Любовница Волка

Волны. Ряд за рядом темных борозд, колышущихся под свинцовым небом, прежде чем разбиться о каменистый берег. Я заставила себя сесть, и меня пронзила головная боль, острая пульсирующая боль, которая приходит после очень долгого приступа плача.

Вместе с пронзительной головной болью пришло еще два откровения. Во-первых, это был тот самый пляж, где я нашла дрожащего у скал Вали, с Хротти на коленях. А во-вторых, я была совершенно голая.

— Вот дерьмо, — произнесла я.

Мой голос эхом отразился от скал, потек в море и вернулся ко мне слабым шепотом. Ноги казались странно бледными на фоне гладких серо-черных камней. Мое бедное тело, подумала я. Тело, которое я так чертовски старалась поддерживать в разумной форме, теперь было разбито и поцарапано, использовано, а затем выброшено на берег, как мусор. Горячий, красный гнев поднялся откуда-то из глубин меня, давая мне прилив энергии. Я с трудом поднялась, мои босые ноги скользили по холодным камням.

— Голая? — крикнула я в сторону океана. — Ты оставил меня голой!

Океан грохотал, не обращая на меня внимания. Ярость выплеснулась из меня, растекаясь по всему телу, как темный близнец сексуального возбуждения.

— Да пошел ты! — закричала я, и эхо ярости вернулось ко мне. — Да пошел ты, Нидхёгг!

Я шагнула ближе к океану, поскользнулась и рухнула на колени. Боль пронзила меня насквозь. Зрение затуманилось от внезапного взрыва белых точек. Я застонала, откинувшись на камни и подтянув колени к груди. Алая кровь сочилась из свежих царапин на коленях, но ничего не было сломано.

А что бы я сделала, если бы сломала коленную чашечку? Я вздрогнула. Горячая волна гневной энергии просочилась из моего тела, как вода, бегущая в песок, сменившись оцепенелым, холодным страхом. Эти буруны, казалось, приближались. Какая-то отдаленная часть моего сознания отметила, что это должно означать, что в Асгарде есть приливы и отливы. И Луна, чтобы влиять на океаны.

Асгард. Дом детства Вали. Нидхёгг трахнул меня и бросил здесь, в бывшем доме мужа, которого я только что безнадежно и необратимо предала. И Нидхёгг оставил меня, блядь, в придачу голой. По крайней мере, здесь больше никого не было видно.

Кто-то кашлянул. Я подскочила, пытаясь охватить все сразу и с треском провалившись.

Один стоял позади меня, его единственный голубой глаз сверкал. Он открыто смотрел на мою обнаженную спину, приподняв бровь.

— Ты выглядишь немного хуже, чем обычно, моя дорогая, — сказал он.

Я попыталась прикрыть грудь окровавленными коленями. Один сел рядом со мной на камни, неловко прижался к моей шее и глубоко вдохнул. По моей коже побежали мурашки.

— Ах, еще и залетела! И не одним из нас! Ну, это, конечно, интересно.

Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Чайки кричали и ныряли в волны, пока длинные, медленные волны дрожи сотрясали мое тело.

— Так что же ты здесь делаешь? — спросил Один непринужденно, словно каждый день находил на этом пляже окровавленных обнаженных женщин.

— Я… я не знаю. Я не собиралась… я имею в виду, ты можешь отправить меня… — я сама себя остановила. «Домой», чуть было не сказала я. Как будто это слово все еще имело какое-то значение.

— Ладно. — Один тяжело вздохнул.

Он преступил с ноги на ногу, и на секунду я со страхом подумала, что он собирается уйти, просто раствориться в воздухе, как Локи. Я не очень-то обрадовалась, увидев его, но мысль о том, что я останусь одна на этом пляже, голая, вызвала вспышку чистой паники в моем измученном теле.

— Нет! — ахнула я.

Один поднял руку и взмахнул ею в быстром, замысловатом жесте…

… И мы вдруг оказались внутри, сидя друг напротив друга за крепким деревянным столом. Короткие свечи тепло мерцали между нами. Позади Одина ряд окон показывал все тот же темный океан, бросающийся на берег под тяжелым небом.

Я посмотрела вниз на свою грудь, беспокоясь, что я все еще буду голой, а мои груди будут полностью выставлены напоказ. Но нет, на мне было мягкое зеленое платье с длинными рукавами и высоким вырезом. Один протянул мне дымящуюся кружку, наполненную чем-то похожим на кофе, который он, очевидно, наколдовал из воздуха.

— Начни с самого начала, — сказал он.

Я заколебалась, обхватив пальцами теплую кружку. У меня не было причин доверять Одину, в конце концов, именно он заключил Вали в тюрьму. И Локи тоже. Мое сердце сжалось, как твердый, холодный кулак под грудиной.

Похоже, у меня не было особого выбора.

Один выслушал мой рассказ, не меняя выражения лица, и его бледно-голубой глаз сфокусировался где-то прямо над моей головой. Я промолчала о сексе, но кровь прилила к моим щекам, пока я пыталась найти правильный эвфемизм. Когда я, наконец, закончила свой запинающийся, бессвязный рассказ, Один наклонился вперед и уставился на меня с тщательно нейтральным выражением лица.

— Значит, ты носишь отпрыска Нидхёгга. И дракон послал тебя сюда, — сказал он.

— В значительной степени.

Он тщательно сплел пальцы перед подбородком. Этот жест сделал его похожим на старика.

— Это ставит меня в щекотливое положение.

Один откинулся на спинку стула, его взгляд вернулся в пространство над моей головой. За окнами шумели волны, и я поняла, что пока я говорила, уже совсем стемнело. Я подумала, не вернулись ли Локи и Вали в мой дом, не готовят ли они ужин на моей кухне, и мои глаза внезапно наполнились слезами. Внезапно мне захотелось, чтобы Один что-нибудь сказал. Что угодно.

Как только я открыла рот, чтобы нарушить молчание, Один качнулся вперед, прижимая руки к гладкому дереву стола.

— Очень хорошо, — сказал он, будто мы только что пришли к какому-то соглашению. — Я точно не могу спихнуть тебя на кого-то другого. И то, что ты здесь, будет в некотором смысле полезно.

— Полезно? — прохрипела я. Неужели он собирается попросить меня начать мыть полы? Да и в каком положении я буду отказываться?

Губы Одина скривились, хотя улыбка не коснулась холодных глаз.

— Он, конечно же, будет тебя искать.

— Вали? — мое сердце подпрыгнуло, когда стыд и надежда вспыхнули где-то глубоко внутри.

Один рассмеялся.

— Вали? Ты что, шутишь? У него не было достаточно таланта, чтобы найти Биврёст, даже когда ворота были широко открыты. Нет, этот идиот никуда не денется.

Один встал. В маленькой комнате он казался очень высоким.

— Но Локи придет, — прошептал он.

Воздух потрескивал и сгущался, и Один исчез. Свечи на столе потухли, когда воздух в комнате закружился, заполняя пустое пространство, где стоял мужчина. Я оттолкнулась от стола и, шатаясь, поднялась на ноги, чувствуя себя онемевшей и неуклюжей. В комнате вдруг стало слишком жарко, и мягкий запах пчелиного воска от свечей стал приторным. Спотыкаясь, я подошла к двери и распахнула ее. Над черными волнами тяжело нависла жирная, похожая на лепешку Луна. Тонкий, сладкий аромат диких роз смешивался с соленым привкусом океана. Пейзаж передо мной был совершенно темным и совершенно пустынным, с таким же успехом я могла находиться на Луне.