Любовница Обманщика

Хемир припарковал машину, и мы вчетвером подошли к камням. Там было пять плит, все высотой с широкие плечи Хемира и сильно обветренные, покрытые лишайником и мхом.

– Что ты видишь?
– спросил Хемир.

Я последовала за Хемиром, осторожно ступая в котлован. Все камни были покрыты замысловатой резьбой. Я провела пальцами по изображениям, они представляли собой странную смесь художественной элегантности и жестокости викингов.

Человек с вороном на плече стоял, сцепившись в вечной битве с огромным волком, на первом камне. Копье мужчины пронзило бок волка, в то время как челюсти волка сомкнулись вокруг его груди. На следующем камне огромный красивый мужчина держал двусторонний молот над змеей, которая раздавила его своими кольцами, ее клыки пронзили его грудь.

– Рагнарёк, - прошептала я, проводя руками по смертельной схватке Тора и змея Ёрмунганда¹⁹.
– Это картины Рагнарёка.

На третьем камне был изображен человек, дующий в большой изогнутый рог, а позади него полыхало пламя.

– Это Хеймдалль²⁰, - сказал я, - дует в Гьяллархорн²¹, возвещая о начале битвы.

– О начале Рагнарёк, - сказал Хемир у меня за спиной.

– Значит, на двух других камнях должно быть... что?

– Смотри сама, - сказал он, улыбаясь.

На четвертом камне был огромный, ужасный корабль, застывший в проливном шторме, волны резкие и злые.

– Нагльфар, - сказала я.
– Корабль мертвых.

– Корабль Йотунов, - поправил Хемир.

Я провела пальцами по камню. Острые линии корабля казались холодными.

– И твой любимый, - сказал Хемир, указывая на последний камень.

Конечно, это был он. Локи вырвался из пут. Его угловатое лицо было торжествующим, глаза и волосы дикими. Наверное, это уже произошло, - подумала я. Я не прикоснулась к камню Локи.

– Они удивительно детализированы, - сказала я, поворачиваясь от резьбы к Хемиру.
– Чтобы иметь такие вещественные доказательства для подтверждения текстов – ты их проверял?

Хемир, Аннахар и Марри все улыбались мне.

– Дело не в этом, - сказал Хемир. Он прошел за первый камень и натянул прозрачный пластиковый брезент. Под ним лежали еще два камня.
– Продолжай, - сказал он.

Я опустилась на колени на землю и провела пальцами по камню.

– Какого черта?
– пробормотала я.

Резьба по камню изображала четверых мужчин, сидящих за столом. Один из них был явно Один: у него был только один глаз, и ворон, сидящий на плече. Там был Тор со своим молотом Мьёльниром, и Тюр, однорукий бог. Последнюю фигуру я не могла узнать, но могла сказать, что он был огромным, присевшим, чтобы вписаться в камень, свирепые клыки торчали изо рта.

– Это может быть...
– Я сделала паузу.
– Это может быть совет богов, прежде чем начнется Рагнарёк. Но кто этот высокий парень?

– Тебе это покажется странным, - сказал Хемир.
– Посмотри на это.

Последний камень все еще был наполовину погребен, но резьба была тщательно вскрыта.

Это была женщина.

Она стояла, широко расставив ноги и подняв руки. Справа от нее выстроилась шеренга мужчин, в том числе один с вороном на плече. Слева от нее на коленях стоял человек, голый, связанный и с кляпом во рту.

Я долго стояла на коленях на земле, ощущая солнце на плечах, ветер в волосах.

– Это...
– наконец спросила я, не совсем веря в это, - новые картины Рагнарёка?

Хемир рассмеялся, в его глазах плясали искорки возбуждения.

– Ну, я бы точно не назвал их новыми. Эти камни, вероятно, дохристианские.

Я нетерпеливо махнула рукой.

– Но резьба... я никогда не слышала ни о чем подобном. Это совершенно новый взгляд на Рагнарёк.

Хемир кивнул, и я протяжно присвистнула, когда до меня дошел смысл сказанного. Мы так мало знали о дохристианских культурах Севера, такая находка может изменить всю нашу область изучения. Я стояла и смотрела на океан, пока Хемир ходил по площадке, болтая по-исландски с Аннахар и Марри. Я вдруг почувствовала себя очень одиноко на краю света.

– Кэрол, - сказал Хемир позади меня.
– Нам нужно закончить кое-какую работу сегодня днем. Хочешь посмотреть библиотеку в Слинденнаре? Там есть несколько необычных текстов.

Я кивнула и последовала за Хемиром обратно к машине. Аннахар и Марри уже склонились над камнями.

– Это удивительно, да?
– спросил Хемир, когда мы возвращались в Слинденнар. Над Северным морем сгущались темные тучи, и казалось, что нас ждет еще один шторм.

Я недоверчиво покачала головой.

– Это может быть самой важной находкой нашего поколения, - сказала я.
– Это изменит то, как все думают о Рагнарёк. Я имею в виду, я собираюсь начать искать записи, кто эта женщина? А эта огромная фигура с клыками?

Хемир снова рассмеялся. Я позволила вопросам закружиться в моей голове, зная, что, в конце концов, они сойдутся в последовательный план. А потом выльются на бумагу. Черт, может быть, на дюжину бумаг.

Может быть, в мою докторскую диссертацию.

– Как ты можешь помешать случиться Рагнарёк?
– пробормотала я, вспомнив, что Локи задавал мне тот же вопрос.

– Предотвратить Рагнарёк?
– удивленно спросил Хемир.

Я покраснела, смутившись.

– Ты не можешь предотвратить Рагнарёк, - сказал Хемир, его глубокий голос звучал в маленьком пространстве.
– В этом весь смысл, не так ли? Это разрушение старого мира, но также и создание нового.

Я кивнула, и он продолжил.

– Один мужчина, одна женщина, они выживут, - сказал Хемир.
– А потом они будут жить в новом мире, в лучшем мире, как только все это закончится.

Мы сделали последний поворот вдоль вулканического хребта и увидели перед собой грязные, обветшалые здания Слинденнара.

– А вот и она, - сказал Хемир, въезжая на стоянку перед унылым серым зданием, которое выглядело заброшенным.

– Это и есть библиотека?

Хемир пожал плечами.

– Не так уж много, я знаю, - сказал он.
– Если ты не найдешь ничего интересного, всегда есть походы!

После короткой беседы с Хемиром по-исландски суровая библиотекарша провела меня в заднюю комнату. Она открыла металлический картотечный шкаф и поставила несколько картонных коробок на складной столик.

– Свет, - сказала она с сильным резким акцентом, - выключается по таймеру. Он работает по времени...
– она всплеснула руками.
– А потом он включается.

– Спасибо, - сказала я, вытаскивая блокнот и исландский словарь.

Она коротко кивнула мне и вышла из комнаты.

Я повернулась к ящикам, не ожидая ничего особенно примечательного. В первой коробке лежал экземпляр прозы Эдды, дополненный прекрасными иллюстрациями, но в остальном ничем не примечательный. Во втором была Библия с полным описанием населения города с 1717 по 1892 годы, которая была бы сокровищницей для историка, но представляла для меня лишь умеренный интерес.