Любовница Обманщика

Хемир сидел внизу за одним столом с Аннахар.

– Кэрол!
– весело сказал он, поднимаясь мне навстречу и целуя меня в щеки двумя воздушными поцелуями.
– Аннахар присоединится к нам по дороге в Рейкьявик, - сказал он, - но до завтрака еще много времени.

Я улыбнулась ему. Спасибо, подумала я. Спасибо, что не делаешь это странным.

На завтрак были плоские исландские блины, поданные с мисками взбитых сливок и брусничного варенья. Черный кофе был крепким и хорошим, и две чашки кофе с кучей блинов почти вылечили мою затяжную головную боль. Я все еще чувствовала себя неловко, но Хемир был очаровательным, веселым и дружелюбным, таким же, каким он был до того, как я сломалась, рыдая в его сильных, обнаженных руках.

Аннахар тоже сидела в машине. Возвращение в Рейкьявик прошло быстро и дружелюбно, пока мы втроем обсуждали наши исследования. Я предложила текстовую поддержку и анализ, в то время как Аннахар делала заметки, и перед нами разворачивалась продуваемая ветрами, драматическая сельская местность.

Я не могла поверить, как быстро мы прибыли в аэропорт Рейкьявика. Хемир предложил присоединиться ко мне за ланчем, но я мягко отказала ему, объяснив, что мне лучше пройти таможню.

И тут я с ужасом почувствовала, как на глаза наворачиваются горячие слезы. Он подумает, что я совсем спятила, подумала я, яростно вытирая глаза рукавом.

– Спасибо, - сказала я, моргая на кривую улыбку Хемира и пытаясь заставить голос не дрожать.
– За все.

Хемир обнял меня, а затем взял за подбородок своей сильной, теплой рукой.

– Я с нетерпением буду ждать твоего возвращения, - сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб.

А потом я прошла через раздвижные стеклянные двери аэропорта Рейкьявика, снова вытирая глаза.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Полет домой прошел гладко и без происшествий. Я старалась ни о чем не думать. Ни о священной роще. Ни о резьбе. Ни о книге «Смертные Любовники Богов», с ее ужасным списком имен.

Ни о Хемире.

Я попыталась зарыться в журнал «Космополитен», который нашла в кармане впереди стоящего сиденья. Я прочитала каждую статью, все последние новости о восковой эпиляции бровей и разводах знаменитостей, и как угодить вашему мужчине. Это было похоже на депеши из другого мира.

Вернувшись домой, я забралась в постель и проспала двенадцать часов.

***

Я, встав с постели и приняв душ, начала подумывать о том, чтобы приготовить кофе, когда комната вокруг меня растворилась. Я повернулась и оказалась в нигде.

– С возвращением, - сказал Локи. Он сидел на скамейке, держа книгу и наблюдая за мной.

Я покраснела от нахлынувших на меня эмоций: гнева, облегчения, желания. Я хотела броситься в его объятия и хотела ударить его по прекрасному лицу. Я туже обернула полотенце вокруг тела.

– Где ты был?
– спросила я.

Локи наклонил голову на бок и поднял бровь.

– Где ты был?
– снова спросила я.
– В Исландии. Где тебя черти носили?
– я вдруг разозлилась. Нет, не просто разозлилась - я вдруг пришла в ярость. Все эти одинокие, отчаянные ночи, все эти слезы. Все, это с Хемиром. И вот он здесь, сидит в нигде. Читает. Гребаную. Книгу.

– Я не знал, что должен сообщать тебе о своих передвижениях, - сказал он ровным и холодным голосом.

– Я же сказала, что уезжаю, - сказала я, повышая голос.
– Я была там целый чертов месяц!

– Я не мог поехать в Исландию, - сказал Локи, выплевывая слово «Исландия», как будто это было что-то крайне неприятное.

– Весь остров охраняется.

Я фыркнула:

– Ну, это было так сложно?

Он поднял бровь и посмотрел на меня.

– Это... сказать это. Сказать мне, что не можешь поехать в Исландию. Это было так сложно?

Он молчал.

– Была ли причина, по которой ты не сказал мне об этом месяц назад?

– Смертная женщина, - сказал Локи холодным, ровным тоном.
– Ты устала от меня?

Он по-прежнему сидел. Он все еще держал свою книгу. На самом деле он выглядел точно так же, как и тогда, когда я уезжала. Наверное, он выглядел точно так же все время, пока меня не было.

Будто меня здесь вообще не было.

Я развернулась на пятках, желая закричать.

– Черт возьми, Локи, - сказала я, подходя к открытым окнам, к залитому солнцем Вечному морю. Мои плечи поникли, и я прижала ладони к глазам. Я не собираюсь плакать, сказала я себе.

– Я устала, - сказала я, ненавидя дрожь в своем голосе.
– Я устала от...
– я махнула рукой, не в силах закончить. Я устала быть одинокой, подумала я. Я устала нуждаться в ком-то, кого не могу найти.

Я обернулась. Локи отложил книгу и поднялся на ноги. Он выглядел совершенно спокойным. Меня снова охватил гнев, что он был так спокоен, так далек, когда я стояла в проклятом банном полотенце.

– Ты утомился от Гефьюн?
– заорала я на него.
– Ты устал от Эггрун до того, как она бросилась со скалы?

До этого момента я и не подозревала, что запомнила все тридцать два имени.

Локи сделал шаг назад, и когда повернулся ко мне, его холодность исчезла. Глаза вспыхнули гневом.

– Ты хоть помнишь их?
– закричала я, прижимая полотенце к груди.

– Да!
– крикнул Локи, и в комнате потемнело. И стало еще холоднее.
– Смертная женщина, мне больше двух тысяч лет! И да! Я их помню!

Локи поднял руки над головой и повернулся ко мне спиной. Он поднял руки вверх, и все книжные полки задрожали, книги в мягких кожаных переплетах посыпались на пол.

– Я ПОМНЮ ИХ ВСЕХ!

В комнате было тихо, холодно и становилось все темнее. Книги Локи валялись беспорядочной кучей на полу. За окнами я слышала, как волны бьются друг о друга, вздымаясь и перестраиваясь.

– Ты мог бы сказать мне, - сказала я, ненавидя себя за то, как тихо прозвучал мой голос.
– Ты мог бы просто сказать мне, что не можешь поехать в Исландию.

Локи повернулся ко мне, и я увидела белые шрамы, расходящиеся вдоль его щек, толстые полосы на губах. Теперь никаких иллюзий, подумала я. В груди у меня все сжалось.

– Я что твой пес?
– спросил Локи низким и жестким голосом, - чтобы ты звала меня, когда захочешь?

– О, нет. Нет, не надо, - сказала я, моя спина напряглась.
– Ты не можешь появляться в моей квартире, когда захочешь, а потом обвинять меня в плохом обращении с тобой!

Я схватила прохладный, гладкий кулон из серебра и золота между грудей, который я не снимала с тех пор, как Локи подарил его мне прошлым летом.

– Это я для тебя собака!
– закричала я, сжав кулон в кулаке.
– Смотри, вот мой гребаный ошейник! Вот мой гребаный поводок!
– Я отдернула руку и изо всех сил швырнула кулон в кучу книг. Мое зрение было настолько затуманено горячими, злыми слезами, что я даже не видела, куда он упал.