов для вина, длинных, изящных и чувственных, и оставила два из них на стойке.

Готово.

Я купила элегантный обеденный стол из вишневого дерева с изогнутыми ножками и набор фарфоровых тарелок, на которых были выгравированы маленькие серебряные светлячки. За столом могли разместиться четыре человека, может быть, даже пять или шесть, если бы мы прижались друг к другу. Теперь я могу устраивать вечеринки, говорила я себе. На самом деле, я так и сделаю. Я буду устраивать вечеринки.

Я купила для своего нового ноутбука специальный складной стол с удобным черным офисным стулом, принтер и деревянный картотечный шкаф. Я написала «ДИССЕРТАЦИЯ» на верхнем ящике и «ЭКЗАМЕНЫ» на нижнем, а затем провела целый день, упорядочивая свои заметки.

Для гостиной я купила мягкий кремовый диван с изогнутыми подлокотниками и льдисто-голубой ковер, а вдоль стен выстроились белые книжные шкафы. Только когда я закончила распаковывать книги, то поняла, что пытаюсь воссоздать нигде: стена окон, открывающаяся вид на воду, изгибалась, чтобы встретиться со стеной книг позади.

Позже на той неделе я шла домой мимо студенческой художественной выставки. Я вошла туда, прежде чем смогла остановиться, и купила огромную абстрактную картину, дикий вихревой хаос черного, алого и красного цвета, который напомнил мне доспехи Локи. Я повесила ее над кроватью и поставила на комод свечки.

– Все готово, - сказала я, отступая. Картина выглядела потрясающе в мерцающем свете свечей.

– Для встречи тебя, - сказала я, и мой голос эхом отозвался в пустой комнате.

Я снова прошлась по квартире, проводя руками по мягкому дивану, глядя в окно на мерцающие огни вдоль Лейк-Шор-драйв. Я зажгла свечи в гостиной и на обеденном столе. Их свет танцевал и мерцал на серебряных светлячках фарфора на столе. Я видела, как в темных окнах отражается свет свечей, а над ним - смутные очертания моего собственного отражения. Меня, стоящей в одиночестве в моей новой гостиной.

Вздохнув, я задула свечи и направилась в душ. Было уже поздно.

***

Когда я вышла из душа, в квартире было очень темно. Я пошарила вдоль стены спальни в поисках выключателя.

– Привет, смертная женщина, - сказал Локи.

Я улыбнулась и перестала искать выключатель, позволив полотенцу упасть к ногам.

– Ты нашел меня, - сказала я с легкой дрожью в голосе.

– Ты пыталась спрятаться?
– удивленно спросил он.

Свечи вспыхнули, и я увидела его улыбку. Я вздохнула и потянулась к нему, обхватывая его руками, вдыхая его запах. Мы стояли вместе в тишине, звуки уличного движения и волны озера Мичиган были едва слышны через окна гостиной.

– Мне нравится это место, - сказал он, наклоняясь, чтобы коснуться моих щек своими мягкими губами.

Я хотела поблагодарить его. Я хотела объяснить, как создавала каждую частичку квартиры с ним в голове, задаваясь вопросом, будет ли диван чувствоваться мягким на его обнаженной коже, представляя его улыбающимся светлячкам на фарфоре.

Я приоткрыла губы и поцеловала его.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Я игнорировала урчащий живот, пока он не заболел, а затем я игнорировала его еще немного. Экзамены начнутся через неделю, дата была обведена красным кружком на историческом Чикагском календаре, прикрепленном большой кнопкой над моим столом. Одна. Неделя. А я все еще не понимала Иммануила Канта, немецкого философа семнадцатого века, чьи идеи, несомненно, будут огромной частью экзамена.

Передо мной были разложены все его книги - от «Основ метафизики морали» до «Критики чистого разума», включая экземпляр «Пролегомены» на оригинальном немецком языке. Плюс огромная стопка заметок. Но перед глазами все начало расплываться, и идеи, которые имели смысл несколько часов назад, разваливались. Одна неделя, подумала я, закусив губу. Семь. Дней. Я оттолкнулась от стола и встала. Может быть, пришло время сделать перерыв.

Мир внезапно потускнел по краям. У меня было достаточно времени, чтобы задаться вопросом, почему моя кухня становится такой маленькой, прежде чем я потеряла сознание.

Я очнулась лежа лицом вниз на полу в гостиной. Чья-то рука легла мне на плечо и перевернула на спину.

– Привет, - сказала я, улыбаясь, когда голубые глаза и высокие скулы Локи сфокусировались. Он выглядел расстроенным.

– Смертная женщина, - нахмурился он, - когда ты в последний раз ела?

– Просто, эм, - я попыталась вспомнить, заставляя себя сесть, - этим утром? Кажется, я съела... немного миндаля?

Локи покачал головой.

– Пошли, - сказал он, потянувшись ко мне.