Любовница

Даша ничего не сказала в ответ, пустым взглядом уставившись в одну точку. И это был конец. Разговора, нашей дружбы, что рано или поздно все равно бы сошла на нет, да и в целом моего участия в судьбе этой семьи.

Я развернулась на пятках, с трудом передвигая ноги, и пошла, куда глаза глядят. Возможно, Даша простит Андрея, чтобы сохранить семью, но мне уже об этом не узнать. И все же… Я, человек, что отродясь не верил в высшую Божественную силу, буду молиться за то, чтобы этого никогда не случилось. Хотя бы ради того светлого образа подруги, что навсегда сохранит моя память.

Глава 22.2 Даша

И зачем она приходила? Поражал уровень цинизма бывшей подруги. У нее и в мыслях не было банальное попросить прощение. В принципе, как и у Андрея. В этом они идеально сошлись. Прекрасная пара. Таких людей не терзают угрызения совести, для них главное — хоть как-то оправдать себя. Найти крайних. А по итогу вышло, что перекладывали ответственность друг на друга, отчего оба выглядели отвратительно.

Конечно, их слова о прощении ничего бы не изменили. Но меня с детства учили иному. Хотя, о чем это я...

"Были и другие".

Больно, но теперь ожидаемо. Каждый день я узнавала что-то новое о некогда близких для меня людях. Они снимали свои маски, обнажая уродливую сущность, которую успешно прятали годами. Одна я была честна, верна и предана, только никому это не нужно оказалось.

Вернувшись в квартиру, сидела на диване, смотря в одну точку. Меня окутало тоской и одиночеством. Никогда не могла подумать, что окажусь в столь безобразной ситуации. Горькое разочарование заставляло в голове прокручивать воспоминания из детства, которые не вызывали сейчас в душе никакого трепета и ностальгии. Наоборот, стали неприятны. Хотелось стереть этого человека из своей жизнь. Никогда ее не встречать и не дружить.

И если с Юлей вопрос был решен, то вот с Андреем так легко не получится. Мстительный, злой, с завышенным самомнением, он будет пытаться отравить мою жизнь. У бывшего хватит ума втянуть в наш конфликт и Степу. Поэтому жалеть буду себя позже.

На следующее утро я отправилась к адвокату, честно рассказав ему всё. Про мужа, про причину развода и про наши финансы. Выслушав меня, женщина уверила, что переживать не о чем и угрозы со стороны Андрея — лишь от его бессилия. Закон на моей стороне. Но для начала бракоразводного процесса ей требовались оригиналы всех документов.

Как бы я ни откладывала визит домой, а тянуть больше было некуда. Помимо бумажек, мне нужны наши с сыном вещи. Позвонив папе, попросила его о помощи.

– Дашуль, – успокаивал и подбадривал он меня. – Не волнуйся, всё заберем. Пусть только попробует препятствовать.

– Хорошо, – мягко улыбнулась, меньше всего желая втягивать в разборки родных.

Годы брали свое, и папа, хоть и скрывал, но уже принимал таблетки от давления и сердечные. Поступок бывшего ударил не только по мне и нашему сыну, но и родителей подкосил. Мотать еще больше им нервы было для меня сродни пытке, однако, идти в логово столь беспринципного человека одной — опасно.

Обычно в обеденный перерыв Андрей не приезжал домой, предпочитая кафе или, возможно, своих любовниц. Поэтому риск пересечься с ним должен был быть минимальным. Осторожно вставила ключ в замочную скважину прислушиваясь и подсознательно страшась встретиться с мужем лицом к лицу. На мое счастье, квартира была абсолютно пуста. Вся мебель, посуда, каждая вещь были куплены с любовью. Даже ремонт мы делали своими силами. А теперь стены были холодными и чужими. Я не хотела здесь жить, даже просто находиться долго.

Теперь фото в рамках, что стояли над телевизором, напоминали декорации в театре. Искусственные и пропитанные обманом. Мы словно играли в семью. Каждый придерживался своей роли. Этакое "Шоу Трумана". Где все, кроме главного героя, знают правду, и только он искренне волнуется, переживает, выражает свои эмоции.

В спешке, пока отец пил чай, собирала сумки, особо не заботясь о порядке. Повезло, что Андрей не трогал и не перекладывал документы. Всё необходимое так и лежало в синей папке в комоде.

Уже уходя, напоследок окинула взором привычную обстановку, мысленно поливая ее бензином и поджигая. Уничтожая в себе окончательно практически всё. Кроме... Тех дней, как я переступила порог с новорожденным Степой на руках, его первое купание, шаги, наши с ним теплые вечера без папы. Эти моменты бережно будут храниться в моем сердце и ассоциироваться с этим домом.

Я понимала, что моё присутствие не останется незамеченным, поэтому вечером, когда телефон разрывался от бесконечных звонков от Андрея, была морально готова.

– Да, – выйдя на балкон, ответила спокойно.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – разгневанно бросил бывший.

– Твоя приходила. Что-то вы плохо врете, не совпадают ваши показания... – с усмешкой специально говорила не о том.

– Да к черту ее! – взревел он. – Ты как воровка проникла в квартиру, вынесла все документы. Что, Даша, кишка тонка встретиться со мной лично?

– И сойтись в рукопашном? – поинтересовалась в ответ. – Ты зарекомендовал себя, как человек, который не в состоянии вести нормальный диалог. Да и нечего мне тебе сказать, кроме того, что уже было раньше. Я не передумаю.

– Малыш, давай поговорим? Сходим куда-нибудь, – миролюбиво предложил Андрей, меняя тон на более мягкий.

Я даже телефон убрала от уха и посмотрела удивленно на экран. Может, это первые признаки шизофрении так проявляются?

– Малыш? – переспросила в замешательстве. – А ты точно мне звонишь?

– Дашка, ну, конечно, тебе. Я боюсь потерять вас, вот и несет, – воодушевленно вещал он.

– Потерять? Андрей, ты спал с моей подругой, шлялся по бабам. В эти моменты ничего не намекало на подобный исход? Или нижняя голова покоя не давала? Мне противно, что ты ложился потом в нашу постель, приставал ко мне... Я так понимаю, мне стоит сходить к врачу...

– Что ты несешь?! – возмутился пока еще муж. – Я всегда был осторожен...

– Придурок, – бросила в сердцах, нажимая отбой.

И смех, и слезы. Он был осторожен, поэтому я могу не беспокоиться. Конвейер, что прошел через него, для меня безопасен. Пытаясь отвлечься, ища опору под ногами, сама написала Сергею:

"Привет. Как прошёл твой день?"

Еще не получив ответа, немного расслабилась. Мысль, что остался у меня человек, с которым можно быть откровенным, грела.

"Привет. Спорим, что лучше твоего?)", – напечатал друг.