Люди и драконы

Но содержание соответствовало. Номер оказался стандартным и унылым — кровать, тумбочка, телевизор. Но Василису все устраивало. Главное, что душ в номере, а остальное неважно. Не собирается же она жить здесь, в самом деле. Когда ее спросили, надолго ли она, она вначале растерялась. А в самом деле, надолго? Она и сама не знала. Но ответила, что на три дня, а там видно будет.

Ей оставалось только ждать. Ждать неизвестно чего в чужом неприветливом городе. Василиса распаковала вещи, но потом, подумав немного, оставила только полотенце и зубную щетку, уложила их обратно в сумку. Кто знает, как придется эвакуироваться? Пусть все будет в боевой готовности. Она приняла душ, легла на кровать и включила телевизор. Все равно больше нечего делать. Если до вечера ничего не случится, она пойдет прогуляться. Она, конечно, не против повеселиться в каком-нибудь местном баре, но сейчас не время. «Да, — подумала Василис, поймав себя на непристойных мыслях, — я становлюсь просто похотливой самкой. Никогда не замечала за собой такое». За окном начинало темнеть, и Василиса закрыла глаза. Нужно поспать, звонок она все равно услышит, или писк СМС. Раньше она никогда не задумывалась, как тягостно ожидание. Ей всегда казалось, что время летит слишком быстро, слишком быстро проносится жизнь, но теперь ее мнение изменилось. Время — это некая непонятная живая субстанция. Она хитра и переменчива. И все делает назло. Хочешь остановить его — оно бежит. Хочешь поторопить — оно стоит на месте. С ним нельзя договориться, а потому стоит принять все таким, как есть.

Мужчина с ружьем, собиравшийся на охоту, тоже снял номер в гостинице. Только в другой. Ему не хотелось никому попадаться на глаза раньше времени. Теперь он спокоен. Голубки скоро будут вместе, и он выполнит миссию. Хорошо, что он был настолько хитер, что не стал ничего делать сразу. Психическая атака принесла свои плоды — они испугались, засуетились, стали делать ошибки. Так всегда бывает. Паника — плохой советчик. Но ему это все на руку. Что-то он устал от всей этой гонки. Нужно поспать, отдохнуть. Вряд ли они дернутся сегодня. Ночью опасно. Ничего не видно, хотя, может, как раз ночью они хорошо видят? Этого он не знал. Да и какая разница? Даже если они сбегут, все равно далеко им не уйти. Он найдет их по запаху. По их мерзкому запаху. Это будет славная охота. Но без отдыха он не человек. Чего доброго, сам начнет совершать ошибки, а этого делать нельзя. Он — последний из их рода. Только он способен избавить людей от нечисти. Раньше они были куда более многочисленны. Но время идет, все меняется. Целые народы вымирают, не то что маленький род. Раньше к их профессии было гораздо больше уважения. Они были героями. Их чтили и превозносили, о них слагали легенды. После удачной охоты народ в селении кормил и поил их целый год. Лучшие девушки дарили им свою благосклонность. Это считалось честью. А сейчас? Обычная серая жизнь. Дом и работа. Все тайно. Никто ничего не знает. Так засекретились, что дальше некуда. Он теперь не герой, а изгой. А ведь все мужчины в их семье занимались этим. Когда тварей стало меньше, уважения тоже поубавилось. Как все быстро забывается! Люди неблагодарны. В последнее время, если попасться на уничтожении твари, то тебя тоже будут бесплатно кормить, ха-ха, но уже в известном месте. Никто не заступится, никто. Хотя и могли бы, безусловно, могли бы. Но главное, соблюсти тайну! Эту чертову тайну. Напустить туману. Это они хорошо умеют. Благо сейчас есть Сеть. В старые добрые времена никакой Сети не было, все знали друг друга в лицо, враги были врагами, а друзья друзьями. Все было ясно. Все знали, кто ты, и ты знал всех. Он-то, конечно, этого не помнит, но знания передаются из поколения в поколение. Нельзя ничего забывать, иначе можно забыть и кто ты есть. И если такое случится, то твари могут расплодиться. А теперь не поймешь, кто есть кто. Ему даже временами казалось, что твари есть и Там, но уничтожить их вряд ли получится. Но зачем они уничтожают себе подобных? Боятся конкуренции? Впрочем, это могло ему показаться, от безделья. Он еще ни разу не убил ни одной твари. Даже начал забывать о том, кто он такой. Забывал входить в Сеть, проверять контрольные точки входа. Завел женщину. Даже начал подумывать о детях. В принципе, это не возбранялось. Даже приветствовалось. Но он никак не мог решиться. Дети его раздражали. Хотя он, безусловно, рисковал остаться последним в их роду. Но его это не волновало. Он чувствовал, что его работу будет кому выполнить. Хотел убить хоть одну тварь, а потом уж и о потомстве можно мечтать. Но Сеть нашла его сама. Его старенький компьютер включился среди ночи, завыл тихонько, как охрипшая сирена. Он даже не понял в первый момент, испугался. Но когда увидел сообщение, успокоился и собрался. Все мышцы сразу подобрались, затрепетали. Чувства обострились до предела. Он вышел на улицу, понюхал ветер. Ветер подтвердил — они здесь. Вот оно, наконец! То, для чего он живет. Бабу он сразу же выгнал. Больше не нужна. Она не могла ничего понять, дура. Рыдала, цеплялась, но он врезал ей пару раз, чтобы не питала иллюзий, и она ушла. Слава Богу, обошлось. А потом все пошло как по маслу. Он получил деньги на почте и инструкции. Фотографии, адреса. Денег было много. Они явно не скупились. Охотничий билет у него был давно. Он любил поохотиться. Оттачивал мастерство. Ружье тоже было, но он решил взять получше. Все должно быть чики-чики. Не нужно жадничать.

Его он выследил сразу. Это и неудивительно, потому что он не скрывался. Не чувствовал себя изгоем. Работал, как человек. Получал зарплату. Он караулил его несколько дней, когда тот выходил с работы. Изучал маршрут, привычки — ему не хотелось на казенные харчи. Все должно было пройти аккуратно, лучше, если будет похоже на несчастный случай. Маленькой дырочки в голове, возможно, никто и не заметит. А потом она. Так же тихо и незаметно. Он думал об аварии, но потом отбросил эту мысль — машину могли бы заметить, раскрутить и добраться до него. И тогда пиши пропало. Хотя несколько лет в местах не столь отдаленных не худший вариант для него. Но две аварии — это уже слишком, это уже система. Наталкивает на определенные размышления. Это не пойдет. И он продолжал просто ждать. Тупо ждать слепого случая. И случай представился. Ублюдок после работы зашел к приятелю (надо же, у него даже были приятели!). Задержался до темноты. Он ждал его в подъезде. Предусмотрительно выкрутил лампочку. Притаился во тьме. Беспроигрышный вариант. Хотел ударить его по голове, забросить тело к себе в машину, отвезти подальше в лес, прострелить голову и бросить там. Идеальное преступление. Но все пошло не так. Видимо, потерял форму за годы ожидания. Тварь оказалась непредсказуемо сильна и чувствительна. Прямо как животное (хотя кто же она еще?!). Кожей почувствовала опасность. Он уже занес руку для удара, но ощутил сильный удар в печень. Непроизвольно согнулся пополам. Его руку заломили за спину, ткнули пальцами в глаза. Он испугался, что потерял зрение. Напоследок удар по голове, и он вырубился. Сколько пролежал, не помнит, но когда очнулся, все болело, и было еще темно. Слава Богу, что никто не нашел его в темноте. Наши люди сердобольные, когда их не просишь. Еле доплелся до машины, добрался домой. Баба бы тогда не помешала, но сам выгнал. Глаза были красные, как у рака. Три дня зализывал раны. Тварь, естественно, успела сбежать. Почувствовала опасность, гадина. Хорошо, что подружке не успела сообщить, и у него появился шанс все исправить. Воистину, что ни делается, то к лучшему. Теперь он накроет двоих. Но он будет умнее, гораздо умнее. Нужно только выждать. Куда они, интересно, бегут? Может, у них там логово? Было бы здорово накрыть всех сразу. Мужчина вздохнул. Отхлебнул водки прямо из горла бутылки. Не стоит сильно напиваться. Дело есть дело. Потом он будет пить целую неделю. А сейчас не нужно. Он лег на кровать прямо в одежде и закрыл глаза. Больше не стоит беспокоиться. Завтра Сеть скажет, где ему их искать. Он быстро захрапел, поминутно вздрагивая от нервного тика. Он был очень нервным. И немного боялся после того, как потерпел неудачу. А страх, как он знал, не способствует правильным решениям.

* * *

Писк СМС раздался неожиданно и был непривычно громким. Василиса успела задремать. Непроизвольно кинула взгляд на часы. Было семь вечера. За окном темень. Она прочитала: «Выходи из дома немедленно. Иди в сторону леса. Постарайся ни с кем не вступать в контакт. Такси не бери, иди пешком. Войдешь в лес напротив автовокзала, пройдешь немного вглубь прямо, не сворачивая. Там, возле столетнего дуба (он огромный, не ошибешься) жди. Герман».

Василиса вздохнула с облегчением. Главное, что-то делать. Неопределенность давила. Она бодро оделась, подхватила сумку и, напевая, вышла из номера. Новое СМС застало ее уже в пути: «Оставь свет в номере». Она пожала плечами, вернулась, включила свет. Пусть будет так. Внизу она сдала ключ дежурному, сказав, что пойдет по делам. Девушка за стойкой не задавала лишних вопросов, просто взяла ключ и повесила его на крючок.

Василиса вышла на улицу. Трудно сказать, где лес, а тем более, автовокзал. Она окликнула первого попавшегося прохожего.

— Извините, как мне пройти на автовокзал?

Мужчина показал рукой направление.

— А это далеко?

— Да нет. Пешком минут двадцать, может, тридцать. Если хотите, можете пройти на остановку, там автобус ходит, но редко и нерегулярно. Пешком быстрее будет.

— Спасибо. Я и хотела пройтись. — Василиса устремилась в заданном направлении. Расстояние до автовокзала она преодолела за двадцать минут. Здание было одноэтажным и старым. А каким оно еще могло быть в заштатном городке? За ним слипшейся массой чернел лес. Он походил на Китайскую стену и казался гранитной глыбой. Василиса засомневалась, что сможет найти там лазейку. Но чем ближе она подходила, тем менее страшно ей становилось. Свет из окон вокзала и фонари вокруг бросали отблески, и чаща не казалась такой уж непроходимой. Василиса смело вошла и пошла прямо вглубь, как ей указал некто, возможно, Герман. Конечно, Герман. Ей не хотелось думать, что может быть иначе. Дуб она нашла быстро. Он был недалеко. Его действительно нельзя было не заметить. Он был метра два в обхвате. Или около того. Василиса встала возле дерева, спиной к нему. Так, во всяком случае, она чувствовала себя спокойнее. Могучее дерево было уже почти без листьев, но Василиса ощутила себя под защитой. Лес. Она втянула ноздрями запах. Почему она так редко ходила в лес? Здесь так хорошо и спокойно. И совсем не страшно. Прелая листва чудесно пахнет. Запах осени. Таинственный, завораживающий запах. Смерти? Или покоя? Василиса вздрогнула. Ей послышался тихий шорох, будто кто-то приближался сзади. Она резко повернулась, но никого не увидела. Показалось. Она повернулась обратно и чуть не вскрикнула от неожиданности. Но чья-то ладонь закрыла ей рот, и она почувствовала знакомый запах. Герман! Боже, это Герман! Наконец-то! Она обняла его за шею, он прижал ее к себе, и они соединили губы в нежном, сладком поцелуе.

— Дорогой! — прошептала Василиса. — Как я рада! Как я скучала! Откуда ты здесь? Что происходит?

Вместо ответа Герман крепче прижал ее к себе и продолжал целовать ее волосы, губы, шею. Василиса невольно поддалась его порыву, поняв, как она истосковалась по нему. Но внезапно он прекратил и отстранился:

— Пойдем, дорогая, не время сейчас. Я все расскажу тебе на месте. Это настолько невероятно, что я и сейчас не могу в это поверить. Не спрашивай ничего заранее. Побереги нервы.

— Что, все так ужасно?

— И да, и нет, смотря как на это посмотреть. — Он взял ее за руку и потащил вглубь леса.

— Куда мы идем? Ты что, живешь в палатке?

— Почти. Но я устроился немного лучше. Сейчас сама увидишь.

— А это далеко?

— С час ходу.

— С час? По ночи? Не далековато ли ты забрался? Кстати, здесь где-то ваши раскопки.

Герман остановился и внимательно посмотрел Василисе в глаза.

— А ты откуда знаешь?

— Саня сказал. Я была у тебя на работе. — Василиса перехватила недоуменный взгляд мужа. — А что такого? Я же искала тебя. Там еще я нашла ужасную статуэтку. У тебя на столе. Она у меня с собой. Я просто спросила, где Саня ее нашел, и он мне рассказал. Но с этой фигуркой какая-то мутная история вышла. Я думала, ты мне прояснишь.

Герман облегченно улыбнулся.

— Я и не думал, что ты у меня такая умница. Все правильно. А ты что, хотела сюда сама ехать?

Василиса немного обиделась.

— А ты что, думал я круглая дура? Да, собиралась. Но позже. Макс сказал, что ты жутко увлекся божком и рвался на место раскопок. Это правда?

— Да. Но, естественно, не таким образом.

— И все-таки, как ты сюда попал?

— Идем быстрее, я все расскажу, не бойся. Просто не хочется тормозить.

Он взял у Василисы сумку.

— Прости, растерялся. Отвык от цивилизации. А ты шевели ножками побыстрее.

— Да я итак почти бегу. А тебе здесь не страшно?

— Нет. Нисколько. А тебе?

— И мне нет. Знаешь, не терпится услышать исповедь. Все-таки муж не каждый день пропадает и потом находится таким, мм… необычным образом.

Герман серьезно посмотрел на Василису.

— И я хочу, чтобы ты все знала.

Больше они уже не задавали друг другу вопросов. Герман молча вел Василису по ночному лесу. А синусоида ее размышлений прыгала то вверх до точки: «Может, он сошел с ума и он и есть тот маньяк?», то вниз: «Как хорошо, что мы, наконец, вместе!»

Они шли уже долго, как показалось Василисе, и она начинала немного уставать.

— Долго еще? — ей вдруг захотелось покапризничать.

— Да нет, мы почти на месте. — Герман шел размашистым шагом, видимо, не ведая усталости. — Еще минут пять.

Василиса вздохнула. Пять минут она потерпит. Если, конечно, это будут действительно пять минут. Иначе она предложила бы сделать привал. Но пять минут оказались тем, за что себя выдавали, и Герман остановился.

— Ну вот мы и на месте.

Василиса удивленно подняла бровь. Она абсолютно ничего не видела вокруг. Тем более, что было совсем темно. Она огляделась вокруг, чтобы оценить обстановку, а в это время Герман куда-то исчез. Василиса хотела позвать его, потому что ей стало ужасно страшно, но не успела. Муж вынырнул из мрака и поманил ее рукой. Она пошла к нему и увидела вход в небольшую пещеру. Вход был закрыт ветками снаружи, поэтому она его сразу и не обнаружила.

— О! Да ты отшельник! Прямо аскет! Или чернокнижник, что вернее.